Ворон, который меня пленил (СИ) - Началова Екатерина

Терпеть прикосновения мальчишки я не собиралась — сорвалась с места, чудом увернулась. Метнулась в сторону, случайно ушибла колено о скамью, чуть не взвыла. Ткнулась в чье-то тело. Оно взвизгнуло мне в ухо женским голосом. Я отпрянула.

— Касия! Ты куда? — обиженно позвал Татл за спиной.

Я молча шмыгнула к выходу. В темноте идти приходилось вслепую. Где примерно находится дверь, я представляла, но делая зигзаги в темноте, быстро запуталась. Передвигаться по прямой не выходило — в самых неожиданных местах зала стояли пары, не единожды натыкалась, обходила. Наконец, прошла.

Дверь впереди скрипнула — как раз кто-то входил. Отчетливо потянуло свежим весенним холодом. Туда!

— …развлечься, расслабиться! — воодушевленно проговорил мужской голос. — О, уже свет погасили! Я же говорил.

Второй что-то буркнул в ответ.

Решившись быстро прошмыгнуть мимо них, я тихо скользнула по стене, но до спасительной двери не добралась — схватила мужская рука. Увернуться я не успела. Удерживая за кисть, меня потянули от двери.

— Поймал, — негромко констатировал мужской голос на ухо.

— Я не играю!

Протестуя, я уперлась в холодную с улицы куртку.

— Уже отловил себе? — весело спросил второй, заставив меня отшатнуться. — Я тоже хочу. Берегись, пташки, самый страшный разбойник на свободе!

Судя по звуку, тут же кинулся на поиски. Ответом стали сразу несколько визгов и откровенная — уже мужская — ругань.

Татл потерялся где-то сзади. Я ерзала, пытаясь вывернуться. От большинства «разбойников» освободиться легко. Не все держат крепко, многие только формально, игра же… Но неизвестный поджимал меня за пояс надежно. И довольно ловко предупредил попытку вырваться.

— Отпусти, — вынужденно попросила я.

— Не бойся, отпущу, — пообещал он на ухо. — Когда игра закончится.

— Отпусти сейчас.

— Когда игра закончится, — твердо повторил он. — Стой спокойно.

— Я уже уходила, — оправдалась я, беспокойно ощущая, как мужская рука, от которой не понятно, что ожидать, лежит на моей спине. — Не играю.

— Так же. Когда зажгут свет, отпущу.

Говорил незнакомец спокойно, даже рассудительно. Осознав, что он не собирается меня щупать, а всего лишь не желает стоять один, я вынужденно притихла.

Со всех сторон шуршали и возились. Занятые скамьи умоляюще скрипели. Парочки жарко целовались, хихикали, кто-то постанывал.

— М-м-м, ты такая, м-м-м… Такая…

— Нет, нет, нет, не надо, — шептал в ответ женский голос. — Не здесь. Не надо, не надо-о-о…

Стоять и слушать это было смешно и неловко. Мы с моим «разбойником» синхронно вздохнули.

— Поговорим? — тихо попросила я. — Чтобы… так не стоять.

Я рада была поговорить о чем угодно, даже про древесину, из которой делают арбалеты. Хоть бы так заглушить звуки.

— Ты такая сладкая… Как варенье… — простонал кто-то.

«Спросить его про арбалеты что ли…» — я тоскливо размышляла.

— Часто здесь бываешь? — сдержанно спросил мой «разбойник».

— Нет. А ты?

— Нет. Не люблю такие игры.

В заявление я не поверила.

— Все парни любят такие игры. Только их и ждут.

— Не равняй парней, — не согласился он. — Большинство девушек не против. Почему сбегаешь ты?

Про Татла, работу и что мне здесь нечего ловить, потому что я слишком взрослая, объяснять не хотелось.

— Не люблю, когда трогают, — соврала.

— Тогда зачем пришла?

— За компанию с подругой. А ты?

— Так же.

Не зная, что еще сказать, я замолчала. Незнакомец все еще держал меня за талию, точнее его ладонь лежала на спине, но как-то хорошо, надежно и даже… приятно. Большего он не делал, хотя мог. Поймав пленницу в темноте, некоторые сразу начинают щупать, порой так нагло, что девушка сама спешит отдать выкуп. Но иногда и выкуп не спасает — особо наглые даже во время поцелуя стараются хватать за все, раз есть возможность.

Сзади меня случайно пихнули.

— Аккуратнее, — прикрыв плечом, незнакомец оттянул меня в сторону. Беспомощно топчась следом, я случайно наступила ему на ногу.

— Мне попался очень добрый… разбойник, — я попыталась пошутить. Тут же поморщилась, прикусила язык.

Зачем сказала? Глупо вышло.

Парень в ответ хмыкнул. Я почувствовала себя еще глупее.

— Не стоит, я не так добр… Вслепую не люблю.

— А как тогда?

— Не вслепую, — иронично произнес он.

Тон голоса вдруг показался знакомым. Я принялась гадать, могу ли его знать, но память никого подходящего не подбрасывала. Все тихие голоса звучат похожими друг на друга.

— А мне кажется, вслепую даже неплохо. Простор для фантазии.

Я возразила просто, чтобы говорить.

— Предпочитаю видеть.

— Боишься нарваться на уродину? — поддразнила я.

— Внешность имеет значение.

Ответ был уклончив, но я трактовала его как «да, ты мне не подойдешь». Сразу захотелось съязвить.

— А ты смотри глубже.

Явный мужской смешок прозвучал около уха.

— Дело не совсем во внешности, — вдруг пояснил незнакомец. — Мне мало кого-то поймать. Нравится видеть, кто передо мной. Люблю знать, наблюдать. Тогда интересно задать вопрос.

Из формального разговор незаметно превратился в увлекательный, даже уходить перехотелось. Только про вопрос я не поняла.

— Какой вопрос?

Он наклонился ближе, выдыхая на ухо.

— Выкуп или плен?

Мужской голос изменился, став ниже, а во мне что-то разом зазвенело, дрогнуло и смешалось. Он просто рассказывает или уже задает вопрос? Просто или…? Замешкавшись, я затихла, «разбойник» тоже замолчал. Что-то во мне вдруг резко захотело, чтобы это был вопрос, и я принялась ругаться с этим непонятным «что-то», потому что мы лишь разговариваем, только начали же…

Ладонь на моей спине шевельнулась.

Я замерла. Все ощущения переместились туда, и сама я превратилась в слух, следящий только за этой ладонью, забыв, что она не действует сама по себе, а подчиняется хозяину.

Случайное движение или нет? А если нет, куда поползет? Ой, только бы не вниз, хорошо бы вверх… Хоть бы вверх.

— Так выкуп или плен? — повторил он. — Что бы ты выбрала, если бы играла?

Мужская ладонь многозначительно поползла вверх.

Я обрадовалась, что вверх и что вопрос. Но отвечать все равно не стала.

— Ты же сказал, что не любишь вслепую.

Игривые нотки проявились против воли, выдавая меня с потрохами. Я ругнулась на себя, но поздно. В его ответной фразе снова слышалась усмешка.

— А ты сказала, что не любишь прикосновения.

Шорохи и звуки вокруг уже не мешали, а подталкивали. Ладонь проследовала вверх по позвоночнику, задумчиво скользнула по левой лопатке, ощутимо крепко сжала плечо. Я затаила дыхание, переживая давно забытые, и от того острые ощущения.

— …а ты ведь любишь.

Он был прав. Прикосновения я любила, но не любые. Его касания были приятны. Неспешные, с хорошим мужским нажимом, уверенные. Ни доли нерешительности. Вроде приличные, но я отчетливо ощущала, что это просто разведка, что еще немного, и приличия слетят как шелуха. Передо мной точно стоял не новичок. Может один из старших? Предвкушение затопило рот слюной, я судорожно сглотнула. А он тут же услышал, скользнул на голую кожу шеи, погладил подушечкой пальца беззащитное горло. Кажется, невинное прикосновение, но в сто раз интимнее, чем если враз схватить грудь.

Пульс прыгнул вверх. Ноги предательски ослабели.

— А ты не так уж против играть вслепую… — с трудом парировала я.

— Нет, — опять как-то знакомо отрезал он. — Против. Посмотри на меня.

Мягкий, но приказ, возражать которому даже не пришло в голову. Пальцы коснулись моего подбородка, приподнимая его вверх. Я послушно открыла глаза, пусть ничего и не видела. В общем доме царила темнота.

— Хочу ответ вслух. Выкуп или плен.

Затрепетав, я забыла, что надо думать. И сказала, не думая:

— Выкуп.

Это губы? Я? Просто первое слово, который повторил глупый язык? Сама растерялась от собственного выбора, но поздно. Парень наклонился так близко, что я ощутила на губах его дыхание, и чувствовала, что он тоже смотрит на меня. Прямо сквозь темноту как-то смотрит и видит.