Мальчик, который приносит счастье - Белкина Марина

Маруся проклинала свою жизнь, состоящую из посылок с листами железа для пластин, которые заказывались непременно в Швеции, боксов для йода, которые хранились на полке в туалете, курящего ящика, пластину для которого следовало нагревать непременно ее феном, ночных звонков друзей и женщин Семена. Маруся терпела ради Платона. Семен умер полтора года назад от инсульта во время очередного запоя. Не выдержало сердце.

Платон горевал. Чах над дагом мертвого Семена, остановил все часы в доме на часе двадцати – времени смерти отца. Маруся не находила себе места, все это уж слишком напоминало безумный дом из романа Диккенса, но психолог Платона просил дать мальчику время. Маруся терпела. Она втайне надеялась, что после смерти мужа стена, разделяющая их с Платоном, падет. Впрочем, ключа от его сердца Маруся так и не получила. Сын продолжал держать ее на расстоянии объятий.

Филипп назначил Марусе свидание тридцатого декабря. Это было странно, потому что они собирались встречать Новый год у нее, вместе с Платоном. Их первый совместный Новый год. Филипп выбрал тот самый ресторан, в который они отправились на первое свидание, а это могло означать только одно.

Платон ушел на занятия. Нужно убрать со стола, помыть посуду после завтрака. Маруся несколько раз принималась собирать тарелки, но вдруг замирала возле раковины, глядя в украшенное гирляндой окно, за которым перепархивал снежок. Она вспоминала поездку с Филиппом на экзотические острова месяц назад. Маруся отправила Платона на каникулы к бабушке в Сочи и улетела в лето. Удивительные птицы и рыбы, акулы, безопасные для человека, кораллы, морские ежи, буйство красок, теплый океан. Им было хорошо вместе. И могло бы быть хорошо не только на неделю каникул, но и каждый день их совместной жизни.

Маруся жила в квартире, заставленной полками с книгами, как библиотека. Книги находились повсюду, даже в ванной. Библиотеку собирал покойный дед Маруси, который был известным литературным критиком. На многих книгах имелись дарственные надписи авторов. От деда Маруся унаследовала отношение к книге как к сокровищу. Она любила эту теплоту под ложечкой, когда ты выуживаешь с полки раритет с пожелтевшим корешком, раскрываешь и погружаешься в чтение. Впрочем, читать удавалось не всегда. Отвлекал смартфон – сообщения от многочисленных друзей, знакомых и малознакомых, которые испытывали в Марусе острую необходимость. А ведь это так приятно, когда в этом холодном мире ты кому-то нужен. И забытые Марусей, раскрытые и перевернутые обложкой кверху книги были повсюду, как дела, которые невозможно все переделать.

Отец Маруси умер от инфаркта еще до рождения Платона, мать вышла замуж и жила в Сочи. В квартире все осталось, как было при деде. Круглый стол под абажуром, сервант с хрусталем на кухне и даже желтый развод в углу потолка: ремонт не делался со времен, когда был жив дед. Этому дому, дому ее детства, который Маруся так любила, не помешала бы мужская рука.

Она повстречала Филиппа в компании общих друзей. После смерти мужа прошло всего полгода, и Маруся не хотела ни с кем сближаться, но Филипп, успешный юрист в крупной компании, умел проявить настойчивость. Он взял ее измором: она не отвечала на телефон, Филипп продолжал педантично дозваниваться. Решал бытовые проблемы. Мог привезти пакет с продуктами, когда в холодильнике шаром покати, или забрать заказ из пункта выдачи, если Маруся отвозила Платона к врачу и сама не успевала. После эксцентричного Семена и его закидонов это завораживало. А еще… Что может растопить женское сердце? Мужчинам ни за что не угадать! Договариваясь о свидании, Филипп называл точную дату и время не в этот понедельник в пять, а тридцатого декабря в семнадцать ноль-ноль. Марусе казалось это смешным и по-детски милым, потому что напоминало манеру Платона.

Наряженная елка, поблескивая дождиком, стояла в углу большой комнаты, как и во времена ее детства. В детстве веришь в чудеса. Маленькие люди еще не подозревают, что у них могут быть сложный ребенок или пьющий муж. Маруся стянула с ветки стеклянный дирижабль с надписью «СССР», любимую игрушку ее мамы. Новый год время чудес, так пусть одно из них произойдет и с Марусей.

Они встречались в семнадцать ноль-ноль. За час, с учетом новогодних пробок, Маруся вышла из дома и направилась на стоянку, где ее ждала старенькая «Тойота», нескладная и громоздкая, похожая на танк времен Отечественной войны, причем двенадцатого года.

Во дворе Маруся вдохнула полной грудью морозный воздух и задрала голову. По стене дома карабкалась вверх лесенка. Это был сталинский дом с вазами. С еще одним, похожим на него, как близнец, только украшенным барельефом из жизни рабочих и колхозников, этот дом образовывал колодец уютного дворика, покой которого охранялся батареей маленьких старушек. Сколько себя помнила Маруся, они гоняли мальчишек, которые посягали на раскидистые каштаны, растущие в палисаднике, сорванцы имели обыкновение залезать на деревья и яростно трясти ветви, пока к подножиям не сваливался зеленый ежик, внутри которого скрывалось сокровище – гладкий коричневый голыш свежего каштана. Бабушки по старинке сушили белье во дворе на веревках, отражали атаки прохожих, которые стремились через двор срезать свой путь. Волнуясь, сообщали наперебой:

– Там закрыто! Этот двор не проходной.

По вечерам, в теплое время года, бабушки спускались и рассаживались на нескольких скамейках, оцепляя вход в палисадник, доставали свое вязанье и обсуждали последние новости. Реже выходили зимой.

Маруся выросла, а каштаны стали меньше. Батарея бабушек поредела, но несколько старушек притулились на скамейках у занесенного снегом палисадника, нахохлившись, словно птички на подоконнике. Марусе всегда казалось, что старушки охраняют их двор, да и ее саму тоже. Встретить старушек перед важной встречей Маруся посчитала счастливым знаком.

Припарковавшись во дворике у входа в ресторан, она зажгла свет и посмотрелась в зеркало заднего вида. Светло-русые волосы до плеч, яркие черные глаза с длинными ресницами – предмет Марусиной гордости. Морщинка залегла между темных бровей, но люди на улице все еще обращаются к ней «девушка». Ей еще не поздно, она заслуживает счастья.

Уютный ресторанчик с приглушенным светом и расторопными официантами мерцал занавесами из светящихся лампочек и свечами на столиках. В ведерке со льдом охлаждалось шампанское. Маруся в маленьком черном платье, соблазнительном и подходящем к случаю, правда, с едва заметным пятном возле лифа, которое невозможно было вывести до конца, как в «Кентервильском привидении», опустилась на краешек стула.

Филипп разлил шампанское по бокалам. Его черные глаза блестели, он выглядел взволнованным.

– Маруся, мы знакомы с тобой почти год, и это был самый лучший год в моей жизни, – начал он. – Правда… если не считать время учебы в Штатах.

Филипп почесал нос.

Маруся спрятала улыбку. Об этом, конечно, не стоило упоминать, но Филипп не умел врать и соблюдать политес. Совсем как ее сын Платон.

– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. – Голос Филиппа дрогнул.

Маруся улыбнулась, желая успокоить будущего мужа и уверить его, что согласна на «долго и счастливо» и только об этом и мечтает, но тот вскинул руку, желая продолжить.

– Мне предложили возглавить филиал в Казани. Хорошие деньги и вообще. Карьерный рост. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, но… – в его взгляде отразилась мольба. – Без Платона.

– Куда же я его дену?

– Отправь к матери в Сочи. У них прекрасные отношения. Там море, климат. Ему там будет хорошо.

Маруся взяла бокал со стола и выпила залпом.

– Это всего на несколько лет. А мы могли бы его навещать, брать на каникулы. Ты не должна решать сейчас. Подумай до завтра… Давай сделаем заказ. У них тут прекрасная строганина. Настоятельно рекомендую.

На столике завибрировал ее смартфон. Маруся схватилась за телефон как утопающий за соломинку. В телефоне все так понятно. Функции, задачи. Принять, отклонить.