Чужая тень III (СИ) - Гудвин Макс

«Что тут странное происходит?..» — мысленно спросил я у Зэра.

— Мне кажется, мы узнаем это уже в городе… — произнёс тот, глядя на открывшуюся нам картину.

Глава 7

Вино, камни и культивация

Брусчатка, выложенная в глухом переулке, вздыбилась и тут же скатилась с высунувшейся из-под земли крупной каменной головы, что-то пережевывающей стальными челюстями. Защищающие морду пластины разъехались, и от стен близко стоящих домов отразилось эхо глубокого вздоха, словно изданного человеком, севшим передохнуть от необычайно тяжелого труда.

Ци пульсировала в измученном теле Яза, чьи глаза зажмурились от яркого утреннего света. Он испытывал головокружение от свежего воздуха, но все равно не мог им надышаться. Маг широко открывал рот, словно пьяница, глотающий солодовую прохладу любимого напитка. Культи и то место на ноге, где когда-то был палец, болели, однако не кровоточили, и даже раны зарубцевались под непрерывными лечащими заклинаниями. Неизлеченным оставался лишь оскальпированный, кое-где белёсый череп, который холодило от сквозняка. С ним Язу предстояло повозиться, чинить отдельно: сшивать и стягивать кожу, возможно даже, брать образцы тканей с других, более подверженных регенерации частей тела…

Маг до сих пор не мог поверить, что выбрался из темницы ценой двух своих артефактов, двух лиг, двух кистей рук, пальца на ноге и скальпа с правым ухом. Однако это произошло, и теперь он мечтательно улыбался. Сон, гигиена, регенерация, еда — всё это казалось сейчас немыслимой роскошью. Первым делом он думал о культивации. Дворец Джастиро по ощущениям был совсем недалеко, а значит, недалеко была и его золотая сфера.

Передняя часть туловища приподнялась, чтобы Яз мог глянуть наверх. От былой силы не осталось и следа, но он всё-таки воззвал к ней. Медленно, тяжело, недовольно скрежеща друг о друга, камни начали подниматься в воздух, складываясь в дорожку, и мгновения спустя вся сороконожка поползла по воздуху на крышу ближайшего дома.

Чёрный дворец, построенный вокруг золотой сферы, манил его тринадцатью возвышающимися над городскими постройками башнями. До него было совсем недалеко — каких-то пару тысяч шагов.

— Пару тысяч шагов, заполненных стражей, святыми отцами, культиваторами и пушечными расчетами, — пробормотал под нос Яз, взвешивая свои шансы. — Можно дождаться темноты, отползти подальше от дыры и выспаться, раздобыть одежду, еду, но скоро эффект от поглощения артефакта пройдёт, и управлять големом будет совсем уж тяжело. А уж драться… Значит, штурмовать нужно сейчас.

Панцирь каменной сколопендры захлопнулся, и она опустила переднюю часть своего туловища на черепицу.

Чем-то приятно пахло — печеным и зерновым. Принюхавшись, маг заключил, что под ним наверняка находится кондитерская или даже пекарня. Сороконожка изогнулась сосискообразным телом, подпрыгнула, и балки перекрытий треснули под собственным весом, увлекая голема вниз.

Яз осмотрелся, не открывая лица. Он действительно оказался в самом центре пекарни, где до его появления трудились три женщины-пекаря — во всём белом, с аккуратно убранными волосами, покрытыми белыми под стать одеждам платками. Ящер ожидал услышать крики, но его встретило поистине гробовое молчание, хотя он никого еще не успел раздавить. По всей видимости, шок заставил женщин онеметь и они молча наблюдали за тем, как сороконожка вращала каменной головой и принюхивалась, а затем принялась поглощать свежеиспеченные плюшки, пирожки и булки, перемалывая их стальными челюстями.

Пекарки медленно и осторожно, словно боясь привлечь внимание твари, отступали спинами к выходу. Яз же, будто не видя их, пожирал свежую выпечку, иногда окуная голову сороконожки в кадушку с водой. Когда он наконец утолил голод, то прислушался и довольно кивнул. Там, на улице, кто-то истошно звал стражу.

Голем начал семенить ножками и отошел будто для разгона, задевая и с треском давя поваленные стеллажи, затем с размаху врезался в стену булочной. Доски и тонкий кирпич не выдержали и рухнули, открывая ему путь в другое помещение, где пахло рыбой и специями. Сороконожка поползла дальше, словно магнит, притягивая к своему телу столовые ножи и противни, которые покрывали её тело не хуже стальной кирасы.

Следующей лавкой, куда проломился Ящер, было ателье, и голем магнитил к своему телу ножницы и иглы. На мгновение он остановился у манекена, на плечиках которого висел длинный синий плащ с надетым под ним таким же синим балахонистым одеянием.

Собравшимся на улице дворников и других утренних зевак казалось, что каменная тварь не насытилась в булочной и теперь ест ткань, но на самом деле Яз как мог аккуратно распределял добытую одежду. «Не идти же во дворец голым…» — рассуждал он в вернувшейся к нему цинично-иронической манере.

Винная лавка встретила бестию звуками разбивающейся посуды и запахом вина и уксуса. Сок тёк по её телу, а под маленькими перебирающими лапками то и дело разлетались на осколки бутылки и кувшины. Немного вина могло усилить на время культиватора, высвободив закованное в его соке ЦИ, однако от большого количества вполне можно было вовсе потерять контроль вплоть до беспамятства. Однако на этот раз пойло предназначалось не для него. Любой геомаг знал, что големы впитывают вина так же хорошо, как и человеческую кровь, и таким вот образом Яз убирал себя из цепочки донорства для его сущности. Сколопендра крушила всё вокруг, наполняя межкаменное пространство энергетически ёмким нектаром.

«Еще бы в ювелирный заглянуть, — подумал маг, но на улице уже собиралась стража, с опаской взирая на беснующуюся тварь. — Наверняка уже послали за подмогой во дворец. А там еще должен был оставаться самый сильный культиватор из тех, кто не пошёл с Джастиро». Одного его могло с лихвой хватить низвергнутому в серебрянную лигу магу, и потому сороконожка махнула хвостом и, нащупав стальными усиками погреб, юркнула туда. «Пусть думают, что я еще тут», — решил Яз, припрятав внутри бестии одну целую бутылку для личного удовольствия.

Длинное тело замерло. Как следует отдышавшись, маг приказал массивной голове вгрызаться в подвальную стену.

Сороконожка вынырнула из-под земли, словно рыба из водоема, расплескивая каменные брызги брусчатки в переулке, что был в одном квартале левее от места забурения. Теперь тайная стража вместе со святыми отцами могла обшаривать разрушенные Язом лавки сколько их душе было угодно, опасаясь удара исподтишка. Чем больше святош и стражи вместе с дежурными культиваторами будет занято там, тем меньше их будет у золотой сферы.

Напитавшийся вином голем управлялся очень хорошо. Знал бы Яз, что его так глупо поймают в сети — раздавил бы он тогда все драгоценные камни, извлек бы всё доступное Ци и устроил бы в столице то же самое, что он сделал с армией Переката. Смёл бы все одним махом, да так, что больше бы никто не посмел зайти в древний город — ни птица, ни зверь, ни даже червь. Да и вряд ли после такого осталось бы место, куда они смогли бы зайти…

Камни подвинули бутыль так, чтобы беспалый маг мог зубами выдрать пробку и пригубить выбранное им креплёное красное вино. Губы Яза защипало. Во рту не осталось живого места от побоев и издевательств, а может, от прикусывания губ во время бредового болевого шока и множественных провалов в черноту бессознательного.

Маг сделал глоток, затем отхлебнул еще и еще. Силой воли остановив себя, он заткнул бутыль пробкой, лежащей у него на груди.

Да, было время, когда он создавал кокон-шар внутри колеса и разъезжал в нем, словно король. Ящер хмыкнул: что ж, настало время самому стать колесом. Сороконожка ухватила свой хвост челюстями, свернулась в каменный бублик и покатила сначала медленно, но с каждым оборотом всё быстрее и быстрее.

Сфера была близко, буквально в квартале от него. Он не мог больше медлить, не мог допустить любой, даже самой маленькой ошибки, в том числе этической, и потому каменное колесо давило всех, кто не успел убраться с его пути. Яз твёрдо решил, что будет у сферы очень и очень скоро и никто не сможет ему помешать.