— Ну и дура, — пожимает плечами Эльна и возвращается к зеркалу.
Глава 4
Столовая в главном корпусе академии — это средневековый колонный зал, где впору проводить балы.
Адепты начали стекаться туда еще до того, как на небе появляются первые лучи старшей луны, Лодди. До восхода Диллона еще три часа. Вот столько и продлится вечеринка.
У Лодди розовый оттенок, у Диллона — салатовый. Когда они в небе вместе, это смотрится невероятно красиво. Поэтому я люблю гулять по ночам. В нашем доме есть терраса на крыше, оттуда я и любуюсь ночными светилами. А мама загоняет меня спать.
Мамочка. Как ты, верно, волнуешься за меня! Вспоминаю, в каком шоке ты была, когда я предъявила злополучный черный свиток.
— Но как? Как это возможно?
— Меня выбрала сойка, — пожала я плечами.
Но уверена, мама догадывается, что все не так просто.
Вздыхаю, смахивая непрошеную слезу, отвожу взгляд от огромного розового шара, нависшего над острым, вздыбленным хребтом здания Мракендарра.
Кажется, если залезть на академский шпиль, можно коснуться налитого бока Лодди.
На мне условно-нарядный сарафан стального оттенка и светло-зеленый пиджак. Не шикарно, но и не повседневно.
Филю пришлось оставить в комнате, он бы странно смотрелся сейчас у меня подмышкой.
Эльна пасмурно топала за спиной, ворча:
— Только зря на тебя силу тратила, дурында ты такая.
Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней:
— Если там без подвоха, платье мне еще пригодится.
Иду дальше. Как ни странно, присутствие соседки меня приободряет. Это доказывает, насколько плачевное у меня здесь положение, если девчонка, что откровенно ненавидит, кажется тихим островком спокойствия.
В столовой полно народа, мы в числе последних.
К счастью, на меня никто пока не обращает внимания.
Длинный стол придвинут к стене справа от входа и заполнен подносами с закусками, графинами и бокалами с напитками.
У противоположной стены выстроены маленькие столики, где можно остановиться и поглотить свой улов. Центр зала свободен для танцев, а напротив входа соорудили сцену с трибуной.
Столовая украшена летающими гирляндами и десятками призрачных бабочек. Все это переливается в лучах десятков магических светильников.
Старшекурсники уже расхватали бокалы и возбужденно переговариваются, смеются, обмениваются новостями.
Я вижу стайку Керейны чуть поодаль. Обычные девчонки, когда не выпендриваются, щебечут там себе что-то. Меня не замечают, пусть так и дальше будет.
— Дорогие студенты! — над нашими головами проплывает приятный мужской голос. — Просьба не толпиться и не оттеснять друг друга от столов! Угощений и напитков хватит на всех! Наслаждайтесь вечером!
Говорящего нет на сцене, он вещает через какое-то магическое приспособление.
Присутствующие радостно свистят, хлопают, улюлюкают.
Начинает звучать музыка.
Светильники гаснут все разом, а когда вновь загораются, на сцене уже музыкальная группа, при виде которой женская половина зала начинает визжать.
Парень в мантии и скрывающем голову капюшоне стоит спиной к кафедре.
— Встречайте приглашенных звезд! — произносит все тот же голос. — Группа «Искры Материи».
Надо же! Столичные музыканты открывают студенческую вечеринку. У нашего ректора неплохой размах.
Парень у кафедры резко поворачивается, срывая с себя мантию. Зал взрывается аплодисментами, узнавая солиста. Молодой певец эльфийского происхождения, насколько я слышала, очень заносчивый и непостоянный. Девушек меняет чуть ни не каждую неделю. Возможно сегодня за него подерутся и кому-то повезет согреть постель кумира. Или стол в его гримерке.
Первая песня настолько зажигательная, что я тоже начинаю приплясывать в такт, как и все остальные.
А самые раскованные выстраиваются в кружок на танцплощадке.
К ним быстро присоединяются Керейна и ее голубушки. Не могу не отметить, что двигаются они неплохо. Слаженно и ритмично.
И пусть им будет хорошо. Меня же интересует совсем другой человек.
Вглядываюсь в чужие лица и спины, надеясь увидеть Ларию. Но вместо этого натыкаюсь взглядом на ненавистного блондинчика Эфлона.
Вальдер непринужденно беседует с кем-то из преподавателей. Да, младший учительский состав тоже здесь, как оставить без присмотра толпу «Материалов»? Но магистры и бакалавры не высовывались, почти слились с молодежью. Узнать их можно только по синим лентам с гербом академии на правом плече.
Я отскакиваю, когда блондин скользит по мне безразличным взглядом. Но он никак не реагирует. Мне становится смешно и стыдно. Возомнила, что все кругом за мной наблюдают. Смешно.
— Эй! Осторожнее можно? — слышу я позади. Ожидаемо в такой суматохе, пока прыгала от Вальдера, которому на меня наплевать толкнула… толкнула Ларию.
И теперь она возмущенно смотрит в упор, а ее зеленое платье совсем не украшают пятна от малинового напитка.
— Вот же бестолочь! — ахает Лария, увидев масштаб бедствия. — В самом начале вечера испортила мне платье!
Ей приходится кричать, не только от злости, но и чтобы я расслышала ее претензии за музыкой.
— Я помогу почистить, прости! — отвечаю так же громко. Да, мы неудачно столкнулись… или как знать? Теперь Лария не сбежит.
— Ты? — смеется подруга. — У тебя внезапно проснулась магия?
Музыка смолкает, и ее слова звучат во всеуслышание.
— Раз я здесь, ответ очевиден! — развожу руками.
— Дорогие наши адепты! — звучит объявление. — У артистов небольшой перерыв. А вы можете насладиться общением друг с другом.
— Надо поговорить, — шепчу я Ларии. Та недовольно кривится.
— Ладно, идем, поможешь мне исправить это! — говорит она громко, показывая на свое платье.
Вскоре мы оказываемся в просторной, отделанной белым мрамором женской уборной. В ней пять кабинок с нужниками и два умывальника.
— Я сниму платье, а ты дверь держи, — командует Лария.
Киваю. Стратегически сильная у меня сейчас позиция. Когда человек практически обнажен, он уязвим.
— Погоди, — спохватывается бывшая подруга, — кабинки проверь, чтоб не было никого. Живо!
Прохожу по всем пяти нужникам. Все чисто.
Иду держать дверь.
— Ты помнишь, кто я? — спрашиваю, смотря в сторону, мимо Ларии, пока она, стоя в одной комбинации, колдует над платьем. Льет на пятно воду и делает пассы, выводя пятна.
— Пффф, — фыркает Лария, — ты меня поражаешь. Естественно. Ты — Ирлея Летхит, моя дальняя родственница по матери. А с твоей стороны — по отцу. И живем мы на соседних улицах.
— И все? — поражаюсь я.
— А что еще? — ее голос совершенно спокоен.
— Мы ведь дружили с тобой с самого детства, — напоминаю я, — лучшие подруги.
— Были, — неожиданно говорит Лария, — но выросли. Скоро ты поймешь, что взрослая жизнь — это не детские мечты. Иллюзии тают и ничего не остается, кроме смутных воспоминаний, от которых даже самой перед собой неловко.
— Ты стыдишься нашей дружбы? — мои скулы немеют.
— Вот заладила, — с досадой бросает Лария, — все, готово. Можно надевать.
В это время дверь снаружи дергают, я успеваю удержать ее.
— Эй! — возмущается кто-то в коридоре. — Мне тоже надо! Очень!
Я узнаю голос Кирсеи.
— Подождешь, — бурчу себе под нос.
Лария поправляет платье перед зеркалом. Удовлетворенно кивает.
— Чисто. Вот что…
Она делает паузу, словно что-то забыла, а потом называет мое имя.
— Ирлея. Вот что, Ирлея. Не знаю, как ты сюда попала, видимо у тебя прорезались способности. Но нечего за мной шляться, поняла? Я третьекурсница, а ты из началки. Мы не тусим вместе. Мы вам не помогаем. Ищи себе помощников со второго курса или среди своих.
— У тебя точно все в порядке? — смотрю на нее, не в силах поверить в услышанное. — Это точно ты, Лария?
— Откройте! — пищит под дверью Кирсея, но я цепляюсь в ручку мертвой хваткой.
— А кто же еще? — хохочет Лария. Искренне и даже беззлобно. — Ты что, придумала тупую историю, что я типа какая-то попаданка из других миров, впрыгнула в чужое тело и раздавила твою подружайку?
