Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата

Однако страсть Холли была так высока, что ей даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы удержать его.

— Нарисуешь новую, идиот, — прорычал Фрэнк.

— За нет же, — с отчаянием завопил Холли, и по его лицу потекли всамделишные слезы, — мое «Томное утро после долгой пьянки»! Эта картина изменила мою жизнь! Она привела меня к вам!

— Детка, ты не могла бы немного всплакнуть? Ливнем? — огорченно повернулась Дебора к Одри. Поджигательница сразу утратила свою безмятежность и теперь выглядела виноватой.

— Я не могу реветь по указке, — рассердилась девчонка. — Хватит относиться ко мне как к какому-то там прибору!

— Где она хотя бы висит? — обреченно спросил Фрэнк, и Тэссе на мгновение захотелось вырубить Холли и самой решить эту проблему. Но она удержалась, потому что… Ну потому что нельзя всегда спасать мир в одиночку. Надо оставлять и другим место для подвигов. В конце концов, это вопрос доверия и уважения.

— Вон у того окна, — указала Дебора.

Мэри Лу с готовностью окатила Фрэнка водой из ведра, которое держала после себя на тот случай, если огонь все-таки вздумается протянуть лапы к ее кофейне.

И Фрэнк вошел прямо в горящий дом.

— Назад! — закричал Холли, который из-за своих стенаний упустил суть происходящего. — Тэсса, останови его! Дубина, да я то штук еще нарисую, ты чего!

— Ты же плачешь, — объяснила Тэсса и утерла слезы с мокрых щек.

Холли бессильно всхлипнул и вцепился в нее из-за всех сил, спрятал лицо на плече, у него не хватало храбрости смотреть на пламя.

— Это же живучий Фрэнк Райт, — утешил всех Кенни, стремительно становясь невидимкой.

— Да, — с преувеличенной бодростью подхватил Джеймс, — он даже в бристольской тюрьме выжил.

— И еще терпит Холли под своей крышей, — добавила Мэри Лу.

— Наш Фрэнк обязательно вернется, — заключила Фанни. — Вот я досчитаю до пяти… Один, два…

Холли так сильно дрожал в руках Тэссы, что она задрожала вместе с ним тоже. Что это ей вздумалось играть тут в доверие и уважение? Нет, надо было самой… Еще один счет — и она пойдет за Фрэнком. Притащит его сюда за уши и больше не позволит трепать ей нервы на ровном месте. Пусть Холли хоть уревется весь.

— Четыре, пять…

— Эта, что ли? — спросил Фрэнк, появляясь из огня. За его спиной драматически рухнула тяжелая балка.

— Ага, — ответила Тэсса, от облегчения едва не заплакав тоже.

— Но ведь… — начала было Дебора, поймала взгляд их шерифа и замолчала.

Холли торопливо выпрямился и оглянулся на картину.

— Ну да, — тонким голосом соврал он и снова уткнулся носом в плечо Тэссы.

Они потом скажут Фрэнку, что он спас не ту картину. Может быть.

Глава 32

Сварливый Джон Хиченс задернул занавески, чтобы не видеть обугленный остов дома Милнов, и раздраженно отвернулся от окна. Ему не нравилась расточительность — до чего докатится человечество, если каждый начнет поджигать свою недвижимость, даже не перепрятав предварительно все ценности?

Но все же, как ни противно было в этом признаваться, Джон понимал Дебору. Когда-то он сам так сильно спятил от горя, что привез свою дорогую Джейн на кладбище Вечного утешения и поселился рядом с могилой.

Джон открыл шкаф и достал оттуда свой единственный торжественный костюм, заботливо завернутый в чехол. Он был куплен еще в те времена, когда в мире ценилось качество, и Джейн считала, что этот наряд необыкновенно идет ее мужу, придавая его осанке что-то аристократическое.

Накинув пиджак на плечи, Джон покрутился перед зеркалом, прикидывая: очень ли неприлично будет сделать предложение на похоронах? Никто же от него не ожидает, что он наденет свой торжественный костюм дважды за месяц: так можно совершенно истрепать ткань!

— Ты красивый, — сказал Джеймс, который вместе с Артуром валялся на кровати и наблюдал за Джоном.

— Старый, — самокритично отозвался он.

— Добрый.

— Гхм-гхм.

— А где мы все будем жить после вашей свадьбы? В этом доме всего две спальни и в доме Бренды тоже… Может, Одри переехать сюда, а ты отправишься по соседству?

Джону понадобилась целая минута, чтобы осмыслить услышанное.

— Да вы обалдели, — наконец дошло до него, — если вы думаете, что мы позволим двум детям жить друг с другом…

— Вообще-то, мне уже восемнадцать!

— Вообще-то, Одри еще нет. Так что держите себя в руках, юноша, до тех пор, пока ей не исполнится тридцать!

— Я и держу, — вздохнул Джеймс.

— Вот и продолжай, — одобрил Джон, поправил лацкан и спросил: — а что, ты думаешь, нам с Брендой обязательно жить в одном доме? Она же истинная мегера!

— Может, тебе подумать еще раз прежде, чем вручать кольцо и всякое такое? — добросердечно предложил Джеймс.

Подумать! Раньше надо было думать — когда прекрасная призрачная дева приглашала его танцевать, а он ей пожаловался только на колени. Чего ему стоило упомянуть еще и спину, скажите на милость?

Крайне недовольный собой, Джон осторожно повесил пиджак на плечики, чтобы он проверился от запаха нафталина. Определенно, похороны Билли — хороший день, чтобы наконец лишить Бренду дара речи. Да она онемеет, увидев кольцо, ха!

***

Катафалк с гробом Тэсса вела из Ньюлина в своей обычной манере — полностью игнорируя правила дорожного движения. Откинувшись на спинку пассажирского сиденья, Фрэнк смотрел на ее серьезный профиль и едва удерживался от совершенно неуместной улыбки.

Он не очень хорошо знал Милна, тот всегда держался особняком, но безусловно требовал уважения к своей смерти. И все же сложно было не вспоминать, как на этом самом неповоротливом длинном динкольне они когда-то ехали за Джеймсом.

Фрэнк едва-едва приехал в Нью-Ньюлин, и его поразили две вещи: сила, исходящая от великого инквизиторы Тэссы Тарлтон, и то, какой усталой и разбитой она выглядела — многолетние бессоница и кошмары подтачивала ее изнутри. Тогда он был уверен, что не приживется здесь — ведь на всю деревню не нашлось ни одного нормального человека. А Тэсса планировала устричную ферму и не знала, что делать с Холли Лонгли, которого как раз отправила под арест в свой собственный дом. А потом она понюхала Фрэнка и позвала его копать могилу, и это полностью перевернуло его жизнь.

— А, — скосив глаза в его сторону, заметила Тэсса, — ты тоже вспоминаешь, как эпично наш Джейми восстал из гроба, а Одри подняла такой крик, что едва замок не рухнул? Сомневаюсь, что с Билли случится что-то подобное.

— Вообще-то я вспоминаю, как ты впервые поцеловала меня в гараже.

— Романтика, — усмехнулась она. — В одном углу гаража — мальчик-зомби, в другом — полуобморочная девчонка, а в центре невозмутимый Фрэнк Райт, который… Который — что? — ее голос стал вкрадчивым, что ничего хорошего не сулило. — До сих пор не научился ценить собственную жизнь? Так вот, если ты еще сам не сообразил, то я тебя официально уведомляю: все картины Холли Лонгли могут гореть синим пламенем. Ни одна из них не стоит даже царапины на твоей физиономии.

Фрэнк повыше натянул воротник старенького свитера, неосознанно пытаясь защититься от этих слов, которые глубоко ранили. Так хотелось им поверить, что в груди становилось больно.

— Это неправда, — с хрипотцой возразил он, ощущая себя жалким. — Картины Холли — достояние всего человечества. А я…

— А ты достояние всего Нью-Ньюлина, — отрезала Тэсса. — И мое достояние. И вообще… я заставлю тебя беречь себя, вот увидишь, — пообещала она мрачно и даже угрожающе.

И, с треском надломившись, рухнула та последняя подпорка, которая всегда помогала ему держаться на плаву. Торопливо натянув на глаза темные очки, Фрэнк еще круче отвернулся.

— Разве не полагается меня хвалить? — спросил он, не позволяя своему голосу дрогнуть. — Я думал, ты-то меня поймешь. Ведь я не вмешиваюсь, когда ты геройствуешь, и не пытаюсь каждый раз закрыть тебя своим телом, и с охотой позволил бы тебе носить меня на руках, приди нам в голову такая затея. Разве мне нельзя время от времени бегать в огонь… ну чтобы всякие плаксы не причитали так громко?