Рэйчел Хэн
Общество самоубийц
Санкт-Петербург
2020
Rachel Heng
Suicide Club
Перевела с английского Марина Синельникова
Дизайнер обложки Александр Андрейчук
* * *
«Большое яблоко» теперь населяют две касты людей: те, кому не суждено перешагнуть столетний порог, и те, кто по генетическим показателям может жить веками. При одном условии: требуется доказать приверженность идее бессмертия, оберегая себя от лишних движений, эмоций и неправильной пищи, и заодно заменить некоторые органы на импланты.
Что активно лоббируют медкорпорации и власти.
Лия — примерный долгожитель.
Генетически совершенная, здоровая, трепетно оберегающая свое тело. Ее будущим могла стать вечность, но однажды на улице она встретила свое прошлое…
И с этого момента все пошло по иному пути…
Этот дебютный роман Рэйчел Хэн взорвал литературный мир.
* * *
Посвящается моему отцу Джеффри Хэну (1957–2017)
Чтобы понять, что такое на самом деле доброта.
Нужно что-то потерять,
Почувствовать, как в одно мгновение растворяется будущее.
Словно соль в горячем бульоне.
Все, что ты держал в руке,
Что пересчитывал и бережно хранил,
Все это должно уйти, чтоб ты узнал,
Как безлюден и гол ландшафт
Между оазисами доброты.
Наоми Шихаб Най. Доброта
Пролог
Пустая комната с глухими стенами без окон. В центре мужчина в угольно-черном смокинге, подчеркивающем его могучие плечи. У ног мужчины — стеклянная бутыль, рядом коробок спичек.
Некоторые зрители, случайно наткнувшиеся на это видео тем вечером, тут же его и закрыли, решив, что это реклама или спам. Однако многие все же продолжили смотреть — то ли их заинтриговал официальный костюм неизвестного, то ли жесткий блеск в его глазах. Мужчина назвал свое имя и возраст. Объяснил, почему собрался сделать то, что сейчас сделает, насколько долго и серьезно он обдумывал свое решение. Почему не хочет жить еще две сотни лет. Он заявил, что его семья здесь ни при чем и что для такого случая он решил надеть парадный костюм.
Покончив со вступлением, мужчина поднял с пола бутылку и поднес ее к губам. Он пил, и его кадык ходил ходуном на мощной шее. Опорожнив сосуд, он уставился на свою невидимую аудиторию.
— Нам не оставляют выбора, — сказал он наконец. — «Алмазная кожа», «Твердые мышцы». Заменители! Только вспомните, насколько было легче, когда ты мог просто перерезать себе запястья кухонным ножом и смотреть, как жизнь вытекает из вен.
Зрители понаблюдательнее могли заметить, что теперь у него из уголка рта стекает прозрачная жидкость.
— Мы должны это изменить! У нас крадут смерть и тем самым крадут нашу жизнь.
Он чиркнул спичкой. Ее пламя задрожало в холодном люминесцентном свете.
— Нам не оставляют выбора.
Мужчина высунул язык и поднес к нему горящую спичку. Пламя на мгновение замерло, будто в нерешительности. Но тут он сделал вдох, и огонь ярко вспыхнул, принялся расти, наполняя пропитанную алкоголем полость рта, устремляясь вниз, в горло, и вверх, в носовые каналы. Больше говорить мужчина уже не мог.
Глава первая
Огромный многоярусный торт, расписанный масляным кремом и украшенный крошечными красными цветами, стоял на стеклянном пьедестале. Казалось, что он парит в воздухе над заполнявшим комнату народом.
Гости это произведение искусства не обсуждали и, уж конечно, не рассматривали. Однако то и дело кто-нибудь задерживался у стола с напитками чуть дольше, чем это требовалось, чтобы выбрать одну из предложенных разнообразных шипучек, и украдкой косился на торт.
Тодд, стоя, как ему и полагалось, рядом с Лией, держал в руке изящный бокал с ликером бледного цвета.
— Чудесная вечеринка! — он кивнул, будто отвечая на чей-то вопрос, и повел рукой с бокалом: — И напитки прекрасные. Коктейль «Брызги спирулины» мне очень понравился.
Лия рассеянно улыбнулась. Она обводила взглядом толпу, отмечая темно-синие платья и изящные серебряные украшения, элегантно-сдержанные костюмы разных оттенков серого. Цветы на торте притягивали ее, словно капельки крови в бескровной во всех остальных отношениях комнате. Даже загорелые, прекрасной лепки лица в обрамлении блестящих волос — и с такой замечательно увлажненной кожей — казались ей серыми.
Но кажется, все получилось. Вечеринка удалась.
И не забывать улыбаться. Здоровый дух, здоровое тело.
— Вот вы где! Моя любимая парочка.
— Натали! — Тодд заулыбался и чуть склонил голову в знак приветствия.
Натали изобразила поцелуй, чмокнув воздух где-то около их щек со снисходительностью звезды, которая соглашается, чтобы ее сфотографировали. Сначала Тодда, потом Лию, главное — не коснуться их на самом деле.
— О-о, ты здорово выглядишь… — выдохнул Тодд.
Он все продолжал кивать, и Лии захотелось схватить его голову и держать, только бы он это прекратил.
Впрочем, Натали и правда здорово выглядела. Ее платье-футляр цвета темного индиго мерцало в свете свечей. Оно не просто сидело на ней как влитое — казалось, это саму Натали влили, словно сливочный напиток, в узкий темный сосуд.
Лия улыбнулась, мысленно производя инвентаризацию собственной внешности. Она сравнила свои черные прямые волосы с блестящими темно-русыми кудрями Натали — у той волосы были роскошнее и прямо-таки сияли здоровьем — и свою кожу цвета жженой умбры с ее бледной веснушчатой, больше подверженной вредному воздействию ультрафиолета и угрозе меланомы. Тут у Лии было явное преимущество. И лицо у Натали вытянутое — из-за резко очерченных скул вкупе с большими передними зубами, можно сказать, лошадиное. Лии так и не удалось избавиться от детского жирка — щеки у нее остались пухлыми, никаких углов. В детстве она из-за этого расстраивалась, а сейчас ценила. Как и у большинства долгоживущих одного возраста, фигуры женщин были схожи настолько, насколько отличались их лица — практически одинаковое телосложение и мышечный тонус.
— Только не лгите, — хихикнула Натали, — вон какие у меня морщины! — она ткнула пальцем в свою гладкую нарумяненную щеку. — Я знаю, что вы их видите, поэтому обойдемся без вежливого притворства. У меня была жуткая неделя, просто жуткая, месяца три, наверное, вычла из моего срока. Но говорить об этом я не хочу.
Натали замолчала, поджав губы: ясно было, что ей об этом и хотелось поговорить, но все промолчали.
— Кстати, Лия! — воскликнула она ни с того ни с сего. — А как у тебя дела? Ты никогда ничего не рассказываешь, нехорошая девочка! — Натали кокетливо показала глазами на Тодда.
— Знаешь, я бы с радостью завела парочку секретов, но с такими друзьями, как ты…
Они захохотали. Тодд тоже засмеялся, как по команде. Звонкая россыпь их смеха золотой лентой разматывалась над толпой, заставляя людей вертеть головами в поисках источника звуков. До сих пор эти люди были абсолютно уверены в себе и в том, что свое место в этой жизни занимают по праву, но совершенно неожиданно почувствовали, что им явно чего-то не хватает.
К смеющейся троице присоединились друзья, и начался привычный обмен кокетливыми колкостями. Лия, которая ждала повышения, стала жаловаться, что скоро ей придется больше работать, сумев при этом неназойливо упомянуть о столь важном для нее событии. Почувствовав, что информация дошла до собеседников, она стала ждать реакции. Разумеется, Жасмин тут же рассказала поучительную историю о том, как повышение настраивает коллег против тебя — именно так случилось с ней, когда в своей фирме она первой из долгоживущих добилась поста директора, еще не разменяв сотню.
