Вернуть Боярство 23 (СИ) - Мамаев Максим

Смертный, что должен был сейчас умирать в страшнейших, чудовищных муках, оказался в самом центре божеств Темного Пантеона, спокойно стоя прямо на голове Гарнигурна.

Но это было невозможно! Даже сейчас Глава, Верховное Божество Пантеона ощущал, как бьётся в агонии тело этого наглеца, чувствовал истекающую из него жизнь, его попытки оттянуть неизбежное…

Однако продолжить свою мысль он не успел. Как не успел и предпринять хоть что-то, хотя видит Творец — он пытался! Минусом объединения сил всего Пантеона было то, что начав действие совместными силами они не могли в случае необходимости поступить как смертные маги или даже рядовые демоны и монстры — разорвать Круг Силы или хотя бы сразу попытаться перенаправить усилия на новую задачу. Да, Круг Силы Пантеона позволял куда более эффективно, нежели смертным и прочим существам мироздания, передавать силу своему Главе, однако у всего есть своя цена…

Сейчас вокруг сметного на много километров вокруг распространялась только одна энергия — Сила Души. Столь плотная, столь острая, тяжелая, мощная и подавляющая, что в сравнение с ней то, что использовал Пепел, было сравнением лужи с озером — и там и там, вроде бы, вода, но разница в масштабах была просто несопоставима.

— А вот так мы, Воители, убиваем мерзость вроде вас, — усмехнулся чародей.

В его воздетой руке само собой появилась сгустившееся из чистейшей Силы Души копьё — и он, больше не медля, с размаху опустил его прямо на голову Ненасытного.

Так Силу Души не использовал никто с незапамятных времен. С той эпохи, когда рати людей шагали от мира к миру, создавая единое государство, со времен, когда самые гордые из смертных отказались склонять голову перед кем бы то ни было…

Эта, считающаяся нынешними смертными лишь вспомогательной, энергия приняла форму тысяч копий, один в один повторяющих форму того, держал в руках сам чародей, и обрушились на Темных. Божества не были совсем уж беззащитны — природная стойкость, загодя наложенные на себя защитные формы Божественной Силы (благо смертный, убив первых несколько Младших, разразился своей тирадой, предоставив остальным достаточно времени, дабы принять меры предосторожности), различные артефакты и реликвии… Много всякого, что должно было обезопасить их от пропущенного удара.

И ничего из этого не помогло. Большинство защитных мер Темных оказывались попросту бессильны, не видя в копьях из Силы Души угрозу, от которой следовало защищать хозяина. Те же, что видели, могли отбить одну, две, максимум пять шесть — но на каждого Бога приходилось как минимум с десяток копий. И это только на Младших — каждый из Старших удостоился нескольких сотен как минимум, а их Глава и вовсе оказался погребен более чем тысячей.

Бой обернулся бойней. Односторонним истреблением, в котором одна сторона, целый средней руки Пантеон Темных Богов, пусть и сражаясь не на своей территории, но зато имея возможность действовать без оглядки на Законы Творца, не сумела нанести ни единой царапины второй — одному-единственному смертному…

Оставшийся в гробовой тишине парить средь бесчисленного множества светлячков, оставшихся от первой совместной атаки Темных, человек устало выдохнул. На этот раз он действительно вложил все силы, что мог, в свой удар.

— О великий, смиренно молю о прощении… Но кто вы и что с моим мужем? — раздался в его разуме почтительный, но полный решимости голос Хельги.

Ответил чародей вслух. Так, чтобы его слышали только Хельга, Алена и остальной ближайший круг Аристарха — от Петров до Темного.

— Седьмой из тридцати трех Воителей, — с нотками печали и затаенной, глубинной боли сказал он. — Один из верных защитников…

И в этот момент все, с кем он говорил, внезапно ощутили, что сам мир сопротивляется, не позволяет чародею закончить фразу. Противится попытке произнести вслух название того, чему эта, столь незаурядная, личность посвятила себя целиком и без остатка…

— Ничтожества из Эдема, вам не заставить меня отречься от родины! — исказила его губы кривая, полная злобы и боли усмешка.

А затем могущественный, почти непреодолимый Запрет дрогнул, поддался и оказался смят и отброшен могучей волей волшебника.

— Седьмой из тридцати трёх Воителей Вечной Империи, Рогард Молния!

Эти слова, казалось, отняли у него последние силы. Пошатываясь, он обратился к замершим в отдалении Логусу и Маргатону:

— За то, что выиграли время — благодарю, Погонщики. Не люблю быть должником, так что идите, пока я держу раскрытой переход к их Домену в Астрале. Все, кто мог бы дать вам отпор, уже мертвы — так попируйте на славу!

Когда Повелители Пространства и Крови молча скрылись в арке портала, маг перестал поддерживать её открытой. Багровая конструкция за несколько мгновений потускнела и истаяла в воздухе.

Уже отступая назад, в те глубины, где стояла Черная Стена, на полпути, когда Пепел уже начал возвращать себе контроль над телом, Рогард сделал самое последнее, но при этом самое для него важное дело. Сделал так и в тот момент, что даже внимательно следивший за всем происходящим ангел, что был приставлен для наблюдения за этим и несколькими окрестными мирами, не заметил и не ощутил тончайшего воздействия, что было направлено на Хельгу…

Глава 4

— … и когда уже, супруг мой, будет возвращен наш сын⁈ — закончила свой вопрос Императрица.

В богато обставленной комнате находилось девять человек. Императорская чета, цесаревич, начальник Тайной Императорской Канцелярии Богдан Залесский, начальник Имперской Службы Внутренней Безопасности Василий Иванович Титов, что вместе со своей организацией совсем недавно вышел из тени и Собакин Виктор Константинович, руководитель Главной Императорской Разведывательной Службы. Правда, обе службы обычно называли по аббревиатурам — ИСВБ и ГИРС.

Здесь же был и Новиков Александр Никитич, невысокий, сухопарый мужчина в простом мундире офицера от инфантерии, без каких-либо особых знаков отличия, орденов или медалей. Скромный и немногословный, он стоял в стороне от остальных, задумчиво глядя в окно, на неспешно поднимающийся вдалеке розоватый рассвет.

Последними двумя присутствующими были представительницы прекрасного пола. Фарида Шарапова, Маг Пространства уровня семи Заклятий, и Валентина Антонова, волшебница того же ранга, причем даже более могущественная — уровня девяти Заклятий.

Каждый из присутствующих, кроме, разумеется, Залесского и Императрицы, считался членом ближнего круга Императора. Круга, о котором до времени никто не знал, а когда узнали — пытаться бороться с ними за власть, влияние на Императора или за что угодно иное было уже поздно. Причем не потому, что аристократы считали, что они уже слишком близки государю, чтобы интриги и подковерная борьба не сработали — нет, всё было гораздо проще.

Просто это неожиданно появившееся ближнее окружение Николая Третьего состояло из двух Магов семи, пятерых восьми, троих девяти и ещё троих десяти Заклятий, причем слабейшие из перечисленных были чародеями Пространства, что делало их воистину бесценными специалистами. Как и ещё один чародей, на одно Заклятие превосходящий эту парочку…

Главы ИСВБ и ГИРС были Магами десяти Заклятий. Последним же чародеем этого уровня была Ромашкина Надежда Ивановна, руководительница ИСКН — Императорской Службы Контроля и Надзора. Третья и самая нелюбимая в среде чиновничьего аппарата Императора служба, что всплыла на поверхность, когда Николай Третий решил сбросить маску озабоченного лишь развлечениями бесхарактерного идиота на троне.

Только, в отличии от первых двух, ИСКН была не силовой структурой. На плечи Ромашкиной и её организации легла тяжелая ноша перехвата всех нитей управления государственным аппаратом. Разумеется, подготовка к этому велась десятки лет, по всем направлениям — множество внедренных загодя людей, полные досье на всех сколь-либо значимых чиновников и так далее… Проблемой было не взять власть в свои руки — проблема была в том, чтобы разгрести образовавшиеся авгиевы конюшни. Ведь именно на ней и её службе лежала задача обеспечить крепкий тыл сражающейся армии.