Общество самоубийц - Хэн Рэйчел

Лия почувствовала, как ее в очередной раз омывают волны материнской воли, как этот невидимый прилив потихоньку размывает края ее личности.

— Это все в прошлом году началось, — сказала она. — Сначала мелочи. Они шептались. Хихикали. Вытаскивали мой стул из-за парты.

Уджу кивнула и ободряюще сжала ее плечо.

— А потом стали говорить разные гадости. Глаза у меня, мол, не подходят к цвету кожи. Волосы воняют. Они говорили, что волосы у меня… жирные. Спрашивали: почему они у тебя всегда такие жирные?

Лия продолжала, используя Дуайта в качестве источника вдохновения. Она говорила, говорила, говорила. Уджу начала гладить ее по голове — непривычный ласковый жест. Стоило только начать придумывать, и дальше пошло легче.

Дойдя до неприятности, Лия на мгновение замолчала. Она вспомнила нахмуренные брови Дуайта, невыразительные очертания его скул, мягкое пошлепывание его розовой нижней губы. Еле заметные лиловатые кровеносные сосуды под прозрачной кожей. Она впервые задумалась, что же с ней не так.

Наконец приехал лифт. Туда влезли все до последнего человека. Лифт поехал вверх, медленно, потрескивая, останавливаясь на каждом этаже. Когда он доползло пятнадцатого, Лия выбралась наружу, протиснувшись сквозь шеренги людей в костюмах.

Белые пластиковые указатели на стене информировали о том, кто занимает какой кабинет. Пятым сверху, между некими Эй Джи и Эй Джей Би значился Эй Джей. Лия, цокая каблуками по коричневому мрамору с прожилками, шла по ярко освещенному коридору мимо множества одинаковых черных дверей. За ними, если судить по звукам, что пробивались в щели, кипела бурная деятельность. Верещали телефоны, напряженными голосами разговаривали люди, скрежетали отодвигаемые стулья, по клавиатурам постукивали чьи-то пальцы. И поверх всего этого из невидимых динамиков журчал «Треугольник и пение синешейки» — мелодия, которую Лия узнала. Дойдя до кабинета Эй Джея, она остановилась и прислушалась. За дверью было тихо. Может, его нет на месте? Может, лучше ей вернуться домой?

— Заходите, — крикнули из-за двери.

Лия потянула за ручку и вошла. Почти всю комнату занимали два письменных стола, установленных друг напротив друга. За одним сидел Эй Джей, за другим Джи Кей. Эй Джей будто стал крупнее — его мускулистое тело казалось слишком большим для маленького офисного кресла, пиджак был туго натянут на локтях. Или он казался исполином из-за тесноты? Джи Кей, напротив, выглядел более тощим и бледным, чем раньше. Он склонился над клавиатурой, длинные пальцы бегали по черным квадратикам кнопок. Оба — ни Эй Джей, ни Джи Кей — никак не отреагировали на появление Лии. Даже не взглянули.

Она постояла, звучно переминаясь с ноги на ногу. Но Наблюдатели продолжали печатать, не отрывая глаз от множества экранов, которыми были заставлены их столы.

Она кашлянула. Эти двое столько времени и сил потратили на слежку, что могли бы и порадоваться ее внезапному появлению в их вотчине.

Эй Джей поднял голову.

— Лия Кирино, — сказал он. — Что вы тут делаете? Подождите. Пока не отвечайте, скажите сначала, что на вас было надето в прошлый вторник?

— Простите?

— Свитер. Оранжевый или желтый? Мы знаем, что он был с круглым вырезом и цветом походил на мандарин. Но не могли бы вы уточнить?

— Почему вы…

Эй Джей вздохнул.

— Хорошо, пусть будет оранжевый.

Теперь он печатал еще агрессивнее, стуча по клавишам так, что экраны на столе тряслись.

На окне стояла фотография в серебряной рамке. Лия узнала Эй Джея в том же темном костюме, рядом с ним стоял мужчина лет сорока в шапочке выпускника университета.

— Это ваш сын? — спросила она. Странно, что у этого типа есть семья!

Эй Джей перестал печатать, поднял голову, посмотрел на Лию, потом на фотографию. Затем неторопливо встал, шагнул к окну и развернул снимок.

— Ну, — сказал он, — так зачем вы сюда пришли, Лия Кирино?

Лия откашлялась. Джи Кей продолжал шумно печатать.

— Хочу подать жалобу, — сказала она.

— Слушаю, — отозвался Эй Джей. Поглядывая на нее, он взял лежавший на столе у него за спиной моток резинок для скрепления бумаг и принялся вертеть его в руках.

— Насчет Джорджа. Руководителя моей группы, если можно его так назвать. Группы «Восстанавливаемся вместе».

— Мы не занимаемся жалобами, — заявил Эй Джей и положил моток резинок обратно на стол.

— Он слишком далеко заходит. Его методы представляют собой эмоциональное издевательство и генерируют кортизол. Это абсолютно неприемлемо! — Лия говорила все громче и громче.

— Я уже сказал, мы не занимаемся жалобами. Терапия и восстановление — это вообще другой отдел, — Эй Джей демонстративно повернулся к экрану.

— Но он мне угрожал. Он упомянул… — Лия умолкла.

Эй Джей снова поднял голову.

— Дуайта Роуза? — То есть они знали. Все это знали!

— Это все? Тогда до свидания, Лия. Уверен, мы скоро увидимся, — ухмыльнулся Эй Джей.

— Подождите, я еще кое-что хотела сказать. Там еще в группе есть кое-то. Анья — я не знаю ее фамилии. Она иностранка.

— Нильссон, — сообщил Джи Кей, продолжая печатать.

— Я думаю, она состоит в такой… нелегальной группе. Антисанкционной. Уж точно не соответствующей нормам жизнелюбия. Что-то вроде культа убийств. Это те, что снимают видео, — произнося эти слова, Лия зажмурилась, но у нее перед глазами сразу встало лицо Аньи, полное безмолвного упрека, и она снова распахнула глаза пошире.

— Общество самоубийц, — сказал Джи Кей. Головы он не поднял, но стал печатать медленнее.

— Джи Кей! — предупреждающе сказал Эй Джей. — Спасибо, что уделили нам время, Лия. Еще что-нибудь?

— Я не понимаю. Я думала, ваша работа — это сбор информации. Если вы знаете про Общество, то почему не принимаете меры? — спросила Лия.

Эй Джей потер переносицу.

— Мы очень заняты, — сказал он. — Если это все, я попрошу вас уйти.

Он сел за свой письменный стол. И оба Наблюдателя снова принялись печатать, не обращая на нее внимания.

Лия быстро зашла за угол стола Джи Кея и встала у него за спиной.

Речь: Я не понимаю. Я думала, ваша работа — это сбор информации. Если вы знаете про Общество, то почему не принимаете меры? Внешний вид: стандартный жест № 7, пощипывает левый локоть. Ногти накрашены, светло-бежевый лак, что-то скрывает? Безымянный палец выглядит только что прикушенным.

Экран стал черным. В кабинете воцарилась тишина.

— Вы пытаетесь обеспечить себе Наблюдение на всю жизнь? — повысил голос Эй Джей.

— Куда вы все это отправляете? В чем смысл?

— Вас это не касается. Это засекреченная информация Министерства, — ответил Эй Джей.

Лия вдруг заметила, что внизу левой щеки у него еле заметное пигментное пятно размером с монетку.

— Вообще-то, — вставил Джи Кей, — согласно последнему ЗСИ…

— Джи Кей! — Эй Джей раздраженно глянул на него. Джи Кей замолчал.

— ЗСИ? — повторила Лия.

— Закон о свободе информации. Но вам потребуется подать заявку, — недовольно сказал Эй Джей. Он начал снимать резинки с лежавшего на столе мотка. Щелк. Щелк.

— И как это сделать?

— На нашем сайте есть бланки. Вы получите официальный ответ в течение двадцати рабочих дней.

— Я не хочу ждать двадцать рабочих дней, — сердито сказала Лия.

Наблюдатели молча смотрели на нее с одинаковым непроницаемым выражением на лицах.

— Слушайте, я просто хочу передать вам информацию об Обществе самоубийц. Могу ли я рассчитывать, что это будет учтено на слушаниях по моему делу?

Они переглянулись.

— Загрузите официальное приложение для подачи сообщений, — сказал Эй Джей. — Мы не уполномочены принимать устные свидетельства.

— А кто уполномочен? — спросила Лия. — Я хочу поговорить с руководством. — Она выпрямилась и расправила плечи.

— Это надо уточнить, — сказал Эй Джей. — В последнее время было много перестановок.

Он показал на письменные столы, стоявшие слишком близко друг к другу, и Лия сообразила, что эти предметы меблировки явно не рассчитаны на то, чтобы находиться в одном кабинете.