Общество самоубийц - Хэн Рэйчел

Офис Лии находился в высоком стеклянном здании посреди Первого округа. Восемьдесят этажей парящих в воздухе письменных столов и людей, а офисы «Лонг Терм Кэпитал Партнере» — на самом верху. Когда Лия входила в огромный вестибюль — величественный собор пустого пространства, который вздымался посреди переполненных людьми суматошных улиц, — у нее всегда мурашки пробегали по коже. Смотришь вверх и видишь подошвы отполированных туфель, мягкие подставки под ножками столов, основания декоративных цветочных горшков, покрытых глазурью. Что-то во всем этом, во всех этих предметах и людях, так естественно нависавших над ней, демонстрируя свое уязвимое подбрюшье, было обнаженное и живое. Она часто приходила на работу пораньше, просто чтобы подольше постоять в вестибюле, но сегодня ей было не до того.

Мчась вверх на лифте, Лия прослушивала накопившиеся голосовые сообщения от Цзяна. Он явно был очень встревожен. С одной стороны лифта мимо нее пролетали, сливаясь в единое цветовое пятно, люди, экраны и ячейки рабочих мест. С другой — город, тянувшийся к небу, словно лес из металла и стекла.

Поднимаясь все выше над землей, Лия вспоминала, как эта незнакомая оператор сегодня ее рассматривала. Что-то в ее бегающих глазах и бледном моноэтническом лице заставило Лию забеспокоиться. И беспокойство это не прошло даже во время полета в лифте, который обычно доставлял ей массу удовольствия.

Когда Лия добралась до своего кабинета, Цзян ее уже ждал. Судя по тому, как напряженно он хмурился, дело было хуже, чем Лия думала. Цзян обычно очень внимательно относился к своей коже.

— Слушай, извини, что так получилось, — выпалила она, прежде чем он успел сказать хоть слово. — Презентация будет у тебя на столе через час, обещаю. Она почти готова. Мне нужно только обновить почасовые показатели.

Про несчастный случай она упоминать не хотела, это могло повлиять на планируемое в этом году повышение. Лучше не вдаваться в объяснения.

Цзян все еще хмурился. Обычно он не сердился — никто из них не сердился. Все знали, как плохо гнев влияет на окислительную дегенерацию. Не посоветовать ли ему поделать дыхательные упражнения?

Он указал на что-то за стеклянной стеной ее кабинета:

— Что они тут делают?

Вроде ничего не изменилось: хорошо одетые коллеги Лии наблюдали за тем, как по экранам терминалов бегут зеленые цифры, сидели с закрытыми глазами в «Тихих пристанях», обсуждали конструктивные разногласия в совещательных комнатах за стеклянными дверями. Яркое, залитое солнцем пространство было пронизано атмосферой продуктивной работы.

— Кто? — спросила Лия.

И тут она их увидела. Двое мужчин в костюмах: один светловолосый и долговязый, с волосами, заглаженными назад так сильно, что они доходили до ворота рубашки, второй темнокожий, хорошо сложенный, с мясистым носом. Костюмы у них были темно-серые — выбраны со вкусом, отметила Лия, но не из таких дорогих тканей, как у ее клиентов. Оба сжимали планшеты в правой руке, словно Библии. Они смотрели прямо на Лию.

— Они здесь торчат все утро и задают вопросы, у них какое-то разрешение от Министерства. Из подразделения, о котором я раньше никогда не слышал. Клиентам это не нравится. Посторонние и так-то обычно всех нервируют, а если клиенты узнают, что они из Министерства…

Что они здесь делают и как им удалось так быстро сюда добраться? Она же только что пришла из клиники.

— Ну? Ты что-то натворила? Ты, между прочим, присягала компании. Ты случайно не влипла… — он понизил голос, — в мошенничество с продлениями сроков? Потому что в таком случае я знаю одного типчика. Не по личному опыту, конечно. Но ты же понимаешь, у меня широкий круг знакомств.

— Нет! — воскликнула Лия. — Какое еще мошенничество? Просто… со мной сегодня утром было что-то вроде несчастного случая.

— Несчастного случая? Тебе что-нибудь заменили?

Что-то в том, как Цзян это сказал, заставило Лию присмотреться к нему внимательнее. Странная у него была интонация, почти дрожь в голосе. Может, это от волнения? Но лицо у него по-прежнему было очень серьезное, теперь еще и с легким оттенком озабоченности.

— Нет! Со мной все в порядке, разве не видно? Это просто смешно, — сказала Лия и с вежливой, но твердой улыбкой на лице — так она улыбалась клиентам, которые недотягивали до того уровня индекса чистых активов продолжительности жизни, с которым обычно работала фирма, — вышла из офиса в основной зал.

— Доброе утро, господа. Я могу вам чем-нибудь помочь? — поинтересовалась она.

Тип с зачесанными волосами и плохой осанкой открыл рот, вероятно, собираясь что-то произнести, но его темнокожий коллега кашлянул, и тот, не проронив ни звука, сомкнул губы.

— Вы получили план лечения, — заговорил незваный гость с мясистым носом. Кожа его, влажная и лишенная пор, сияла нереальным блеском — явный результат практически неограниченного доступа к антиокислительным процедурам. Наверняка он занимал высокую должность в Министерстве.

Лия не могла оторвать глаз от его сияющей темной кожи, своей безупречностью напоминающей лакированную древесину ореха. Ей захотелось ударить этого человека так, чтобы безупречная поверхность была безвозвратно испорчена.

— Что вы здесь делаете?

Парочка переглянулась. Они привлекали к себе все больше внимания — вежливые коллеги Лии делали вид, что поглощены торгами и кредитным финансированием, но на самом деле сидели слишком тихо для того, чтобы действительно заниматься работой.

— Меня зовут Эй Джей, — сказал человек с идеальной кожей. — А это мой коллега Джи Кей.

Джи Кей, деловито делавший записи в планшете, на мгновение поднял голову.

— Мы здесь для наблюдения, — продолжил Эй Джей.

Джи Кей снова ссутулился над своим планшетом. Лия подавила желание сделать ему замечание насчет осанки — с таким позвоночником он явно занимает в Министерстве не очень-то высокую позицию!

— Здесь работают люди. Вы знаете, кто наши клиенты? Вам нельзя тут находиться.

Тут они оба одновременно вытащили листки бумаги, текст на которых был набран точно таким же красным курсивом, как на плане лечения, который Лия получила этим утром. Эти листки, правда, были меньше плана лечения, на них умещалось ровно два слова: «Право Наблюдения». И посередине золотая печать в форме сердца. Документы, как и говорил Цзян.

— Из какого вы подразделения? — поинтересовалась Лия. — Я буду вынуждена подать на вас жалобу.

Эй Джей удивленно моргнул — такого он явно не ожидал. Но потом он улыбнулся, сверкнув маленькими квадратными зубами.

— Жалобу на что? — спросил он.

— На незаконное проникновение… — начала Лия, но потом вспомнила, что у них документы. — На намеренную стимуляцию выработки кортизола, — сменила она тактику. За такое эти двое вполне могли потерять работу.

Теперь ее сослуживцы, уже не скрывая интереса, столпились вокруг. Краем глаза Лия отметила, что Цзян пытается вежливо разогнать народ — кого-то трогает за плечо, кого-то берет за локоть.

Джи Кей печатал все быстрее. В перерывах между набранными предложениями он поглядывал на Лию то так, то эдак, будто художник, пытающийся запечатлеть ее облик.

— А если вы немедленно не уйдете, нам придется позвать службу безопасности, — продолжила Лия.

Теперь улыбнулся и Джи Кей, подняв от планшета плоское бледное лицо и растянув тонкие губы.

— Мы действуем в контакте со службой безопасности. На этот счет можете не беспокоиться. — Он вытащил маленький квадратик из оранжевого пластика со скругленными уголками, точно такой же, как пропуск, висевший у Лии на брелоке вместе с ключами. — Нам предоставили полный доступ.

Лия сглотнула, пытаясь подавить панику.

— Замечательно. Делайте что хотите.

Она развернулась и ушла в свой кабинет. Цзян зашел туда вслед за ней и закрыл за собой стеклянную дверь.

— Нельзя, чтобы они и дальше тут сидели. Это отпугивает клиентов, — Цзян махнул рукой в сторону приемной, где несколько человек заполняли бланки и читали последние отчеты. Некоторые прятали нижнюю часть лица за яркими шелковыми шарфами. На парочке даже были темные очки. Все они отличались слишком большой сдержанностью, чтобы на кого-то смотреть в упор, но Лия все равно чувствовала на себе их взгляды.