Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата

— Ладно, — милостиво обронил он, вставая. — Что у вас там? Я все решу.

— Ты? — не поверила бойкая близняшка, и это прозвучало так обидно, как будто Холли не был способен на бескорыстные хорошие дела!

— Вперед, — скомандовал он решительно, твердо намеренный причинить девчонкам добро во что бы то ни стало.

Глава 33

— Вы как хотите, доктор, но это полный бред, — безапелляционно заявила медсестра Хорредж.

Джонатан Картер подавил длинное ругательство и задался вопросом: за что жизнь к нему так несправедлива? Из всех акушерок, которые искали работу в интернете, он умудрился выбрать самую неприятную.

Аннабель оказалась категоричной, узколобой и упрямой, а хуже всего — она просто отказывалась принимать существующий порядок вещей.

— Никто еще не умирал от того, что обнял собственную жену, — продолжала бушевать она, сложив руки на груди. Черный строгий костюм придавал ей свирепости. — Этот ваш Эрл просто увиливает от своих супружеских обязанностей! Мужчины становятся полными олухами, когда речь заходит о детях.

— Светофор! — закричал доктор, совершенно утратив терпение.

— Где? — испугалась медсестра Хорредж.

— Для Эрла человеческие прикосновения также опасны, как для вас светофоры, — пояснил он, пристыженный ее мгновенной и сильной паникой.

— Светофоры опасны для всего человечества в целом, — возразила она страстно. — Люди понапрасну переживают об экологии или демографии, тогда как на самом деле настоящее зло грозит совсем с другой стороны.

— Ну вот и славно, — вздохнул доктор Картер. — Давайте условимся, что у каждого здесь свой личный светофор.

— Чего боитесь вы? — спросила акушерка, пристально глядя в его лицо.

— Девочек-подростков, — признался он.

— Но ведь Одри…

— Жила в моем сарае, я знаю. Тут все дело в том, что тогда она была напугана еще больше меня.

Медсестра Хорредж некоторое время помолчала, размышляя над его словами.

— И все-таки, этому Эрлу лучше побыстрее взять себя руки, — заключила она. — Беременные женщины так уязвимы.

По мнению доктора, Камила Фрост была не уязвимее ядерной бомбы, но он решил предоставить своей гостье убедиться в этом лично.

***

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь? — нетерпеливо уточнила Джулия, перетягивая волосы черной лентой.

На этот день у нее были большие планы, ведь предстояло скорбеть по всем возможным нормативам. Только-только прибыв в Нью-Ньюлин, она мечтала лишь об одном: выспаться. Забота о внезапно свалившихся на нее племянницах с их пугающими особенностями совершенно истощила ее. Измученный мозг отказывался принимать реальность: эти девочки обладали сверхспособностями как в кино про супергероев. Привычный и понятный мир накренился и грозил вот-вот провалиться в пучину безумия.

В Нью-Ньюлине все неожиданно уладилось. Близняшкины аномалии сами собой перетекли под юрисдикцию Тессы Тарлтон, Джулии больше не приходилось прикладывать сумасшедшие усилия, чтобы скрыть все их проказы. И даже на чертову Мэлоди с ее несносным нравом всегда можно было найти управу.

Тогда Джулия наконец выдохнула и огляделась по сторонам. И ее взору предстала удивительно перспективная картина. Местные жители оказались разрозненными и несдержанным, они совершенно не умели грамотно управлять своими эмоциями и выстраивать экологичные коммуникации. То и дело нарушая личные границы друг друга, эти люди говорили все как есть, без обиняков, вмешивались в чужие дела и заходили в соседские дома без стука, как в свои собственные. Местному комьюнити явно не хватало лидера, обеспечившему бы гармонию и социальное процветание. Воодушевившись, Джулия нырнула в море психологической литературы и обучающих курсов.

Безусловно, такой сложный экзистенциальный опыт, как похороны, требовал мудрого поводыря. Поэтому Холли Лонгли, явившийся без всякого приглашения в блеске своего самомнения, выводил Джулию из себя. Ей было совершенно не до него.

— Я хочу, — повторил он настойчиво, — чтобы твои племянницы узнали правду.

— Все еще не понимаю, — призналась она обескураженно. — Тебе-то какое дело до моей семьи?

— Да при чем тут твоя семья, — безмятежно ответил Холли, и в его небесно-голубых глазах не отразилось ни тени мыслительного процесса. Он был похож на фарфоровую изящную куклу с золотистыми локонами и нежной кожей, и у Джулии от его астеничной красоты потянуло под ложечкой. Она не терпела этого чокнутого художника потому, что он казался уж слишком ненастоящим. Почему к некоторым людям природа щедрее, чем к другим? Так несправедливо.

— Так что? — обещая себе проработать зависть, поторопила Джулия своего собеседника.

— Слушай, — Холли вольготно расположился на диване с видом человека, который вообще никуда не спешит. — Ты ведь ведешь этот дребеденькин кружок…

— Что, прости? — каменея голосом, уточнила Джулия.

— Вот и объясни мне, почему меня здесь не ценят? Весь мир сходит с ума по Холли Лонгли, а нью-ньюлинцам хоть бы хны…

— Что значит — дребеденькин кружок? — перебила она его.

— Ну, это Тэсса так говорит, но ты же ее знаешь, там травма на травме. Фрэнки просто уверен, что вы лучше бы загон у альпак почистили вместо изнывания друг другу всякого, но он у нас дубина, кто его слушает. А я среди них самый нормальный и ценю поддержку.

— Ну разумеется, — протянула Джулия ядовито, — рыба гниет с головы. Неудивительно, что у всех тут масса психологических проблем, раз шериф и мэр такой запущенный. Тэсса Тарлтон — это вариант классического обесценивания…

— Да бог с ней, Тэссой, — легкомысленно сказал Холли, — давай лучше поговорим обо мне. Что не так со всеми вами, раз вы не понимаете своего счастья?

Джулия разблокировала телефон и глянула в чатик деревни. Кажется, Тэсса с Фрэнком еще не привезли покойника, и у нее еще есть время, чтобы помочь этому бедняге. Не каждый день идеальные красавцы-миллионеры нуждаются в крупицах твоей мудрости.

— Значит, — проговорила она специальным голосом «здесь никто никого не осуждает», который долго тренировала, — ты чувствуешь, что Тэсса принижает твою значимость?

— Да при чем тут опять Тэсса-то? — изумился Холли. — Просто я подумал, что эта неугомонная злая близняшка будет преследовать Фрэнка, а он страсть как не любит, когда его заставляют людям в глаза смотреть, но тут ребенок, в смысле, два ребенка, которых бросила мать. Наш громила им в жизни не откажет, потому что у него с матерью тоже полный швах. И всё это всех расстроит. А я не люблю, когда по дому ходят расстроенные люди.

— То есть, — не поверила Джулия, — ты сейчас заботишься о других?

— И раз уж случилось такое невероятное событие, — мягко проговорил он, подаваясь вперед, — может, ты проявишь свои психолого-педагогические навыки и поговоришь со своими племянницами честно? Ну, про письма их матери, содержимое которых ты так упорно скрываешь?

Она оторопело смотрела на Холли, пытаясь осмыслить происходящее. Кто кого сейчас лечит?

— Еще раз, — попросила Джулия медленно, наконец прислушиваясь ко всем разговорам о племянницах. — Что ты знаешь про эти письма?

— Девчонки пытались вскрыть твой ноутбук, но у них не получилось. Теперь они твердо намерены вызнать у тебя правду посредством Фрэнка. Но беда в том, что за Фрэнком стоит Тэсса. А она страсть как не любит, когда им пользуются без всякого уважения.

— Вот черт, — вырвалось у Джулии. Она устало сорвала повязку с волос, какой от нее толк, если она не то что в деревне, — в собственной семье не может навести порядок.

***

Если бы Билли Милн мог наблюдать за своими похоронами, то он обнаружил бы, что в этот пасмурный по случаю день каждый думает о своем, и никто не печалится об усопшем. Наверняка это стало бы весьма обидным открытием, но к его счастью нынче он находился в пространствах весьма далеких от Нью-Ньюлина.