Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата

У Бренды был характер, это правда, но даже она не справилась бы с инквизиторским давлением, вздумай Тэсса усилить его. Обе это понимали, поэтому ограничились лишь едкими взглядами. А потом Бренда молча вернулась к своим сорнякам.

Поднимаясь по скрипучим ступенькам на второй этаж, Тэсса размышляла о том, что люди только делают вид, что забыли о твоих прегрешениях. Но стоит тебе по-настоящему разозлить их, как они немедленно все припомнят.

Прошлое это то, что каждую секунду стоит за твоей спиной, норовя в любое мгновение сожрать тебя с потрохами.

Одри действительно спала, и будить ее было немного жаль, но и возвращаться сюда снова не было ни малейшего желания.

— Доброе утро, — негромко сказала Тэсса, оглядываясь в поисках свободного места, куда можно сесть. Здесь все было кувырком: вещи Одри и игрушки Жасмин, книжки и косметика. В итоге проще всего оказалось остаться на ногах.

— Тэсса? — Одри приоткрыла глаза и тут же села, прямая, как оловянный солдатик. — Ты пришла из-за молнии, да?

— Ну да, — она погасила в себе неприятные ощущения от столкновения с Брендой, и теперь звучала спокойно и даже доброжелательно. — Одри, детка, скажи мне, пожалуйста, ты специально ударила молнией в дерево или оно само так получилось?

— А какая разница? — растерянно спросила та.

Одри была эмоциональной девочкой. В тот день, когда они с Джеймсом впервые поцеловались, небо над Нью-Ньюлином раскрасилось множеством радуг. Что случится, если у этой парочки все пойдет наперекосяк? Их тут всей смоет пятибальным штормом?

— Лучше бы сделала это специально, — вздохнула Тэсса. — Потому что в ином случае у нас проблемы.

— Ну, — Одри подтянула подушку к груди, глядя доверчиво и открыто, — значит, у нас проблемы.

— Ладно, — Тэсса улыбнулась ей. — Это ничего. Нам всего лишь понадобится найти твое голубое одеяло.

— Мое голубое одеяло? — задумалась Одри, а потом ее лицо прояснилось. — О, ты имеешь в виду утешительное одеяло, в которое ты заворачиваешь Фанни, когда она уже готова испустить вопль баньши, да?

— Вроде того. Нельзя, чтобы молнии разили куда попало, как только ты рассердишься, Одри. Это может быть…

— Опасно. Как у тебя в Лондоне, — подсказала она бесхитростно и без всякого упрека. — Потеря контроля. Я понимаю.

— Правда?

— Я же твой фикрайтер, Тэсса. Я читала о тебе все, что могла найти, включая интервью с твоим бывшим куратором. Он считает, что это его вина, знаешь. Следить за тем, чтобы у инквизитора не поехала крыша, — вот работа, с которой он не справился. Теперь ты будешь следить за тем, чтобы я никого не поразила молнией, правильно?

— Правильно, — согласилась Тэсса. — Надеюсь, у меня получится лучше, чем у Гарри Макмахона.

— Если только ты не уедешь.

— Если только я не уеду. Но у нас еще есть время.

Девчонка помолчала, теребя уголок подушки и опустив глаза.

— Камила говорит, что у тебя нет выбора. С орденом не спорят, говорит она.

— Так и есть. С того дня, как школьное тестирование выявляет у тебя способности к инквизиторству, твоя жизнь перестает тебе принадлежать. Никто не спрашивает твоего мнения, хочешь ты этого или нет, никому не интересно, какого будущего ты для себя хотела.

— Это так грустно, — прошептала Одри. — В моих фанфиках ты всегда всех побеждаешь, а твоя личная жизнь полна разного веселья. Ну вроде как все твои бойфренды тебя обожают и прекрасно ладят друг с другом. Все, что их волнует — это как сделать тебя счастливой.

Тэсса невольно расхохоталась.

— В твоих фанфиках я встречаюсь с роботами?

***

Вернувшись в контору, Тэсса обнаружила, что там довольно много народу.

Фанни на время обменяла творческие муки на миротворческие попытки, и рукопись с ее новой пьесой одиноко валялась забытой на диване. Мэри Лу и Джулия ругались друг с другом над головой Мэлоди, которая нетерпеливо ерзала на стуле между ними.

— Ну ладно, — сказала Тэсса. — Мэлс, дитя мое, что опять ты натворила?

— Я требую адвоката, — надувшись, объявила злая близняшка. — В конце концов, это невыносимо. Меня тут подвергают гонениям и травле.

— Этой ночью это чудовище забралось в мою пекарню и устроило там полный кавардак, — крикнула Мэри Лу.

— Не доказано, — тут же возразила Джулия.

— Мэлс?

— Я ничего не делала! Мэри Лу мне пока ничем не насолила, если хотите знать. Но этот день я обязательно ей припомню, попомните мои слова.

— Да потому что больше некому! Кто еще додумался бы перепутать все со всем? Вместо сахара у меня теперь соль, вместо муки — крахмал, вместо какао — кофе, а вместо какао-бобов — фасоль!

— Звучит как работа на всю неделю, — пробормотала Тэсса. — Ладно, давайте просто закончим с этим по-быстрому.

И она набрала на телефоне номер:

— Привет, ты можешь заглянуть в управление на минутку?

— Мне надоело, что одну из моих племянниц бесконечно обвиняют в чем попало, — сердито сказала Джулия. — Девочка растет в нездоровой обстановке, а у нее сейчас такой восприимчивый возраст. Кто знает, какие кровавые раны вы наносите ей своим недоверием.

— Твоя девочка не ангел во плоти, — заметила Мэри Лу, правда, без прежнего пыла. Теперь она выглядела немного удрученной: никому не хотелось бы иметь Мэлоди во врагах, с ее возможностями двигать предметы взглядом и мстительной натурой. Эта девчонка была из тех целеустремленных натур, кто способен годами преследовать человека, нанесшего ей обиду.

Тэсса не особо вникала в их ссору, погруженная в размышления о тренировочной программе для Одри. Инквизиторов учат держать эмоции в узде и управлять своей силой, но посмотрите-ка, к чему это порой приводит. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы юная, славная, добрая девочка в один прекрасный день натворила такое, что сломало бы ее на долгие годы.

Если подумать — жители Нью-Ньюлина зависели друг от друга куда больше, чем в других общинах. Благополучие всех могло оказаться под угрозой, если выходил из строя кто-то один. Будь это крик баньши или чудовищные картины Холли, нарисованные в меланхолии, или совершенно невидимый Кевин, или отшельник Эрл, которого так легко убить, или Кимберли, запутавшаяся в собственной голове — могущественные и уязвимые одновременно. Они вынуждены были полагаться друг на друга и надеяться, что и сегодня тоже никакой катастрофы не произойдет. Ни с кем из них.

— Тэсса? — Фрэнк вошел в управление и остановился на пороге, глядя только на нее. Он никогда бездумно не разбрасывался своими взглядами.

— Нет, — ахнула Мэлоди, и ее плечи поникли. — Ты этого не сделаешь, Тэсса. Я никогда тебе не врала! Ну, давно не врала, и ты не можешь так… Я думала, мы друзья или вроде того.

На лице Фрэнка появилось непривычное, отчужденно-болезненное выражение.

— Тэсса? — спросил он осторожно, и в его интонациях было столько надежды на ошибку, что она вынырнула из своих переживаний, и вдруг словно бы увидела ситуацию со стороны, и ей стало так холодно, так дурно.

— Простите, — сказала Тэсса, моментально ощутив себя усталой, разбитой и неправильной. — Просто мне вдруг показалось, что это самое простое решение.

— Ты обещала, — тяжело проговорил Фрэнк, — никогда не использовать меня как детектор лжи.

Мэлоди вдруг вскочила со стула и подбежала к нему. Он немедленно отвернулся, уставившись в окно.

— Давай сделаем это, — со слезами и ненавистью потребовала Мэлоди, — пусть она отстанет.

— Уверена? — тихо спросил он.

— Давай же, — и Мэлоди дернула его за рукав.

Фрэнк плавно повернулся к ней, чуть наклонив голову.

— Мэлоди, это ты влезла в мою пекарню? — спросила Мэри Лу, не зная, куда себя деть, до того гнетущей стала атмосфера.

— Пока нет, — твердо ответила близняшка, глядя прямо в глаза Фрэнку. — До этого дня я не делала тебе ничего плохого, Мэри Лу.

— Все? — коротко спросил Фрэнк.

— Да, спасибо, — пробормотала Мэри Лу.

Тогда он развернулся и вышел, и Тэссе понадобилась вся ее выдержка, чтобы не броситься следом. Она чувствовала, что крупно облажалась.