Приманку я сделал из испорченного фрукта, с которым и сам не рискнул бы связываться. Вонял он так, что мне самому приходилось дышать ртом. Зато сработало.
Первая тварь — чуть меньше собаки, но с кожей, будто состоящей из жёстких пластин, — вышла из-за поворота, принюхиваясь. Передвигалась низко, почти скользя по земле. Пасть с короткими клыками щёлкала нервно, глаза жгли мутью.
Когда он дёрнулся к приманке, петля затянулась. Всё произошло за секунду. Сук сработал, взвился вверх, и монстра резко дёрнуло, подняв за лапу. Он взвизгнул, начал биться, визжа и выворачиваясь.
Я выскочил из укрытия, сжимая копьё так, что пальцы побелели. Всё внутри кричало: беги! но ноги уже не слушались страха — слушались решения.
Монстр успел перегрызть петлю. Он рухнул на бок, ударился о землю, но уже вскочил. Ранен, морда в пыли и крови, но всё ещё опасен.
— Ну давай, тварь, — выдохнул я. — Только без фокусов.
Я встал в полуприсед, копьё перед собой.
Он прыгнул.
Я уклонился, почти завалившись на спину, и ткнул копьём в его бок — не сильно, но точно. Тварь заорала, снова попыталась рвануться на меня, но я перехватил древко двумя руками, прижал к земле, навалился всем весом.
Он дёргался, визжал, как больная свинья, а я давил, пока сопротивление не стихло.
Тишина. Только моё собственное дыхание — хриплое, оборванное, будто воздух скребло горло изнутри.
Я победил.
Без царапины. Почти чудо.
Только вот радости было мало.
Руки дрожали. В животе всё сжалось, будто я проглотил кусок льда. Меня снова затрясло, и я опустился на колени рядом с телом.
Такой бой — один раз на удаче. Второй раз — уже смерть.
Да, я выжил.
Но теперь я знал: если хочу жить дальше — нужно не просто копьё, нужно понимание. Нужно расти.
А для этого — нужны ещё… такие, как он.
— Поздравляем. Получена одна единица энергии тела.
— Активирован первый уровень средоточия. В течение следующих суток будет незначительно укреплено физическое тело.
— До следующего уровня средоточия — 99 единиц энергии.
Голос звучал, как всегда — ровно, безэмоционально, будто диктор на радио вещал о погоде. Только вот «погода» была обо мне, моём теле… и моём будущем.
Я выдохнул, глядя на мёртвого монстра, из которого совсем недавно вырывал жизнь. Руки дрожали от переизбытка эмоций и перенапряжения, но внутри уже что-то… начинало меняться.
— Масштабируемое… — проговорил я вслух, пробуя слово на вкус.
Кажется, я понял. Это не просто усиление. Это — потенциал роста. С каждым убийством я смогу продвигаться дальше. Не просто быть сильнее — становиться кем-то другим.
Но… 99.
Девяносто девять, мать его, таких же монстров.
Я сжал кулаки, глядя на свою ладонь. Пока что она — человеческая. Слабая. Тёплая. С дрожащими пальцами.
Но как долго она останется такой?
Может, у других — у тех, кто родился здесь — свои лимиты. Кто-то из них получил фиксированное «средоточие» и рад. Кто-то, может, вообще не знает, что может продвигаться дальше.
А у меня — масштабируемое. Без потолка.
Цена? Пролить кровь. Вражью. Постороннюю. Или — если не повезёт — свою.
А стоит ли оно того?
Ответа не было. Только ветер, шорохи в кустах и треск костей под подошвой.
И вдруг — боль.
Сначала — лёгкое жжение в животе, как будто я проглотил горсть углей. Затем — волной вверх, по позвоночнику, к затылку.
Я зашипел, упал на колени, сжал зубы, стараясь не заорать.
Кости будто гудели. Суставы ныли, как после тяжёлой болезни. Мыщцы сокращались, напрягались, и я чувствовал, будто изнутри меня переплавляют.
Господи, это ещё что за ад?..
Грудь сдавило. В глазах — пульсирующая пелена. Пот струился с висков. Казалось, каждая клетка тела протестует, но что-то — глубже, внутри — продолжает настаивать: меняйся. Стань. Живи или умри.
Я не знаю, сколько это длилось — может, минуту, может, час.
Когда боль отступила, я лежал на спине, глядя в серое небо. Всё казалось чуть ярче, звуки — глубже, а воздух — плотнее.
Я с трудом поднялся. Тело — моё. Но уже не то же самое.
Словно внутри поселилась едва заметная мощь. Тихая, пока ещё неоформленная — но настоящая.
— Одна единица из ста… — прошептал я. — Один шаг. Девяносто девять — впереди.
Я не знал, кем стану на сотом. Но одно было ясно.
Назад пути уже нет.
Очнулся я с ощущением, будто внутри меня выжгли всё до дна, а потом оставили только пустоту. Живот сводило, будто там завёлся демон и требовал жертву.
Голод.
Не просто «пора бы перекусить», а животный, первобытный голод, от которого мир терял чёткость. Я пошарил по рюкзаку. Пара сморщенных фруктов, остатки сушёной мякоти — всё это исчезло за полминуты. Не насытило даже на каплю.
Я выругался, вытер рот грязным рукавом. Всё. Пора признать очевидное.
Если я не начну охотиться — я сдохну. И не от когтей монстра, а просто сдохну как раненный шакал где-нибудь под кустом.
Оставался единственный логичный выход.
Монстры.
Судя по всему, мясо того первого — вполне нормальное. Никакой тошноты, никаких галлюцинаций. Значит, в теории, можно есть их.
А огонь… я справлюсь. Место для костра — вырыл ямку, выложил камнями. Над костром — натянул плащ, чтобы дым не бил вверх и не привлекал внимание.
Теперь — ловушки.
Я вырезал несколько заострённых кольев, укрепил их в земле по наклонной, направляя внутрь ямы. Сверху — ветки, трава, пепел. Сбоку натянул тонкий корень — спусковой механизм, если кто-то пойдёт в обход.
Вторую ловушку — сделал на возвышении. Там я воткнул копьё в расщелину под наклоном, привязал его к изогнутой ветви и подвёл к спусковому механизму. Если кто-то туда сунется — копьё выстрелит прямо в грудь.
Пахал до темноты. Голод подгонял, как хлыст. Но я всё же оставался осторожным.
Сел в тени, выжидая.
Монстры… они были рядом. Я чувствовал их. Шорохи, тяжёлое дыхание, низкие рычания. Меньше того, которого я убил первым — но всё ещё опасные. Острозубые твари, похожие на смесь гиены с медведем. Передвигались низко, спинами тёрлись о кусты, ноздри шевелились, учуяв мой след.
Приходите…
И они пришли.
Первая тварь прыгнула на запах. Яма сработала идеально. Рёв боли, хруст, и звуки затихли — как по команде. Остальные на секунду остановились, прислушались… и сделали ошибку.
Один сунулся к возвышению. Хруст — копьё пронзает бок, зверь в агонии катается по земле.
Я выбежал, пока он не встал. Осколком камня добил. Глаза бешеные, когти срывают дерн… но сил уже нет. Тело обмякло.
