Лучшие люди города - Кожевина Катерина

В город приехал Эжен. Лена встретила его у гостиницы Kryukov Grand Resort, занявшей второй этаж жилого дома. Он вышел из такси в темном кашемировом пальто, перекинул через плечо кислотно-салатовый шарф и сморщил лицо, как будто ему под нос сунули нашатырь.

– Дорогая, я, конечно, готов ехать за тобой хоть на край света. Но это место еще дальше.

– Я тоже рада тебя видеть. Вечером поболтаем, хорошо?

Лена чмокнула его в щеку и улетела в ДК на репетицию.

Через несколько часов они встретились в кафе «Тополёк». Эжен сидел за столиком и с шумом размешивал в белой чашке грязно-коричневую жидкость.

– Я погулял по городу. Как ты живешь тут? Здесь же нет ни одного кофе-поинта. Да что там кофе-поинт, здесь в центре даже нет публичного туалета. Я спросил прохожих, и мне предложили зайти в администрацию.

– И ты пошел?

– Конечно. Но там писсуар прибит на уровне, чтобы в него блевать, а не писать.

– Очень тебе сочувствую.

– Но есть и плюсы. Мне кажется, что люди меня фотографируют на телефон.

– Что же здесь хорошего?

– Возможно, они думают, что я звезда. Может быть, кто-то даже узнал меня по клипу Кати Лель. У меня там, знаешь ли, заметная роль. Я играю летчика в стиле стимпанк.

– Не хочу тебя расстраивать, но они просто считают тебя странным.

– И я тебя люблю, дорогая. Байкер твой скоро явится?

Антон не слишком-то рвался на эту встречу, но Лена настояла. Он зашел в кафе, за руку поздоровался с барменом и что-то сказал официантке. Она издала дельфиний писк и оперлась на барную стойку, нарочито выкатив бедро. Эжен похлопал Лену по руке.

– Я опоздал, простите. Вы заказали уже?

– Думаем.

– А чего тут думать? Возьмите ребрышки свиные. С чесноком – просто улет.

Эжен посмотрел на часы.

– О, нет. В такое время я могу позволить себе только стакан зеленого фреша. Девушка, подойдете?

Официантка медленно отлепилась от стойки, достала из фартука засаленный блокнот и сняла с нагрудного кармана одну из трех ручек, которые торчали, как патроны на черкесске.

– Слушаю.

– Можно мне сок из сельдерея?

Девушка растерянно перевела взгляд на Антона.

– У нас есть только яблочный.

– А какой? Из «гренни смит»?

Она сдула с лица пушистую прядь.

– Из тетрапака.

– Тогда мне воды. Бутылку.

Уголок ее рта презрительно пополз вверх. Лена поспешила заказать салат, чтобы московский гость не успел что-нибудь прокомментировать. Антон попросил ребра и пиво. Сразу два.

– Ну, Эжен, рассказывай. Что у тебя нового?

– Сходил тут к Кирюше Толмацкому, – он с усилием выдохнул. – На похороны.

– Да, ушла легенда. Вы были знакомы? – Лена случайно опрокинула подставку с зубочистками и теперь пыталась построить домик.

– Не то чтобы. Но там были все нужные люди из андеграунда.

– А кто этот Толмацкий? – Антону принесли пиво, и он с облегчением откинулся на кожаный диван.

– Это же Децл. Ты ведь помнишь: «Пепси, пейджер, MTV, подключайся-я-я»? – Лена изобразила нелепый кач руками.

– Еще бы. Поц со школьным рэпом и макаронами на голове.

– Со школьным рэпом? Вообще-то, он давно пишет экспериментальный регги-дэнсхолл-хип-хоп. – Эжен перевел взгляд на Лену. – Точнее, писал.

Она почувствовала, как Антон придавил диван к полу, но продолжал дружелюбно улыбаться.

– Женя, а не хочешь съездить в лес? Тут такая природа!

– Спасибо, Антош. Но меня и так по жизни окружают одни дрова.

Лена пожалела, что эта встреча вообще состоялась. По дороге домой Антон недвусмысленно молчал. Она опасалась, что начнутся претензии вроде: «Скажи мне, кто твой друг». Но вместо этого перед сном он спросил.

– Децл – легенда? Ты серьезно? Он же не Фредди Меркьюри!

– Во-первых, все знают его песни. А во-вторых, он драматическая личность, сепарировался от отца…

– Угу, сепарировался… Пятнадцать лет назад мы с пацанами бегали на подпольные рок-концерты. И когда музыканты долго не выходили, угадай, что мы орали?

– Что?

– «Децл – лох».

Эжен заглянул на репетицию в ДК, когда Лена прогоняла сцену жертвоприношения. Он был одет в тяжелые ботинки на высокой шнуровке, оливковую куртку с нашивками и напоминал французского легионера. Из рюкзака торчал прибор, похожий на лыжную палку. Вся труппа то и дело оглядывалась на гостя. Репетиция оказалась на грани срыва.

– Это Евгений Владими… – Лена поймала возмущенный взгляд друга. – Эжен. Мой товарищ из Москвы. Будет вести наш концерт.

Таня что-то зашептала Кире на ухо, и та прыснула в кулак.

– А что это у вас за штука такая? – Вовчик ткнул пальцем в «лыжную палку».

– О! Это металлоискатель. Я собираюсь искать сегодня на пляже японские древности. Монеты, посуду… золото!

– Возьмите меня, – выпалил Саня.

– И меня, меня, меня!

– Возьму всех, кто будет хорошо репетировать.

После этого дела пошли гораздо лучше. Старались все. Даже Вовчик вел себя покорно и не комментировал постановочный поцелуй Леля и Купавы.

Через час команда золотоискателей отправилась на городской пляж. Лена оттянула Эжена за рукав.

– Где ты взял эту бандуру?

– Да купил на Avito перед отъездом. У бывшего копателя. Ему на мине руку оторвало.

Прозрачная короста, покрывавшая снег, с треском ломалась под ботинками. На берегу валялись деревянные коряги, похожие на сказочных драконов, крошево из бутылочного стекла, цветные этикетки. Вскоре добрели до скошенного пирса. Каждая его опора в пачке из ледяных перьев выглядела хлипко, но Вовчик все равно вскарабкался на скользкие доски и изобразил серфера. Эжен, окруженный группой поклонников, обшаривал каждый метр пляжа. Через полчаса металлоискатель пронзительно запищал. Подростки зашумели: «А-а-а! О-о-о! Что там? Что там?» Эжен доверил Сане лопату и велел раскидать снег. В мокрой земле у самой поверхности лежала серая монета, облепленная грязью.

– Ур-ра-а-а-а! Мы нашли клад.

На монетке были выдавлены листья, колосья и какие-то иероглифы. Соня повертела ее в руках.

– Надо отнести в краеведческий. А то так ничего непонятно.

По дороге монетку передавали из рук в руки. Каждый хотел прикоснуться к сокровищу. Толпа с гомоном ввалилась в музей. Женщина на кассе высунула голову из окошка, как черепаха из панциря, и тут же втянула назад. По дисковому телефону она вызвала Катушкина.

– Андрей Ильич, тут к вам. Целая делегация.

Уже через минуту он мчался по лестнице, но, увидев разгоряченных детей, затормозил. Нет, это не комиссия из Минкульта.

– Андрей Ильич, мы нашли сокровище!

Катушкин все еще стоял на лестнице, как будто решал, стоит ли тратить на них свое время. Потом вздохнул, медленно спустился, волоча руку по бордовым перилам, и брезгливо посмотрел на Лену:

– Ну-с, чем обязан?

– Мы на берегу нашли. Вот.

Он взял монету двумя пальцами, прищурил один глаз и оглядел ее со всех сторон.

– Это японская монета. Десять сэн.

– А сэн – это сколько? Может, целый миллион? – Вовчик сверкал глазами и не мог устоять на одном месте.

– Это одна сотая иены. А иена – это три четверти рубля.

– Получается, эта монета дешевле копейки?

Вздох разочарования прокатился по команде золотоискателей.

– Да, но ей восемьдесят лет. Это ценный экспонат для музея.

– Вау! Эжен, а когда мы снова пойдем на пляж?

– На пляже вы много не найдете. Вам нужно на сопку. Там стояло три японских дома. – Катушкин приподнял квадратные очки и потер переносицу двумя пальцами. – Но пока еще снег не сошел.

– Да плевали мы на снег. Вперед на поиски приключений! – Лена никогда не видела Вовчика таким целеустремленным.

Она кивнула Катушкину.

– Спасибо, Андрей Ильич!

– Рад, что оказался хоть кому-то полезным.

– Ну что вы. Мне говорили, что у вас просто энциклопедические знания по истории.

– Только вот человек-энциклопедия стал не очень-то нужен в XXI веке. Все лезут в гугл. – Он уже собирался уходить, но потом как будто передумал и робко посмотрел на нее из-под мутных стекол. – Если вы не против, я бы тоже сходил с вами на сопку. У меня и карты старые есть.