Заклинатель 6
Глава 1
1.
Башня притулилась на взгорке, слева неглубокий обрыв, справа череда редких голых деревьев, выглядевших словно невзрачный забор. У основания камни, выпавшие из широких проломов. Через них виднелись закопченные пятна и следы многочисленных подпалин. Кусок каменной лестницы вел в никуда, обрываясь разрушенными ступеньками.
— А вот и башня, — сказал Берг и удовлетворенно кивнул: — Серв не соврал.
Со стороны Дитриха последовал неторопливый кивок, именно он общался с повстречавшимся на дороге крестьянином. Бородатый мужик в неряшливом полушубке ехал в санях, запряженной квелой лошадкой, и больше всего на свете за весь разговор боялся, что именно ее отберут вооруженные люди, неожиданно вынырнувшие из подлеска.
Его лошадь нам была не нужна, как и куча сваленных в санях дров, за которыми серв гонял в зимнюю пору в ближайший от родной деревеньки лес, а вот информация о дальнейшей дороге оказалась полезной. Старые развалины имперских времен оказалось именно там, где он их описал и теперь мы, сидя верхом, рассматривали полуразрушенное строение.
— Заночуем здесь? — Берг поинтересовался, скользнув ленивым взглядом по низким облакам цвета потемневшего свинца. Стояла пасмурная погода, но снег пока не шел, что радовало, нет ничего хуже зимой, чем пробираться через сугробы верхом пока заметает метель.
Я разглядывал заброшенное сооружение, некогда выполнявшее роль оборонительного опорного пункта в ближайших от имперских вооруженных сил окрестностях. Следы подпалин, черные мазки копоти, потрескавшаяся каменная кладка — когда-то внутри что-то сильно горело, до сих пор видны смазанные разводы, покрытые слоем грязи.
— Эпоха Смуты, нелегко пришлось гарнизону, — я медленно проронил.
Остановивший лошадь рядом Сорен кивнул.
— Передовой форпост: пять латников, столько же лучников, от трех до шести всадников для организации патруля. Стандартная комплектация для передового дозора, — сказал он и подумав добавил: — Мы уже близко.
Настала моя очередь кивать. Озвученные гвардейцем знания подтвердились всплывшими из памяти обрывками сведений от Га-Хора. В бытность магом Коллегии, сосланном на периферию освоенных земель, заклинатель не понаслышке знал о воинской службе и отлично представлял штатную численность гарнизона такой башни.
Наемники покосились на нас, но ничего не ответили, не удивляясь откуда колдун и темный рыцарь знают порядки вооруженных сил давно сгинувшей Старой империи.
Я продолжал разглядывать руны полуобвалившейся башни, она не была похожа на форт, какой я встречал ранее. Более высокая, но гораздо меньше в размерах, хотя общая имперская основательность и монументальность присутствовала. Подобные башни главная крепость, как щупальца, выбрасывала в разные стороны, позволяя держать под контролем имперской власти огромные области.
— Кажется там скелет, — указал Дитрих, ткнув пальцем в самый дальний от нас пролом.
Я без особого интереса посмотрел в указанном направлении. В видневшемся проеме и правда виднелся скелет, а точнее груда костей на камнях, перемешанных со снегом и грязью. Чуть выше свисали цепи, на концах болтались кандалы. Железные штыри не вбиты, а будто вплавлены в камень. Знакомые фокусы, некоторые заклинатели Коллегии (той самой настоящей из имперских времен, а не ее нынешнее жалкое подобие) умели делать твердую скалистую поверхностью мягкой, как воск.
— Обычно такие башни располагали в одном дневном переходе от основной крепости, — «вспомнил» Сорен. — Или ближе. А значит уже сегодня или завтра должна появится долина.
Я снова кивнул, все верно, до конечного пункта назначения затянувшегося путешествия осталось недолго. Однако и торопиться, скача сломя голову вперед не стоит, можно нарваться на ненужные неприятности. К тому же мне еще требовалось время, чтобы привести внутренний магический облик в порядок.
После ритуала с божественной сущностью в том городке с магией начался настоящий бардак. Прикосновение темной богине на ментальном уровне спровоцировало незапланированные реакции в сознании на глубинных уровнях. Сначала казалось, что просто схожу с ума, затем ситуация прояснилась. Остатки Ушедшей неожиданно получили некое подобие воли и стали давить, пытаясь взять под контроль оболочку. И было непонятно, они всегда там таились, ожидая подходящего момента, или же это был «подарок» на прощание от недовольной богини, не сумевшей влезть в голову упрямому смертному.
С тех пор каждый вечер и утро, а также большая часть дня у меня проходили в медитациях. Терпеливо и методично я разбирался с творящимся безумием в собственной голове, приводя все в порядок. Поглотить остатки древней твари, развеять, стереть, полностью исключив любое дальнейшее влияние — для этого потребовалось немало сил.
Я терзал частицы Ушедшей, растворяя ее остатки в себе. Первая победа оказалась самой тяжелой, затем стало легче, но всегда все заканчивалось одинаково — я вынужденно впадал в транс, чтобы подавить проявление чужого присутствия. И не сказать, что это давалось легко. Получив неожиданную помощь тень тени той, что когда-то называлась Нриа, оказывала яростное сопротивление. Это была уже не полноценная личность, но даже эти осколки провоцировали проблемы, с которыми пришлось бороться, в основном на ментальных слоях сознания.
Даже если бы у нее получилось, она бы не возродилась в привычном понимании слова, потому как от былой сущности ничего не осталось, скорее это походило на отдельные сгустки безумия, старавшиеся прорываться из глубины разума. Но даже их хватило бы с лихвой, чтобы свести с ума. Чего по понятным причинам мне хотелось бы избежать. Поэтому и тратил часы, вычищая сознание от поглощенной теневой сущности, стараясь удалить все следы, способные превратиться в нечто большее, чем рваные обрывки порванной на лоскуты чужой памяти.
В такие моменты «борьбы» я сохранял ледяное спокойствие и представлял свое сознание по-разному. Иногда оно походило на идеально ограненный кристалл, выточенный словно по лекалам многогранной формы с острыми краями. Иногда превращалось в глубокое озеро, полное темной воды с медленным, затягивающим внутрь водоворотом в центре. Иногда это был сверкающий водопад, исходивший странным нестерпимым черным светом, от которого невозможно закрыться. И каждый раз я одерживал победу, по частицам впитывая чужую волю, окончательно делая ее частью себя.
Я изменялся. И одновременно становился другой версией себя.
В такие моменты не было ни страха, ни ярости, ни ненависти, ни других чувств. В таком состоянии они были просто недоступны. Я словно разучился ими пользоваться. А если точнее — не нуждался в них. Они были лишними, только мешали.
Еще одной вариацией было темное зеркало. То самое, стоящее без подпорок. Я отражался в нем, как тень и видел чужое изображение, а затем впитывал получившее в себя. Это тоже был своего рода поединок, но на еще более глубоких духовных уровнях, что давалось гораздо тяжелей.
И все это продолжалось при каждой сеансе медитативного транса.
Ментальные образы сходились и расходились, переплетались, перетекали из одного состояния в другое, рождая совершенно новые формы. Многое оставалось непонятным, что-то воспринималось знакомым, но отдаленным, что нельзя сходу осознать, что-то совершенно непонятным, чужим. А затем все начиналось по новой.
Я словно терял себя, а затем вновь находил, собирая по отдельным кусочкам. Это повторялось снова и снова вместе с пульсациями силы, которая тоже претерпевала череду изменений.
Что иронично, все это началось именно из-за присутствия энергии Ушедшей, спровоцировавшей интерес со стороны темного божества. Если бы не это вмешательство, остатки сущности Нриа тихо и мирно растворились бы на глубоких уровнях подсознания, став частью единого целого, не поднимая ненужного бунта в попытках нанести вред.
