Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата

— Он настоящий балбес, — на всякий случай предупредила она. — Не вздумай связать с ним свою жизнь.

— Зато какой красивый, — рассеянно вздохнула Дебора.

Тут бы и возразить, что в мужчине красота — не главное, но Камила была не в том положении, чтобы читать лекции о правильном выборе. Сама она, чтобы заполучить Эрла, пошла на полную дичь, позволив пиявкам пить свою кровь. Поэтому она только сочувственно потрепала Дебору по плечу и направилась дальше.

Вместе с медсестрой Хорредж они пересекли узкую улочку и вошли в «Кудрявую овечку». Мэри Лу увлеченно что-то чиркала в блокноте, а циркач с крылышками протирал столы. Фанни пила зеленый чай, закусывая бисквитом.

— Низкокалорийный, — сообщила она. — Я решила сесть на диету.

— Этого только не хватало, — насторожилась Камила. — Нет уж, дорогуша, ты у нас должна быть сытой и счастливой, а то мало ли, какой вопливой ты можешь стать на голодный желудок.

— Ах, как вы заботливы, — восхитилась медсестра Хорредж.

— Очень, — саркастически согласилась Камила.

— А школьное меню, — спросила Мэри Лу, — может включать в себя персиковые меренги?

— Это зависит от того, кто оплачивает счета за продукты.

— Понятия не имею. Знаю только, что Тэсса впихнула в совет попечителей Холли Лонгли.

— Тогда уж и трюфели включи в меню… Эй, Дермот, ты не мог бы оказать мне небольшую услугу?

— Я? — растерялся он.

— Например, снять рубашку?

— Здесь? Сейчас? — на лице Дермота отразилась настоящая паника. Он суетливо оглянулся на Мэри Лу и густо покраснел.

— Не, так-то нам тоже посмотреть интересно, — воскликнула Фанни, — но все-таки: тебе зачем?

— Медсестра Хорредж считает, что мой муж просто капризничает, избегая моих прикосновений.

Девочки переглянулись.

— Придется снимать, — сердобольно сказала Фанни. — Сам видишь, человек не понимает, куда попал.

— Вы еще попросите меня штаны снять, — огрызнулся Дермот. — Это, между прочим, личное.

— И правда, Камила, что за представление? — ошарашенно спросила медсестра Хорредж. — Нельзя же просто взять и раздеть этого милого юношу.

— Быстро! — рявкнула Камила.

— Да и черт с вами, — сердито и расстроенно выпалил Дермот и одним рывком стянул с себя рубашку.

Крошечные крылышки тут же отлипли от его лопаток и с шелестом расправились. Кожистые, темно-серые, они были в некотором роде даже изящными — ну, если вы цените изящество летучих мышей.

— Видите? — торжествующе обратилась Камила к акушерке, — здесь все именно так, как кажется. Если вам говорят — нельзя прикасаться, значит нельзя. И Фанни расстраивать тоже не надо, иначе у нас всех головы полопаются. А эта кудрявая девица за стойкой дышит под водой как селедка.

— Ты тоже, — пискнула Мэри Лу.

— И я теперь тоже, потому что изменила собственную ДНК ради любви…

— А вы пробовали лазер? — медсестра Хорредж, хоть и побледнела, однако быстро взяла себя в руки, и Камила засчитала это в плюс. Вот уж беда, если роды у тебя будет принимать нервный и впечатлительный специалист.

Вместо ответа Дермот горько засмеялся, а Мэри Лу встала, подошла к нему и аккуратно накинула рубашку на плечи.

— Прямо под вентилятором же стоишь, — озабоченно сказала она, — дует поди.

— Пойдешь со мной на новое свидание? — растроганно спросил Дермот.

Мэри Лу широко улыбнулась.

— Обязательно.

— Я только одного не поняла, — повернулась медсестра Хорредж к Камиле, — при чем тут капризы вашего мужа.

Да чтоб ее!

— Послушайте меня, — продолжала увещевать ее медсестра, — просто поговорите с ним. Ну я не знаю, успокойте как-то.

— Ладно, — нехотя процедила Камила, поняв, что никак ей не избавиться от этой навязчивой заботы.

***

Холли резал груши, чтобы добавить их в рисовый пудинг, и прислушивался к спору за своей спиной.

— Я не могу строить дом Бренде и Джону, потому что уже пообещал построить его Эллиоту!

— А мне что делать? Старики же с меня не слезут.

— Ну договаривайся с Моргавром, пусть пропускает бригаду строителей.

— Проще договориться с тобой. Может, Эллиот подождет?

— Нет.

Улыбаясь от уха до уха, Холли взялся за клубнику. Фрэнк спорит, Фрэнк говорит «нет» — с ума сойти! Еще год назад нельзя было представить, чтобы он вот так запросто хоть в чем-то отказал Тэссе. Его потребность быть принятым перечеркивала всякий здравый смысл. А теперь посмотрите-ка — дубина отстаивает свою точку зрения, как любой нормальный человек. Человек, уверенный, что его за это не разлюбят ни завтра, ни послезавтра.

— Брейк, — вмешалась Фанни. Они с Кенни пришли на ужин и принесли с собой отвратительный сливовый ликер, от вида которого Холли едва не завопил. Какая безвкусица!

Впрочем, пока Мэри препиралась с пройдохом-адвокатом, никто не доставлял сюда розовое шампанское вертолетом. Впору ощутить себя жалким неудачником, но никак не получалось.

Порой, решил Холли философски, и приторный сливовый ликер вполне себе напиток.

— Камила только что написала в чатике, — продолжала Фанни, — что у Эрла прошел токсикоз, и она вернулась к мужу в дом на холме. А свой дом внизу оставила Деборе, так что им с Эллиотом вроде есть где жить. Кстати, вы слышали, что у нее будет гениальный ребенок?

Тут все засмеялись, потому что Камила успела об этом прожужжать всем соседям уши. Одри по простоте душевной обронила, что быть ему злым гением вроде Мориарти или Волдеморта, за что получила целый шквал оскорблений от будущей матери.

«Разве ты не знаешь, — кричала Камила, — что все они плохо кончили? Потому что добро всегда побеждает, глупая ты курица!». А потом села на траву и заплакала. Гормоны буквально сводили ее с ума. Холли мог бы поспорить, что прочитав сообщение о возвращении к отшельнической жизни, вся деревня выдохнула с облегчением.

— Поверить не могу, — крикнул он, запихивая противень в печь, — что наш дубина взял себе в помощника самого великого бездельника в мире. Да ты тот еще умник, Фрэнки.

— Он обещал исправиться.

Холли вернулся к столу, насмешливо кривя губы.

— И ты веришь в такую глупость?

— Ну да, — твердо ответил Фрэнк, посылая ему прямой и бесхитростный взгляд.

— Моя новая пьеса именно об этом, — не преминула уведомить их Фанни. У всех троих — Кевина, Тэссы и Фрэнка сразу появилось одинаково неуловимое страдание на лицах. Холли ухмыльнулся — уж его-то к этому безобразию, любительскому театру, в жизни не привлекут! Его слава слишком велика, чтобы зайчиком скакать по подмосткам.

— Кстати, — замурлыкала Фанни, — мне нужен актер на роль принца эльфов, такого прекрасного, что люди буквально слепнут, увидев его.

— О чем о чем твоя пьеса? — немедленно заволновался Кенни, который очень переживал всякий раз, когда его девушка заводила речь о красоте или — и того хуже — о некрасоте. Его ужасно удручало, что она считает свою внешность неудачной.

— Где бы мне найти невероятного красивого мужчину с золотистыми волосами и голубыми глазами? — не обращая на него внимания, вслух задумалась Фанни.

— Ну, — очаровательно улыбнулся Холли, — может, я подойду.

В конце концов, он уже достаточно велик, чтобы позволить себе дурновкусицу?

Фанни коварно захохотала.

— Я знала, знала, что твое эго выше неба! Нет, Холли, о принцах эльфов я не пишу и не собираюсь писать. Моя стезя — суровый реализм с демонстрацией нравственных страданий.

— Скукота, — тут же надулся он, оскорбленный таким наглым обманом. — Вот почему никто не любит твои пьесы.

— Я очень люблю, — быстро сказал Кенни.

Фанни перевела взгляд на Тэссу, ожидая и ее заверений в своем таланте.

— Да-да, — послушно закивала та. — Мы тут все фанаты.

По крайней мере, их падший инквизитор научилась приятно врать, а не шпарить болючую правду в лицо. Скорее всего, дубина прав — можно дать Эллиоту шанс.

***

Укладываясь спать, Тэсса сказала: