Лагуна - Хоуп Ава

Стыдливо отвожу взгляд и в очередной раз за утро прикрываю веки от ужаса.

Нет, не из-за эрекции. Его член не такой уж и страшный.

Просто я вдруг осознаю, что я в полной заднице.

Мы в моем бунгало, а значит, улизнуть бесследно у меня не получится.

Я не владею телекинезом, а потому не могу переместить Макса со своей постели за пределы бунгало.

И у меня нет способностей Доктора Стрэнджа, чтобы свалить в какую-нибудь другую мультивселенную, в которой я бы не занималась сексом с Максом Миллером.

Что он вообще делает на Гамильтоне? Он же должен быть в Сиднее! Какого черта тогда его загорелая задница сейчас распласталась в моей постели?!

Как перестать думать об этой чертовой загорелой заднице?

Легко. Можно снова подумать о смерти, ведь мой отец убьет меня, когда узнает. Или он убьет Макса.

А отец Макса… Боже, у него же был инфаркт на прошлой неделе!

Нам конец. Они убьют нас обоих.

О боже, я поклялась самой себе не умирать, пока не встречусь вживую с Крисом Хэмсвортом! Еще не время!

Кстати, может, притвориться мертвой? Чтобы после пробуждения Макс сбежал сам, ведь тогда мне не придется с ним говорить. Или просто прямо сейчас собраться и отправиться в кругосветное плавание. Точно. Я гений!

Но у меня через полчаса тренировка. Так что оба варианта провальны.

Пожалев себя и набравшись решимости, я сажусь в постели и тут же тянусь к спящему загорелому кретину, чтобы его разбудить.

– Макс, – зову, касаясь его плеча. – Макс, вставай.

Макс лениво приоткрывает веки, и меж его широких бровей появляется складка. Взгляд ярких зеленых глаз устремляется прямо ко мне, пока я пытаюсь не впасть в истерику.

– Привет, – хрипло произносит Макс, и его голос в очередной раз вызывает у меня дрожь. – Что случилось, детка?

Сам ты «детка».

– Тебе нужно уйти, – произношу я, прикрываясь простыней, но запутываюсь в ней и падаю с кровати.

Неловко. Хотя не так неловко, как то, что я переспала с гребаным Максом Миллером!

– Уйти? – переспрашивает этот самый гребаный Макс Миллер с улыбкой, садясь в постели.

Я подрываюсь на ноги, прикрывая наготу простыней, и мой взгляд снова находит его эрекцию. Вот интересный факт: пока Макс лежал – его член стоял, Макс сел – а член по-прежнему стоит, значит – законы гравитации не работают, когда дело касается эрекции.

Господи боже, Эммелин, мать твою, Ричардсон, соберись, у Макса ведь есть глаза, смотри в них!

– Этого не было, Макс, – бескомпромиссно заявляю я, прогоняя пошлые мысли.

– Но это было! – фыркает кретин.

– Забудь об этом.

– Если ты хочешь, чтобы кто-нибудь забыл о проведенной с тобой ночи, то переспи лучше с кем-нибудь, кому лет так под девяносто.

– Ха. Ха. Прикройся. – Я бросаю в него подушку, чтобы он прикрыл свой стояк.

Макс сексуально ухмыляется.

– Прекрати так улыбаться, – выдыхаю я, зажмуриваясь. Как только он уйдет, начну гуглить, куда подать петицию, чтобы запретить сексуальные улыбочки сексуальных серферов во время моей овуляции!

– Детка… – начинает он.

– Я не детка, – твердо произношу, делая вид, что кожа не покрывается мурашками от его хриплого голоса.

– Ладно. – Он вскидывает руки ладонями вверх и ухмыляется. – К чему все это? Тебе ведь было хорошо.

Было.

– Не было, – тут же опровергаю я.

Он наклоняет голову и опускает взгляд на мои губы.

О мать твою. Он возбуждает меня даже с прикрытым подушкой стояком. У меня что, рентгеновское зрение?!

Провожу рукой по взъерошенным волосам.

– Тебе пора идти. Мы совершили ошибку. Прошло уже много лет. И если наши семьи узнают… – тараторю я.

Макс поднимается на ноги. Я счастливо выдыхаю, что сейчас он уйдет, но вместо этого он вдруг обхватывает своими огромными ладонями мое лицо и затыкает меня поцелуем.

На который я отвечаю, прости господи!

О боже, за что?! Я не хочу оказаться в секте поклоняющихся сексуальным серферам с загорелыми задницами!

Движения его языка опьяняют меня. Они будоражат каждый нерв. И самое ужасное – мне нравится этот поцелуй. Страстный, горячий и такой собственнический. Расплавляюсь в руках Макса, как ванильное мороженое под палящим солнцем. Стону Максу в рот, дрожа в его огромных руках.

Убрав ладони от моего лица, Макс принимается спускаться ими по моему телу, медленно щекоча меня подушечками пальцев, а затем обхватывает за ягодицы и приподнимает в воздух. Я вскрикиваю, когда он укладывает меня на подушку, нависая надо мной. Его губы отрываются от моих, и, отбросив от меня простыню, Макс начинает медленно покрывать мое тело едва уловимыми поцелуями сверху вниз.

– Макс, что ты делаешь… – Я еле-еле ворочаю языком, при этом раскрывая шире бедра. Без комментариев, ладно?

– Собираюсь доказать тебе, что мы – не ошибка.

Когда Макс прикусывает кожу на внутренней стороне моего бедра, я покрываюсь мурашками. Прикрываю веки, предвкушая то, что будет дальше, и зарываюсь пальцами в его взъерошенные волосы. Стоит Максу провести языком между моих широко разведенных ног, мне приходится до боли прикусить губу, чтобы не закричать от наслаждения. Каждое движение его языка возносит меня к небесам. Я прикрываю тыльной стороной ладони рот, чтобы приглушить стоны от невероятного удовольствия, двигая бедрами ему навстречу.

– Тебе ведь хорошо, – выдыхает Макс хриплым голосом.

Да.

– Нет, – вру я.

– Я чувствую, – ухмыляется он и вводит в меня палец. – Чертовски мокрая.

Жду, что Макс будет нежным, но он сразу же ускоряется, двигая пальцем внутри меня с сумасшедшей скоростью и вынуждая меня закричать.

– Ты все еще хочешь, чтобы я ушел?

Он добавляет еще один палец и сгибает оба под нужным углом, отчего мои глаза закатываются, а по коже проносится дрожь. Я улетаю куда-то в пропасть и в темноте могу лишь различать разноцветные блики. Тело покалывает от кайфа. А сердце норовит улететь за пределы галактики.

Как ему удалось довести меня до оргазма за считаные минуты?

Это все из-за его загорелой задницы. Меня просто возбуждает качественный загар.

– Я не слышу твоего ответа, – доносится до меня довольный голос Макса, пока я пытаюсь отдышаться.

А что он спросил? И зачем вообще разговаривать во время секса?

Распахиваю веки и тут же встречаюсь взглядом с Максом. Его зеленые глаза сияют, а на щеках красуются ямочки от широченной улыбки. И это бесит.

Макс опирается на руку справа от моей головы и льнет ко мне с поцелуем. На этот раз невероятно нежным и мягким. На который у меня совершенно нет сил отвечать. Тело все еще дрожит после оргазма. Нахожу в себе силы провести пальцами по его мускулистой спине, слегка царапая ее, пока ладонь Макса путешествует по моей груди. Он несколько раз проводит по набухшему соску, вынуждая меня в очередной раз испытывать возбуждение. Разорвав наш поцелуй, Макс переключается на мою грудь. Он накрывает сосок губами, покусывая его и кружа по нему языком, и я сдерживаю крик, который норовит вырваться изо рта.

О господи, где он этому научился?

– Так мне уйти? – шепчет Макс, переходя к другой груди.

Опускаю взгляд и замечаю, как сильно он возбужден. С губ срывается отчаянный стон.

Мы ведь можем переспать еще раз? Ну то есть если мы переспим не один раз, а два, но все это за одни сутки, то это ведь просто будет считаться одной большой ошибкой, а вовсе не двумя маленькими? Хотя думать о чем-то маленьком, глядя на вовсе не маленькое достоинство Макса, – это какой-то сюр.

А, к черту. У меня была идеальная жизнь на протяжении двадцати одного года. Зря, что ли, говорят, что на ошибках учатся? Нужно хоть разок ошибиться. Ну или два разочка, но кто считает?

– Заткнись уже и возьми презерватив, – выдыхаю я, прикусывая губу.

– Я так и думал.

С ухмылкой Макс вновь целует меня, а затем тянется к своим шортам, чтобы позаботиться о защите. Раскатав латекс со скоростью ультразвука, он без промедления наполняет меня. С моих губ срывается удовлетворенный стон, а глаза непроизвольно закатываются от удовольствия.