Князь Системы 4 (СИ) - Шиленко Сергей

— Проблема была не в защите, — возразила она. — Мы сами ушли слишком далеко от дома.

— Верно, — пробормотал я, соглашаясь. — Пожалуй, нам пора сосредоточиться на своем, а не лезть в чужие земли. Но об этом подумаем позже. Сейчас главное вернуться домой.

Этот урок я запомню надолго: любопытство иногда обходится слишком дорого. В следующий раз, прежде чем играть в исследователя, надо будет хорошенько подумать. Особенно если речь идет о местах, где местные жители поклоняются полубогам-психопатам.

Мы решили путешествовать днем. Когда мы только отправлялись к лесным дикарям, ночные переходы казались разумными. Но теперь, когда большинство из них было уничтожено, двигаться при свете дня казалось безопасным.

После сбора вещей мы двинулись в путь. Добравшись до скалы, где земля разошлась в глубокий разлом, прошли вдоль края несколько сотен метров. Вскоре на нашем пути оказались остатки моста. Оглядывая обе стороны, я невольно вспомнил, как Светан крепко сжал мою руку в этой самой точке.

Толчок копья, поразившего его, снова отозвался болью в моей руке.

Первое впечатление — странная штука. Я едва знал этого парня и думал, что он всего лишь избалованный мажор, унаследовавший власть. Но его готовность умереть ради других сорвала пелену гало-эффекта, которому я оказался подвержен.

Да. Светан заплатил высшую цену, чтобы мы вышли оттуда живыми. Это долг, который я, вероятно, никогда не смогу вернуть.

В этом мире слишком мало настоящих мужчин. Большинство — либо трусы, готовые продать родную мать за пару монет, либо психи, которым плевать на всех. Но молодой солнцепоклонник оказался из тех редких, кто стоит до конца, даже если всё катится к чертям.

Единственное, что я могу сделать, — это помнить его.

— Скалы спускаются вниз по течению в нескольких километрах, — сказал я. Карту окрестных земель я еще тогда очень хорошо запомнил, когда Светозар показал мне их в Комнате карт солнцепоклонников. — Там можно перейти реку и вернуться до заката.

— Звучит как хороший план, — согласилась Лада.

Мы быстро двинулись вдоль скал, держась ближе к лесу, пока не достигли места, где течение реки ослабело. Переправа прошла без проблем. На другой стороне мы приняли ещё по Зелью Проворства и продолжили путь через лес.

Около полудня добрались до стен поселения солнцепоклонников, избегая встречи с оставшимися лесными дикарями. Я знал, что кто-то из них наверняка пережил разрушение их земель.

Когда я увидел эти стены, меня охватило странное, противоречивое чувство. С одной стороны, я мог вернуться в безопасное место — на защищённые земли, где угрозы больше не было, и знать, что мои близкие в безопасности.

Но с другой стороны… мне предстояло сообщить отцу, что его сын мёртв.

Как, чёрт возьми, сказать старику, что его наследник не вернётся? Какие слова найти в такой момент? Ваш сын героически погиб, спасая нас? Это звучит как пустое утешение, даже если это правда.

Светозар казался сильным мужиком, повидавшим жизнь, но потеря единственного сына может сломить кого угодно.

А еще об этом придется рассказать Ладе, которая является его родной сестрой.

Мы подошли к южным воротам вместе. Как только охранники заметили нас, ворота начали медленно открываться, и мы вошли внутрь. Группой мы направились к дереву, возвышающемуся в центре поселения, проходя мимо домов и зданий, окружавших его. По пути нас приветствовали салютующие солнцепоклонники, чьи взгляды излучали благодарность. Вскоре мы достигли дома на дереве.

На ступенях нас уже ждал Светозар. Он двигался быстрее, чем обычно, внимательно оглядывая нашу группу, пока его взгляд не остановился на дочери.

Отец и дочь бросились друг к другу. Они обнялись, положив руки на затылки и прижав лбы друг к другу. На мгновение они забыли о привычной сдержанности, которая всегда их отличала. Несколько секунд они стояли так, прежде чем отстранились, их руки крепко сцепились на предплечьях.

Светозар пристально посмотрел в глаза Лады, и его лицо омрачила тень понимания.

— Неужели? — спросил он тихо.

— Да, отец, — прошептала она.

— Как…?

Лада повернулась ко мне. За ней последовал взгляд Светозара, и внезапно я понял, что они уже все знают.

— Ты думал, только мой отец умеет читать лица своих спутников? — спросила Лада.

Ее отец мог читать мысли, но Лада была куда опасней. Она знала, как скрывать свои способности.

— Он пал, чтобы дать нам шанс спастись. Если бы не его жертва, мы были бы мертвы, а Стефания и Лада остались бы в плену у дикарей. Он умер как воин. Как герой.

Через несколько минут мы уже сидели в доме Светозара, построенном на дереве. Горько-сладкий чай согревал нас, а тарелки с ароматными овощами помогали восстановить силы. Мои жены, с перевязанными ранами и облачённые в роскошные шёлковые платья, молча сидели рядом, наслаждаясь кратким отдыхом в этом месте.

Я рассказал Светозару всё, что произошло. Теперь оставалось только ждать его реакции.

Тишина. Секунды тянулись мучительно долго. Я вглядывался в его лицо, надеясь увидеть хоть какую-то эмоцию. Но он ничего не показывал. Пока наконец…

— Рассказ о его героизме навсегда останется в памяти нашего народа, как и истории о наших предках. Но знаешь ли ты, князь Василий, какая судьба может быть худшей для существа в этом мире?

— У меня есть несколько вариантов, — ответил я. — Но не могу выбрать один.

— Почему?

— Потому что это зависит от того, что человек ценит больше всего.

— А что ценишь больше всего ты?

— Своих жен, свой народ и свое поселение. Худшая судьба для меня это потерять их.

— Это действительно страшно для живого человека. Но есть судьба еще хуже, которая ждет всех нас рано или поздно. Это забытье. Когда человека больше никто не помнит, и он навсегда исчезает для этого мира. Мой сын, возможно, ушел, но память о нем останется. Как и память обо всех наших павших. Они жили, сражались, и их жертва не будет забыта.

Философ, черт возьми. Но в чем-то он прав. Смерть это не конец, если тебя помнят. Светан заслужил память о себе. И не просто как наследник, а как воин, который не дрогнул в решающий момент.

Странно видеть старика таким спокойным. Большинство отцов в этой ситуации либо рыдали бы, либо крушили все вокруг. А Светозар сидит и рассуждает о памяти предков. Может, у солнцепоклонников другое отношение к смерти? А может, он просто мастерски скрывает боль.

Я кивнул и поднял чашку чая.

— У моего народа есть ритуал уважения, — сказал я. — После великой победы, в память о павших товарищах мы произносим речь и пьем молча, без стука чашами, как я показывал вам на празднике.

— Я обычно не придерживаюсь чужих обычаев, особенно тех, кто живет за пределами нашего поселения, — ответил Светозар. — Но если бы не ты, у меня не было бы сыновей и дочерей, которыми можно гордиться. За это я сделаю исключение.

Мы наполнили кубки, и я произнес короткую речь, после чего почтил память минутой молчания. Мы выпили.

Дом на дереве наполнился воспоминаниями: Светозар и Лада делились яркими моментами жизни Светана. Я знал этого человека всего день, но к концу их рассказов мне казалось, что я был знаком с ним всю жизнь.

Большинство отцов были бы сломлены потерей единственного сына, но не Светозар. Светан погиб смерть воина, пожертвовавшего собой ради спасения других.

Его отец не был горд, пусть и печален.

В конце трапезы Светозар предложил повозку и лошадь, чтобы доставить нас на родные земли. Мы приняли его предложение. Пока мои жены собирали все необходимое и проверяли вещи, я встретился с Ладой и Светозаром под сенью большого дерева.

— Мы, солнцепоклонники, стремимся быть предельно ясными, Князь Василий, — начал Светозар. — Ты знаешь, что мне осталось недолго, и теперь, когда Светана больше нет, Ладе предстоит возглавить наш народ. — Он повернулся к дочери и указал на меня. — В этом человеке у тебя есть союзник. Не только в битвах, но и в управлении поселением. Его сердце чисто.