Отпусти меня, мама! - Идрисова Алсу

Среди множества дел (уроки с Настей, вздорные старушки на работе, готовка с уборкой, поиск подарка на день рождения Софы, закупка новогодней ерунды) я совсем перестала думать о предстоящем разводе. Жаль, что Новый год я еще встречу в статусе замужней дамы. Так хочется уже избавиться от этих оков.

Вам, конечно, очень интересно, почему я еще замужем? Не смейтесь слишком громко, но мой дражайший супруг проигнорировал заседание суда и не явился к назначенному времени. Ну а я получила длинное сообщение о том, какой он был идиот.

И вообще, «Давай, Люба, начнем все сначала. Только ты и я».

«Давай, милый, давай начнем! Ты начнешь строить свою жизнь, а я – свою. И надеюсь, наши пути будут пересекаться как можно реже!»

Если честно, очень раздражена таким поведением Сереги. Я сейчас как никогда уверена в себе и знаю, чего хочу. Но чем больше я хочу получить этот чертов развод, тем больше сопротивляется Серега.

Может, он у меня мазохист, который счастлив оттого, что с ним обращаются плохо?

Не знаю… Только вот из-за его безответственного поведения суд дал нам дополнительное время на примирение. Которое мне уже и даром не нужно, потому что стоит мне его простить, как я снова окажусь втянутой в эту вечную карусель: «я, ты и моя любовница».

А я туда больше не хочу. Пусть сами вертятся, вдвоем. Хотя им, наверное, без третьего лишнего будет скучновато, но ничего – переживут!

Больше всего в этой ситуации, конечно, страдают дети. Настена каждый день спрашивает, когда мы помиримся с папой.

Алена хорохорится перед отцом, а сама втайне надеется на наше воссоединение. Но она уже большая девочка. И я уверена, что через пару лет она меня поймет.

И так хочется, господи, чтобы жизнь моих дочерей сложилась куда более счастливо, чем моя!

Я уже в нетерпении поглядывала на часы, когда вдруг внезапно раздался звонок в дверь. Так требовательно обычно звонит только Аркаша. Ну, наконец-то, у меня уже все давно готово.

– Привет… – Я удивленно выглянула на лестничную клетку. – А ты чего один, где мама?

– Люб, ты только не волнуйся! – Аркаша устало прислонился спиной к стене. – Мама сюда больше не приедет. Она замуж выходит.

– Чего? – глупо спросила я. – Это ты шутишь так, да?

– Успокойся! Успокойся, говорю! Она взрослый человек и имеет право распоряжаться своей жизнью так, как считает нужным!

Аркаша уверенно вел машину. Я на заднем сиденье пыталась прийти в себя после шокирующих новостей и обеими руками придерживала многочисленные горячие свертки и кульки с едой. В гости же не принято ходить с пустыми руками!

– Я ей сейчас все оставшиеся волосы повыдергаю изо всех мест! – грозилась я. – Совсем с ума сбрендила старушка! Едет из больницы не к родным детям, а к какому-то чужому малознакомому старичку. Которого вообще не знает! Который вообще может оказаться проходимцем, альфонсом, бессовестным вором или еще чего похуже! Да она спятила!

– Успокойся, – сказал Аркаша, с тревогой поглядывая на меня в зеркало. – Я думаю, в этом возрасте на первый план выходят совсем другие вещи. И потом, может, он человек хороший.

– Вот сейчас и узнаем, какой хороший! – закипала я со злобой, как чайник, который забыли снять с огня. – Сейчас я ему устрою допрос с пристрастием! А ее… ее одену и вместе с костылем вытолкаю домой! Ишь, чего придумала – в любовь играть на старости лет!

– Люб, ты там поаккуратнее. Все ж родственник будущий!

– Родственник! Это мы еще посмотрим.

Мы с Аркашей просидели в гостях два часа. Вышли притихшие, успокоенные – и одни…

Алексей Иванович – так звали избранника мамы – оказался очень интеллигентным пожилым мужчиной. Накормил нас пирогами собственного приготовления, очень положительно отзываясь при этом о моей выпечке, напоил чаем. Рассказал, что после смерти жены жил много лет вдовцом. Дети – два сына – приезжали редко, так как оба живут в Москве и работают там же. Много лет мечтал познакомиться с тихой и милой одинокой женщиной, но как-то не складывалось.

– Пока по счастливой случайности не попал в больницу, – со смехом закончил он.

Маме уже была оборудована в квартире отдельная удобная комната. На тумбочке стояла вазочка с фруктами, лежали журналы и книги. Кровать была застелена новеньким красным покрывалом.

– А я вот тут и стенку купил шведскую, – волнуясь, сказал Алексей Иванович. – Будем упражнения делать понемногу, укреплять позвоночник. Правда, лапушка моя?

Вот это «лапушка моя» и добило меня окончательно, смирив навсегда с присутствием Алексея Ивановича в жизни мамы. От отца мама, насколько мне известно, никогда не слышала таких слов. Она выглядела такой счастливой, такой умиротворенной, и мне ужасно не хотелось огорчать ее расспросами.

Она начала разговор сама. Дождавшись случая, когда Аркадий с Алексеем Ивановичем стали устанавливать шведскую стенку, она тихо взяла меня за руку.

– Любочка, я знаю, ты сердишься на меня, – сказала она, вытирая набегающие слезы, – не нужно. Алексей Иванович – хороший человек, очень спокойный, мирный. Мне с ним хорошо, поверь мне.

– Мам, а как же вы будете жить? Вы расписываться будете? А если его сыновья будут против? И ты же его совсем не знаешь! Может, ему бесплатная домохозяйка нужна! Они же… Ты же… – рискнула я высказать свои опасения.

– Люба, он просто одинокий человек, такой же, как и я, – ответила мама. – Да, у меня есть вы, но у вас у всех свои жизни. Ну неужели я не заслуживаю немного счастья, а? Сколько той жизни у нас осталось-то?

Я сглотнула в горле плотный ком. На глаза наворачивались слезы, и противиться им было уже трудно.

– Люба, у него есть приходящая домработница! – добавила мама тихо. – И еще… может быть, это и не любовь. Но дружба и чувство своей нужности – наверняка.

«Наверное, я никогда не пойму тебя, мамочка. Но какое это имеет значение, если ты счастлива? Ты ведь счастлива, правда?»

Глава 7

– Папа, смотри, что мне подарили!

Софийка в нарядном пышном платье с восторгом рассматривала огромную розовую коробку, в которой угадывались очертания кукольного дома.

В прихожей было шумно от детских криков и смеха. Поток гостей не прекращался ни на минуту: одних только одноклассников Софии набралось тридцать человек.

– Безобразие! Почему родителям нельзя остаться? Почему нельзя было сделать детский день рождения в кафе, как у всех нормальных людей? – прокричала в ухо Аркадию гостья, в которой он угадал вечно всем недовольную маму Филиппа, одноклассника Софии.

– Это было пожелание именинницы! – ответил Аркадий, подбирая упавшие с вешалки детские куртки. – Не волнуйтесь так, с минуты на минуту приедет аниматор, который будет развлекать детей на протяжении всего праздника.

– Аниматор? – визгливо поинтересовалась дамочка. – А паспорта вы у них проверяли? Я, к примеру, приглашая аниматоров, всегда требую предъявить справки о несудимости! Торт, надеюсь, без сахара?

– Э-э-э… Кажется, нет. Самый обычный торт из самой обычной кондитерской…

– Вы что, с ума сошли? – у родительницы чуть не вылезли глаза из орбит. – Филе нельзя есть сладкое, его сразу пучит! Вы что, не могли озаботиться нормальным угощением?!

– А вы что, не могли предупредить об этом? – из кухни, вытирая руки фартуком, вышла Люба. – Обычно, если гостю требуется особенное меню, об этом предупреждают организаторов. В крайнем случае приносят свою еду.

– Нет, это возмутительно! Ничего подобного в жизни не слышала! – Разъяренная мама выдернула из толпы увлеченно что-то рассматривающих детей своего сына. – Филя, мы уходим! Сейчас же!

– Эта Семенова со всеми скандалит! – поделилась Люба своими наблюдениями с братом. – Да пусть валит куда подальше со своим золотушным мальчиком! Меньше народу – больше кислороду. Так, ладно, мне тоже пора… Настя, я заеду за тобой вечером! Дядя Алкаш, можно тебя на минутку?