Лучшие люди города - Кожевина Катерина

– Это мать для ванной, вообще-то, достала. Батя по пьяни перепутал, сюда прилепил.

Кое-где половины рыбьих хвостов шли встык с морскими звездами.

– Таня, а давай сделаем счастливый пельмень?

– Это как?

– Перца туда положим. Кому достанется, у того будет много счастья в новом году.

– А давайте.

Татьяна решила осчастливить сразу несколько человек и щедро насыпала перец в десяток пельменей. Затем они разложили по спирали сыр и копченую колбасу сальчичон, которую Лена чудом нашла на рынке неделю назад. Кто-то начал барабанить в дверь. Оказалось – Вовчик и Саня. Они стянули ботинки, не развязывая шнурков, и прошли на кухню. Сначала Саня выгрузил пакет с домашними соленьями от мамы – помидоры с надтреснутой кожицей, огурцы в мутном рассоле и маленькие патиссоны, набитые в банку, как поломанные летающие тарелки. Потом Вовчик достал пластиковое ведерко красной икры и высыпал из карманов две горсти фиников.

– Это откуда у тебя? Выглядят как из жопы. – Таня сгребла финики со стола в блюдце с серебристой каемкой.

– Да стопудово не поверишь. Иду я по улице, тут навстречу Дэнчик, участковый наш. Думаю уже на другую сторону перейти, а он увидел меня и орет: «Стой, говнюк».

– Бли-и-ин, – она сочувственно закатила глаза.

– Он такой: «Стой смирно, руки в стороны, ладони кверху!»

– Вот попадос.

– Ну, дальше слушай. Я вытянул. Думаю, сейчас шмонать будет. А он говорит: «Глаза закрой». Я послушался, короче. И тут он мне в руки что-то липкое кладет. Думал, говно какое-то. А это финики.

– Да ладно!

– Ага. Говорит, зря ты в Деда Мороза не верил. Вот он я.

Через пятнадцать минут пришли Соня, Кира и Миша, свежепостриженный, в темных брюках и джемпере. Катя принесла обещанный торт на подносе, спрятанный под черным пакетом.

– А там что, голова Славяна? – Вова помог ей раздеться.

– Ага. А тело сзади плетется. Дверь не закрывайте, я его внизу встретила.

Слава тащился по ступенькам медленно и что-то волочил. В одной руке он нес пакет-майку с мандаринами, а в другой – аккордеон. Рот закрывала белая борода на веревочках, которую он сплевывал через каждые полметра.

– О! А это ты зачем припер? Собрался подрабатывать? – Саня приподнял футляр и тут же грохнул его об пол.

– Э-э-э, ты поаккуратнее! – «Дед Мороз» встал на колено, щелкнул застежками на кофре и откинул крышку. В окружении зеленого бархата, обернутые нотами, лежали три бутылки шампанского и бутылка водки. – Ну не греметь же перед родителями.

Лена тут же в уме прикинула дозу на каждого участника торжества. Могло быть и хуже, конечно. В зале накрыли стол, зажатый между диваном и полированной стенкой. Напротив стола – телевизор с огромной диагональю, но еще не плоский, а с выдающимся «бампером». Елку задвинули в угол, чтобы ветки не загораживали обзор. Игрушек было мало, но почти каждая отзывалась воспоминанием из детства. Шишки и сосульки, корзинки с цветами, шары с серебристыми блестками, космонавт и зайчик на прищепке. И девочка-узбечка, в тюбетейке и шароварах, старше Лены раза в два. На столе золотился холодец с яичными глазками. В самый центр Татьяна водрузила таз оливье, рядом поставили крабовый салат, слоистые кимчи и тарталетки, с горочкой наполненные икрой.

Все девчонки, кроме Кати, которая в одиночестве курила на балконе, побежали в комнату переодеваться и краситься. Лену утащили с собой.

– Как же круто, что мы уже взрослые. Можно без всяких дурацких костюмов Новый год встречать. – Соня достала узкое серебристое платье, похожее по текстуре на металлическую губку для мытья плиты.

– Ага. Мать захотела для младшего брата что-то культурное сшить, из древнегреческой мифологии. – Кира одернула синий льняной сарафан, который здорово подходил к ее рыжим завитушкам. – Короче, она решила, что Костик должен быть кентавром. Нарядила его в женские блестящие колготки, сзади пришила еще одни колготки. Напихала в них ваты, картонки вставила – типа, копыта. Весь детский сад угорал.

– Ой, Лен Фёдоровна, а вы прям так будете? Может, вам что-то понаряднее дать? Праздник все-таки. – Таня, натянув изумрудный топ с кружевом вокруг декольте, бросила тревожный взгляд в сторону Лены. На ней была черная рубашка с асимметричным воротом.

– Не надо, Танюш.

– Давайте я вас хоть накрашу. – Соня принесла с собой целый чемоданчик косметики и уже потянулась за пудрой. – Я недавно курс на YouTube прошла.

– М-м-м… ну ладно.

Через десять минут в зеркале появился кто-то, напоминающий панду – с белыми пятнами под глазами и бурыми тенями до самых бровей.

– Ох, какая ж вы красивая, глаз не оторвать!

– Ага. Здорово получилось.

Усомниться в Сонином таланте было бы неправильно. Но при первом удобном случае Лена проскользнула в ванную.

Настало время для застолья. Миша выбрал место с краю, было заметно, как он стесняется и постоянно вытирает руки о наглаженные брюки. Слава и Вовчик устроились вокруг Сони. Лена села на мягкий диван и тут же опустилась так, что столешница оказалась на уровне груди, как в детстве. Разлили первую бутылку шампанского.

– Ой, я так люблю Новый год, просто не могу. – Таня навалила каждому по ложке салата.

– А мне повезло. – Миша сделал пару глотков и осмелел. – Мы вообще два раза празднуем. Русский и корейский. В феврале еще будем встречать.

– И что вы там делаете, на свой Новый год?

– Жертвоприношение.

– Серьезно?

– Ну да. Готовим еду для мертвых. Они приходят к нам. И мы вместе едим.

Саня застыл с вилкой в руке, не решаясь положить помидорину в рот.

– А потом дети кланяются старшим. Ну, и желают здоровья, успеха. И за каждый поклон получают деньги.

– А много денег?

– В прошлом году на велик хватило.

За столом прокатился завистливый шепот. Саня все-таки нашел в себе силы прожевать томат.

– Блин, везет же! Жалко, что я не кореец.

– Да ладно. Сами ж меня в детстве узкоглазым дразнили.

– Ну, это мы любя.

Глава 37

Время катилось к двенадцати. Надя уже вручила забытый веник Лукашину, и вот-вот должно было начаться обращение президента. Картинка зарябила, потом проявился желтый дом, в котором мало кто признавал Кремлевский дворец, и сам гарант в черном пальто, усыпанном, как перхотью, мелкими снежинками.

– Блин, сколько можно. Всю жизнь одно и то же. – Кира с шумом отхлебнула шампанского.

Слава тоже брезгливо кивнул на телик:

– Да достал уже этот Просроченный!

– Ой, давайте не будем негативить, а? Может, шампанское откроешь? – Хозяйка квартиры протянула ему бутылку «Российского».

Славик начал неловкими движениями отвинчивать проволоку, зачем-то постучал по дну и потянул тугую пробку. Шампанское под дружные визги взорвалось сладкой пеной, окатило гостей и телевизор. На словах «Всего вам доброго, дорогие россияне!» у президента по лицу поползли крупные капли. Остатки из бутылки быстро разлили по бокалам и под бой курантов выпили до дна. С первыми аккордами гости вскочили и стали петь, а точнее, орать гимн, путая слова. А Славик маршировал и кричал поперек всех: «Па-а-а-арти-и-ия Ленина – си-ила-а-а на-ародная!» – это все, что он знал от советской версии. На улице заколотились фейерверки.

– Ну, а теперь подарки. Сегодня я ваш Дед Мороз.

Лена вручила каждому электронную читалку с набором уже закачанных книг. Соне – про тело и красоту, Татьяне – серию романов Ферранте, Кире – современную американскую прозу, Вовчику – биографии рэперов, Сане – про кулинарию, Славику – по истории XX века, Мише – учебники по программированию, ну а Кате – по теории актерского мастерства: Станиславского, Чехова, Брехта.

– О-о-о, спасиб, Лен Фёдоровна, вы такая классная!

– Они же стоят, как целый дом!

Лена усмехнулась.

– Ну, разве что как входная дверь.

– Да ладно. Вон дед в деревне халупу свою за тридцатку продает. – Вова начал яростно водить пальцем по экрану.

– Это еще не всё! – Лена немного покопалась и достала из мешка арбуз.