Хейзел Райли
Игра Богов: Сошествие в Аид
Оригинальное название: Game of Gods: Discesa agli Infer
Автор: Хейзел Райли / Hazel Riley
Серии: Game of Gods #1 / Игра Богов #1
Перевод: nasya29
Редактор: nasya29
Глава 1
Братья
Всех богов Олимпа пригласили на свадьбу Фетиды и Пелея.
Всех — кроме Эриды, богини раздора. Взбешённая обидой, она решила отомстить: явилась на пир и бросила среди гостей золотое яблоко с надписью: «Самой прекрасной».
Сразу же Гера, Афродита и Афина сцепились в споре и обратились к Зевсу: пусть он решит, кому достанется плод.
Зевс отказался выносить вердикт и переложил неблагодарную задачу на смертного — троянского принца Париса. Юноша выбрал Афродиту, тем самым закрепив её славу богини легендарной красоты.
Существует два типа людей: те, кто видит стакан наполовину полным, и те, кто видит его наполовину пустым.
А я предпочитаю стоять ровно посередине.
Я смотрю на стакан таким, какой он есть: просто стакан воды. Мне всё равно, не хватает ли в нём половины или половина уже есть: вода там всё равно есть.
Если бы я должна была описать свою жизнь, я бы сравнила её с наполовину полным стаканом.
Один родитель.
Один банковский счёт, который приходится делить с братом.
Мозг достаточно умный, чтобы меня приняли в Йель, но не настолько выдающийся, чтобы им восхищались.
Один глаз голубой. Один карий.
Когда не думаешь о том, чего тебе не хватает или что у тебя есть, остаётся только факт: у тебя есть хоть что-то. И за это стоит быть благодарной.
В то же время, имея лишь минимум, приходится работать вдвое больше, чтобы этого минимума хватило.
У тебя даже нет времени завидовать тем, у кого стакан полный, — ты слишком занята тем, чтобы убедиться: в твоём есть хотя бы немного воды.
— Хейвен!
Я резко оборачиваюсь, вздрогнув. Ко мне идёт мой брат, за ним двое парней и девушка, которых я раньше не видела. Передо мной стоят две чемоданные сумки, а за плечами — восьмикилограммовый рюкзак.
— Эй, — выдыхаю я в приветствии.
Я и мой брат Ньют — живое воплощение стакана наполовину пустого и наполовину полного. Всё, чего нет у меня, есть у него. И наоборот.
Метр девяносто — он. Метр шестьдесят — я.
Губы ярко-красные от природы — я. Бледные и тонкие — он.
Его блестящий талант в математике против моей ненависти к цифрам.
Ему везёт в любви, мне — в игре.
Он родился в разгар весны, я — в середине осени.
— У тебя встреча для первокурсников в актовом зале? — спрашивает девушка, что идёт рядом с ним. У неё кудрявые, сильно растрёпанные волосы, смуглая кожа, ростом она чуть ниже моего брата, фигура тонкая. Лицо врезается в память глубокими кругами под глазами и скучающим выражением.
Я киваю и проверяю время на телефоне.
— Наверное, мне пора. Ньют, можешь отнести вещи в комнату?
Не успевает он ответить, как один из его друзей отталкивает его в сторону и подбегает ко мне.
— Я помогу! — слишком воодушевлённо восклицает он. — Меня зовут Лиам.
Я с сомнением наблюдаю, как он хватает мои чемоданы и просит повесить на себя рюкзак. На нём худи с гербом Йеля.
— Привет, Лиам, спасибо.
— Мы будем жить в одной комнате, — сообщает девушка, чьё имя я всё ещё не знаю. — Надеюсь, это тебя устраивает. Если нет… жаль, менять нельзя.
Ньют вздыхает:
— Это Джек.
Джек сразу замечает моё удивление.
— Джек — это сокращение от Жаклин Джонс, — поясняет Ньют.
Я уже собираюсь обратиться к последнему парню, о котором пока ничего не знаю, но взгляд снова падает на Лиама. Его тело трясёт, глаза зажмурены от напряжения — он изо всех сил пытается удержать мои вещи.
— Лиам, ты можешь поставить их на пол, — подсказывает Ньют.
— Нет, я должен произвести хорошее впечатление на твою сестру.
— С какой стати?
— Она клёвая.
Ньют скрещивает руки на груди.
— Что ты сказал про мою сестру, прости?
Лиам дёргается.
— Ничего, ничего. — И тут же, повернувшись к другому парню, шепчет, видимо уверенный, что мы не слышим: — Правда ведь, она секси?
Я начинаю понимать, почему он никогда не знакомил меня со своими друзьями в Йеле. На его месте я бы тоже не гордилась ими.
Пока Лиам препирается с приятелем, Джек резко хватает меня под руку и тащит к воротам кампуса.
— Хочешь совет, сестра Ньюта? Лиам — как вирус. Если слушаешь его дольше пяти секунд, рискуешь подцепить. Надо прививаться.
Я прыскаю со смеху.
— И что мне делать, чтобы не заразиться?
— Обычно, когда он начинает говорить, я начинаю повторять алфавит, наоборот. Потом по-французски, по-итальянски и по-испански.
— Вау, — говорю. — Ты знаешь столько языков?
Она пожимает плечами.
— Нет. Я выучила только алфавит, чтобы не слышать Лиама.
На этот раз я уже не сдерживаюсь и тихо смеюсь. Джек улыбается, но её выражение остаётся отстранённым. Она будто вечно злится на весь мир, и я её немного понимаю.
Мы пересекаем сад, забитый студентами: они носятся туда-сюда с коробками и сумками. Стоит тёплый сентябрьский день, и куртка начинает меня раздражать. Джек больше не разговаривает со мной, и у входа в здание просто «сдаёт» меня. Она засовывает руки в карманы выцветшего джинсового комбинезона и уставляется в свои чёрные Converse.
— Дальше идёшь прямо, потом налево, потом направо, дважды налево и до конца коридора. Там найдёшь актовый зал.
Я ничего не поняла, но ведь я студентка Йеля — поэтому делаю вид, что всё ясно, и благодарю. К счастью, Джек исчезает ещё до того, как я захожу внутрь и признаю самой себе, что не имею ни малейшего понятия, куда идти.
У входа меня встречают парень и девушка.
— Привет, — здоровается она. — Я Лиззи. Скажи имя, чтобы я выдала тебе бейдж первокурсника?
— Хейвен Коэн.
Она пишет чёрным маркером на белом прямоугольнике с синей полоской в цвет университета и со знаком Йеля, потом прикрепляет его мне на грудь, ближе к плечу, и улыбается.
— До скорого, Хейвен.
Я опускаю взгляд и тяжело вздыхаю. Она снова написала моё имя неправильно. Со мной это всегда. Все думают, что оно пишется «Heaven», как «Рай».
Вокруг такой хаос, что у меня кружится голова. Я должна бы вычислить, кто здесь такой же первокурсник, как я, и проследовать за ним в актовый зал, но в толпе это невозможно. В итоге решаю ориентироваться сама.
Иду по коридору и поворачиваю направо. Выхожу к широкой мраморной лестнице с золотистыми перилами. Поднимаю глаза — и невольно ахаю: насколько же высоко она уходит. Начинаю подниматься, уже чувствуя уныние.
— Ты ошибаешься, — раздаётся мужской голос у меня за спиной.
Я оборачиваюсь, хватаясь за сердце. У подножия лестницы, привалившись к стене, стоит парень. Он смотрит прямо перед собой и перебрасывает в руке красное яблоко, словно это мяч, а не еда.
— Что, прости?
Его чёрные волосы при искусственном свете отливают синим. Прядь соскальзывает на лицо, пряча его ещё больше.
— Ты идёшь не туда. Актовый зал в другой стороне.
Я начинаю спускаться, но замечаю: чем ближе я к нему, тем сильнее он напрягается.
— Не покажешь, куда именно? — прошу.
— Нет.
Я раскрываю рот. Он ведь не обязан мне помогать, но хоть соврать и приправить отказ каплей вежливости можно было бы.
Он поднимает взгляд. В глазах пляшет насмешка. Он откусывает яблоко и жует, не отрываясь от меня. Невольно я делаю шаг ближе, чтобы рассмотреть его глаза. Серые. Но больше всего бросается в глаза шрам, пересекающий левую сторону лица: он начинается у виска, тянется вдоль челюсти и исчезает под подбородком.
