Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата

— У инквизиторов быстрая регенерация, — уверенно и спокойно ответил Фрэнк. — К утру от большей части ожогов останутся только следы.

— Больно наверное, — страдальчески прошептал Холли и подул на лицо Тэссы.

— Да не похоже, — усомнился Фрэнк. — Выглядит она умиротворенной.

— Эй, милая, — нежно и тихо проворковал Холли на самое ее ухо, — увидишь белый свет — не ходи на него.

— Улыбается, бедная, — вздохнула Фанни, — она улыбается. Мне надо срочно написать об этом в чатике деревни.

— Тэсса просто хочет отдохнуть, — осенило Холли. — Ей так надоело всё за всех решать, что она решила отключиться.

— Похоже на то, — согласился с ним Фрэнк.

— Доктор Картер пишет, что Эмиль Ларс пришел в себя, — сказала Фанни, — и ему пришлось вколоть обезболивающее. Почему же Тэсса так сладко спит?

— Потому что это мой огонь, — неохотно разлепила она губы, — я его создала. И хватит уже тут трепаться.

Наступила звенящая тишина, а затем Холли негромко рассмеялся.

Потом Тэссу поили с ложечки апельсиновым соком и куриным бульоном, и Фрэнк с Холли шепотом ругались о том, можно ли ее рисовать в таком состоянии или нет.

— Это же парадокс, — шипел Холли, — бессильная сила, спящее могущество…

— Это человек, покрытый ожогами, — бесился Фрэнк.

Тэссе хотелось им сказать, что ей все равно, но она так упоенно дремала под эти препирательства, что вмешаться у нее не хватило запала. К ночи Фрэнк отнес ее наверх, и она заснула под их тихое обсуждение ремонта. Решено было из башенки, где прежде жил призрак, сделать спальню для гостей, а комнату Холли оставить в распоряжении пикси.

Утром Тэсса пообещала себе, что ни за что не откроет глаз и сегодня. Будет лежать ведь день в своей безмятежной неподвижности и позволять другим о себе заботиться.

— Гораздо лучше, — одобрительно проговорил Холли, невесомо касаясь ее лица.

— Я же говорил, — буркнул Фрэнк.

— Ты уверен, что нам не пора начинать волноваться? Я, знаешь ли, со вчера готов в любую минуту удариться в панику.

— Это ты от страха нарисовал сто набросков спящей Тэссы?

— Нет, от любви!

Улыбаясь, Тэсса протянула руки вверх, как ребенок, который хочет к маме. Фрэнк понятливо аккуратно поднял ее, чтобы отнести вниз, на диван. Там валяться без дела как-то веселее, чем в спальне.

Он едва-едва успел уложить ее и подоткнуть плед, как хлопнула дверь, послышался торопливый перебор бегущих ног, и испуганный голос Джеймса выпалил:

— Фрэнк, у нас беда.

О, нет, подумала Тэсса и отвернулась к спинке дивана.

— Тихо, — сказал Холли сердито, — пойдем-ка выйдем.

— Но правда беда, — с отчаянием запротестовал мальчишка. — Альпаки стали хищниками! Они сожрали одну из кошек Джона.

Вот черт.

И пришлось Тэссе волей-неволей вставать с дивана.

***

— Убирайся, — сказал Эмиль Ларс, стоило ей появится на пороге гостиной доктора Картера.

— Ну прости, — попросила Тэсса.

— Ты едва не превратила меня в горелую сосиску!

— Да, так и было.

— Какого дьявола ты полыхнула, Тарлтон?

— Просто как-то само собой вырвалось.

— Как в Лондоне, да?

— Примерно.

Ларс сел, обожженный, с красной кожей, слезящимися глазами и опаленными волосами.

— Тарлтон, у тебя проблемы, — кашляя, сказал он.

— И еще вчера я понятия не имела, что у меня они есть, — неохотно произнесла Тэсса, осторожно устраиваясь на кресле рядом с ним. — Но это сейчас не главное. Мы с тобой уничтожили брэгов… ну, в смысле, сожгли их останки. Но до той пакости, которую они успели активировать, пока не тронули. У нас тут кусты жрут птиц, а альпаки нападают на кошек.

— Ты похожа на кошку породы сфинкс, — невпопад ответил Ларс и душераздирающе застонал. — Кто-нибудь выдаст мне новые штаны? Как прикажете спасать эту дыру с голым задом?

— С голым обожженным задом, — флегматично поправила Тэсса и захохотала.

Глава 26

Чатик Нью-Ньюлина взволнованно булькал многочисленным сообщениями, там внизу происходило много всего разного. Пылали пожары и безумствовали альпаки, зверели кусты и переживали люди, а отшельник Эрл бессмысленно смотрел на экран и не понимал: когда его жизнь, которая так ему нравилась, оказалась разрушенной?

Еще несколько дней назад, лежа по ночам без сна, он прислушивался к ровному дыханию Камилы и не мог поверить своему счастью. Ему было кого любить и было кого обнимать, и впервые с ним случилось что-то хорошее и справедливое. Но счастье закончилось также внезапно, как и началось, и теперь ему начинало казаться, что никакой Камилы и не было, что он ее придумал. Кто знает, может он давно сошел с ума.

Не в силах думать обо всем этом, Эрл вышел из дома и сделал несколько нерешительных шагов к тропинке. Ничего же не случится, если он спустится в деревню и повидает Камилу?

Теплый женский смех пронесся по кустам, подобно летнему легкому ветерку. Прекрасная девушка, облаченная в простую белую рубашку ниже колен, преградила Эрлу дорогу.

— Какое глубокое, как море, одиночество, — прошептала она. — Оно сможет проглотить и солнце, и небо.

— Простите, мэм, — растерялся Эрл, отводя глаза от просвечивающих очертаний ее тела, — мне бы не хотелось ничего такого глотать.

— А если я тебя поцелую? — шепнула она и протянула к нему белые прозрачные руки.

— Но ведь я женат, — робко возразил он, отскочил назад и торопливо сунул руку в карман, нащупывая остролист, который Тэсса им всем велела носить при себе. Как назло, в пальцы лезла только засахаренная карамелька.

— Верность давно была похоронена и изрядно сгнила за века под землей. Но при нас еще остались бесчестье и распутство.

— Распутство — это не ко мне, — открестился Эрл и наконец нашарил засохшую веточку.

Воображая, что держит шпагу, он стремительно выпростал руку из кармана и кинул остролист прямо в девушку. Она тонко и громко завизжала, а потом взорвалась мелкими камня и кровавыми брызгами. Эрл едва успел прикрыть лицо.

— Во дела, — озадаченно пробормотал он, отряхиваясь. А потом достал телефон и принялся строчить сообщение в чатик. Наконец-то ему тоже есть, что рассказать.

***

— Ну вот что, — грозно сказал сварливый Джон, сотрясая рогатиной, — если вы, душегубы этакие, приблизитесь к моим альпакам, я не посмотрю, что у меня артрит, а у вас суперсила, отхожу так, что мало не покажется.

— Ужасно, — пожаловался Эмиль Ларс, орошая себя заживляющим спреем из баллончика, — как прикажете работать в таких условиях?

— Но послушайте, Джон, — попыталась было призвать старика к здравому смыслу Тэсса, — эти альпаки заражены.

— Ну так вылечите их.

— Мы инквизиторы. Мы не лечим, мы истребляем.

— Вы знаете, сколько денег я грохнул на этих тварей? А эта глупая Бренда еще напридумывала им имен, и вообще привязалась к скотине… Так что зовите сюда доктора Картера и пусть он их всех перелапает.

— Хм, — озадачилась Тэсса. — Но ведь здесь нужен не доктор, а экзорцист.

— А что, — спросил Эмиль, — экзорцистов в вашу чудо-деревню не завели?

— Вот, — всплеснула она руками, — а я-то все думала, кого нам тут не хватает!

— Может, этих овец надо поцеловать? — предположил Кенни.

Тэсса посмотрела назад. Любопытные жители Нью-Ньюлина поспешили к загонам, чтобы своими глазами увидеть, как два инквизитора будут избавлять альпак от хищнических замашек. Мэри Лу принесла корзинку крошечных пирожков и раздавала их всем желающим, Фанни и Кенни расстелили пледы, чтобы можно было наблюдать за шоу со всеми удобствами, Джеймс и Одри взволнованно держались за руки. Они чаще других ухаживали за стадом и теперь были не на шутку напуганы. Холли и Фрэнка не было видно: первый терпеть не мог всякого инквизиторского, а второй был убежден, что каждый должен заниматься своим делом, поэтому отправился на работу в приют.