Подлинные мемуары поручика Ржевского - Шамбаров Валерий Евгеньевич

Событие отнюдь не было неожиданной сенсацией. Скорее — логическим завершением давнего процесса. Кутерьмой вокруг капища Старосвинск жил уже несколько лет. Сначала коммунистические власти преследовали группу энтузиастов-язычников, милиция устраивала облавы на Перуновой пустоши, а районная газета “Красный Коммунист” изливала на них крокодильское остроумие фельетонов. Но репрессии лишь способствовали количественному росту и сплочению идолопоклонников. Поговаривали даже, что сначала началась кампания репрессий, а уже потом под ее влиянием идолопоклонники появились. Потом коммунистов переместили в оппозицию, и их лидеры в поисках союза со всеми гонимыми и ущемленными уже сами увеличили ряды язычников. Но тут как раз за идолопоклонников крепко взялась церковь, понося их с амвонов, местных телеэкранов и радиоточек, и требуя от новых властей оградить от посягательств неверных Перунову пустошь как церковную собственность — там некогда стояла часовня, варварски разрушенная безбожниками в 13 веке. Однако язычники и теперь не сдались. Устраивали на пустоши манифестацию за манифестацией, осаждали инстанцию за инстанцией и дошли аж до президентской администрации, куда направили свою делегацию — пешком, босиком и с петицией, вырезанной глаголицей на дубовых бревнах. Копии этой петиции были высланы в Совет Европы и Генпрокуратуру с жалобами на антиконституционное нарушение свободы совести и вероисповеданий в Старосвинске и с доказательствами, что пустошь принадлежала идолопоклонникам еще в 11 веке, а уже потом была незаконно занята христианами. И, наконец, когда правда восторжествовала, верующие и просто патриоты-энтузиасты целый год на свои средства и пожертвования сограждан трудились в свободное время над реставрацией древней святыни.

К полудню лужайка была уже целиком заполнена горожанами и приезжими. Коллегия жрецов — школьный историк, директорша Дома культуры, художник-любитель и пенсионер-энтузиаст, наполовину еще в галстуках, наполовину в русских рубахах, буквально разрывалась на части. Уточняли по бумажкам сценарий ритуала, обхаживали столичных гостей, встречали и размещали участников церемонии, лезущих из подруливающих автобусов. Существенно нервировала жрецов и Танька-Комбинашка, то и дело нарушающая всю торжественность праздничной обстановки. Эта городская сорвиголова и притча во языцех прославилась пару лет назад убедительной победой в конкурсе “Мисс-Старосвинка”, а затем упрочила свою славу местной порнозвезды, став первой и единственной исполнительницей стриптиза в вокзальном ресторане, а также единственной фотомоделью районной газеты “Красный Демократ”. Понятное дело, в таком ответственном и современном мероприятии участие знаменитости было признано весьма желательным, и Таньку постарались привлечь к язычеству вместе с остальными видными деятелями старосвинской культуры, что оказалось совсем не трудно, поскольку слово “язычница” она понимала по-своему. Но теперь звезда совсем некстати настырно лезла из-за кулис на публику, перекликаясь через всю лужайку с каждым из многочисленных знакомых и всячески стараясь продемонстрировать, что под расшитой рубахой на ней ничего нет.

Из города запылила, прыгая на ухабах, колонна легковушек. Прибыли депутаты городской Думы во главе с председателем и муниципальное руководство во главе с мэром. Встреченные жрецами, они заняли первые ряды на специально сколоченных для них скамеечках, и для всех стало ясно, что сейчас наконец-то начнется. Бледный от волнения жрец-конферансье мысленно вознес молитву Перуну, и объявил ритуал открытым.

Сначала выступил высокий гость из Москвы, профессор и зам. председателя Всероссийского общества идолопоклонников. В своем докладе он рассказал, что язычество является единственной исконно-славянской религией, остальные же культы пришлые и чужды истиннорусскому человеку. Что с отходом от поклонения Перуну нарушилась органическая связь людей с родной природой и ее силами, откуда и пошли российские несчастья, начиная с княжеской междоусобицы и татаро-монгольского нашествия. Поэтому возврат к вере предков знаменует начало духовного и нравственного возрождения нашего народа. За ним выступил другой москвич, кажется — из художников. Он попытался было атаковать господствующую религию и разъяснять, что христианство пришло из Иудеи — а значит, вполне может являться частью всемирного жидомасонского заговора. Но чтобы не спугнуть сразу же насторожившихся телевизионщиков, оратора деликатно оборвали и выпустили местного юмориста из “Красного Демократа”, который прошелся крокодильским остроумием фельетона по посрамленным гонителям язычества.

Потом выступали мэр города, школьный историк — от коллегии жрецов, кто-то от спонсоров и экзальтированная дамочка средних лет от группы поклонников Перуна из Верхнего Устюга. Говорилось об энтузиазме верующих при восстановительных работах. О гуманной направленности язычества и его демократизме в отличие от тоталитарного монотеизма. Подчеркивалось, что с открытием первого капища Старосвинск выдвигается в число мировых религиозных центров наряду с Римом, Иерусалимом, Меккой и Лхасой. Высказывалась твердая уверенность, что отныне язычество будет распространяться семимильными шагами, покрывая всю Россию сетью капищ истинных славянских богов. Когда отзвучали речи, духовой оркестр Старосвинского гарнизона заиграл что-то древнеславянское, а коллегия жрецов вручила мэру кривой жертвенный нож для разрезания ленточки. Причем главе городской администрации явно льстило, что при этом ему кланяются до земли и величают князинькой.

Традиционно цепляясь и путаясь, поползла вниз холстина, и перед зрителями предстал идол Перуна с рекламными плакатами спонсоров — местной спичечной фабрики и совместной российско-папуасской фирмы “Эдельвейс”. Вообще-то Перуна брался изваять известный столичный скульптор, приставший было к Всероссийскому обществу идолопоклонников. Но он в порядке обмена опытом и утечки мозгов совершенно не вовремя уехал за границу, где его вдруг признали. Так что пришлось и здесь довольствоваться местными силами. Поэтому изготовленный умельцами Перун чем-то напоминал Ленина с указующей дланью, только без кепки, с большими зубами и голого. Но жрецам после некоторых размышлений сходство даже понравилось, потому что такой Перун для новообращенных был вроде как ближе, роднее и привычнее.

Перед открывшимся идолом начались игрища. Группа девушек из хореографии Дома Культуры в сарафанах и венках из искусственных цветов некоторое время покружилась хороводом. Потом качки клуба имени Шварценеггера показали свои плавки и вымазанные вазелином бицепсы. А в их мускулистом окружении появилась Танька-Комбинашка и продемонстрировала собственный ресторанный номер, стилизованный под древнее идолопоклонство. Затем довольно известный народный шоу-хор из Северодымова, по личному знакомству домкультуровской директорши приглашенный на торжества, исполнил народные шоу-песни и шоу-пляски Северодымщины. Воины местного гарнизона показали приемы рукопашного боя, а детишки из школьной самодеятельности сплясали разученный по недоразумению перуанский танец.

Чуть не сорвался кульминационный обряд жертвоприношения. По сценарию, на роль жертвы уговорили все ту же Таньку-Комбинашку, для которой оказалось абсолютно все равно, каким образом стать центром внимания и шокировать публику — будут ли ее раздевать или резать. Но когда дошло до дела, вдруг выяснилось, что легкомысленная звезда уже куда-то упорхнула на машине с северодымовским режиссером, успевшим выразить восхищение ее исключительным талантом, пообещать ангажемент и гастроли по Белоруссии. Лихорадочные попытки найти замену к успеху не привели. Все опрошенные активисты-язычники отказывались, одни — ссылаясь на неподготовленность и отсутствие сценического мастерства, другие — на непрезентабельное состояние белья, третьи — на семейные обстоятельства или служебную необходимость. Пришлось жрецам срочно вытряхивать из карманов всю наличность и посылать бегом отроков к старой Шеманаихе, которая разводила кур и торговала ими на базаре. Тем временем еще разок запустили минут на сорок домкультуровский хоровод.