Наступила ночь. Я стоял возле редута и наблюдал как наши солдаты переносили тела и складывали их в одну кучу, чтобы потом поджечь. Это было страшное зрелище. Все эти погибшие люди никогда не смогут обрести покой в своей родной земле, никогда больше не увидят их матери, отцы, жены, дети, сёстры и братья.
Поодаль от кострищ стоял граф, весь в чёрном. Ветер раздувал его чёрные перья на чёрной шляпе. Он смотрел на меня. Я вновь почувствовал, как холод пробежался по всему моему телу. Из-за тёмных облаков выглянул месяц, и я вновь ужаснулся. В его свете фигура капитана опять стала призрачной, совершенно прозрачной, как в тот раз у шатра. Мне показалось, что глаза его сверкают адскими огнями и в этих глазах графа будто бы читалось желание «убить». Я отвернулся и пошёл вглубь редута, но внезапно вскрикнул от невообразимого ужаса. Граф, который был от меня на расстоянии около ста шагов, в мгновение ока оказался прямо передо мной. Он стоял и пронзительно смотрел на меня, повторив свою фразу, произнесённую вчера возле шатра:
- Прекрасная ночь, не правда ли?
От страха я на мгновение лишился дара речи. Как это было возможно? Как можно было преодолеть такое расстояние за пару секунд? Задавая себе постоянно подобные вопросы, я уже почти был уверен, что Сальвадор Моралес - призрак. Но я всё ещё пытался привлечь на свою сторону здравый смысл и рассудок для разгадки всех странностей и необъяснимых вещей, связанных с капитаном. Я всё больше думал, что схожу с ума. Его вопрос, казавшийся мне больше риторическим, возмутил меня:
- Как вы можете так говорить! Разве вы не видите ничего?! Оглянитесь вокруг! Сколько смертей ещё нужно для того, чтобы утолить вашу жажду крови?! Да-да, именно вашу, так как из-за вас погибли все эти люди! Это вы постоянно водите нас в бессмысленные рискованные атаки, в которых погибают тысячи людей! Вы чудовище! И я не побоюсь вам этого сказать откровенно несмотря на то, что вы дворянин, а я простой солдат!
Мои слова не производили никакой реакции со стороны графа. Он стоял и сверлил меня своим прожигающим взглядом и слегка улыбался. После того, как я закончил свой выпад в его адрес, он хладнокровно произнёс:
- Сеньор Эрнандес, вы устали. Вам следует отдохнуть. Если вы не отдохнёте, то боюсь вскоре вам придётся разделить участь ваших друзей. Битв впереди ещё много и нам нужны такие храбрые бойцы, как вы. Если же захотите сказать мне что-то ещё, то будьте так любезны пожаловать ко мне в мой шатёр, милости прошу!
Сказав это, капитан почти незаметно поклонился и тут же исчез. Я остался в редуте. Оперевшись о стену и присев, я уснул. Во сне меня терзали кошмары. Один ужаснее другого. В одном из снов я видел графа, стоящего на горе горящих трупов с адскими вилами в руках. Не иначе как он явился мне в облике Сатаны. Несколько раз я просыпался в поту и осенял себя крестным знамением, и, к большому сожалению, уже не мог заснуть вовсе.
В последующем бою мы бились в одной деревушке. В составе своего отряда я выбивал из домов французов. То, что со мной случилось в тот день, навсегда останется в моей памяти. В одном из домов мы подстрелили француза. Он лежал посередине комнаты, и я уже собирался добить его, но в тот момент, когда я уже прицелился, из погреба, возле которого был раненый француз, высунула свою голову молодая итальянская девушка. Я выстрелил…горе мне окаянному! Я выстрелил! Пуля попала прямо ей в голову, и она свалилась обратно в погреб. Мой товарищ, забежавший в дом, выстрелом в грудь убил француза и сказал мне, чтобы я лучше стрелял, иначе меня убьют. Я стоял на месте окаменев. Я больше не чувствовал связь с этим миром. Передо мной было лишь лицо той испуганной девушки перед тем, как я её застрелил. Глаза мои наполнились слезами. Я отшвырнул мушкет в сторону и упал на колени в агонии. Я убил невинное дитя! Я! На моих руках была кровь невинного человека. Если бы не я, этого всего могло бы не быть. Если бы я не вошёл в этот дом, она была бы жива. Я на четвереньках дополз до погреба и ещё раз увидел это лицо. В нём уже не было страха. Покой застыл на этом красивом белом лице. Она выглядела так будто вовсе не умерла, а всего лишь уснула. Ох, если б это было так! Образовавшаяся лужа крови возле головы говорила об обратном. Я рыдал как младенец. Нет мне прощения! Я решил, что единственным правильным моим решением будет достойно похоронить её. Спустившись в подвал и взяв на руки бездыханное тело девушки, я вынес её из дома и пошёл в сторону лагеря. Я больше не осознавал себя. Печаль, душевная боль – они до сих пор терзают меня. Я слышал, как пули свистели вокруг меня. Как кричали раненые солдаты и как плачет девушка у меня на руках. Я потерял рассудок от причинённого мною зла. Я до сих пор вижу её, вижу свои окровавленные руки. В чём была повинна эта девушка? За что Господь забрал её?
Хуан с сочувствием смотрел на бедного плачущего старика, убиваемого совестью. Сердце его сжалось, и он чувствовал, что вот-вот готов заплакать вместе с ним. У Мигеля тряслись руки, и он больше не мог ничего говорить. Он с трудом дошёл до своего стула и уселся на него, закрыв лицо руками.
- Помилуйте! Я не могу больше об этом говорить! Оставьте меня!!! – кричал он.
Офицер подошёл к нему и, положив руку на плечо старика, попытался успокоить его:
- Вашей вины тут нет, дорогой мой друг. Это была случайность. Не корите себя за это. Бог милостив, и он поймёт вас и простит.
- Простит?! Простит меня?! Когда я явлюсь на суд его, и он увидит мои окровавленные руки, а вместе с тем посмотрит на весь мой путь земной, он не простит меня! Скольких я убил мужей, скольких детишек осиротил! Мне нет прощения! Господь посмотрит на меня и скажет, что в его садах мне места нет и тогда разверзнется под моими ногами гиена огненная, пожрёт меня адова пучина! Меня ждут невыносимые муки!
- Вы не виноваты! Таков удел солдата. Вы сражались за свою великую страну и все ваши грехи будут отпущены! – продолжал говорить офицер.
- За великую страну? Ради чего? Ради обогащения короля и его вассалов? Что дала война в Италии простому люду? Ничего! Лишь страдания и вечные огни лампад.
- Успокойтесь! Всё будет хорошо, - упорно продолжал офицер.
- Вы меня не слышите! Оставьте меня, оставьте! – крикнул старик, резко встал со своего стула и побежал в сторону двери. Он открыл её и выбежал на улицу, где вовсю шёл дождь.
