Самый дорогой враг (СИ) - Усова Василиса

— Таше? — Лианна вспомнила застенчивую служанку, которая разбирала вещи наверху.

— Ага. Фенел записал, якобы они оженились перед королевским трауром, но все знают, что на самом деле в позапрошлом году.

— Зачем же такая спешка? — удивилась девушка.

Глен замялся. Крестьяне обычно старались не болтать лишнего при господах. Но он-то не крестьянин. Да и граф Бартон был в курсе.

— Ну-у… Я всего не знаю. — честно признался он. — Слышал только, что кто-то из деревенских парней начал слишком назойливо увиваться за Ташей. Так, что она за пределы двора выйти не смела. Михаль, узнав об этом, вспылил. Ну и, как водится, сцепился с тем парнем. Мужики кое-как сумели их разнять, а Альма потом половину осени кости обоим вправляла. Михаль, как отлежался, объявил, что сам женится на Таше, и что если кто-то еще раз протянет к ней свои руки, то он лично скрутит мерзавца в бараний рог.

— Какая дикость. — выдохнула Лианна. — Решать подобные вопросы на кулаках!

Но возмутилась она больше вслух. В глубине души же шевельнулось какое-то смутное чувство, даже не зависти, а какого-то легкого сожаления. Да, крестьяне далеки от благородных поединков, но даже у служанки есть поклонники, готовые сражаться за ее сердце, не жалея себя.

А вот ей никто не оказывал серьезных знаков внимания. Даже Морес предпочел другую…

Девушка прикусила губу и, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, принялась слушать Глена с удвоенным вниманием. К счастью, тот даже не заметил, как по ее лицу пробежала тень. И продолжал свой рассказ.

Словом, Таша стала женой Михаля. Но не могла же молодая семья жить в мастерской. Вот и поставили им небольшую избу в дальнем углу двора, согласовав, естественно, с графом Бартоном. Раз уж графиня далеко.

— У Таши, кстати, не только почерк красивый. Она еще и рисует очень хорошо. — внезапно произнес Глен. — Может одним угольком так изобразить человека, что он будет как живой. Особенно хорошо ей удается Милаша…

Лия тут же уцепилась за знакомое имя.

— А где Милаша сейчас? — поинтересовалась она. — Я ей ленты атласные привезла. И платочек, отделанный кружевом…

Мальчишка внезапно булькнул смехом и тут же зажал рот рукой.

— Кружевной платочек? Милаше? Ленты? Простите, госпожа. Не ленты ей нужны, а пудовая гиря на ногу, чтобы бегала поменьше. Никакого сладу с этой девчонкой нет, даже Рглору не всегда удается ее приструнить. В один день она внуку Фенела нос разбила, в другой — вернулась с полной головой репьев. Сама чуть больше тележного колеса, а верховодит деревенской ребятней, как хочет. Одним словом — бедовая. Вот Ивонна с Лессой — другое дело. Они чуть позже родились. — пояснил Глен, мимоходом поправив какой-то камень. — Хотя посмотрим еще, что из них вырастет.

— А я запомнила ее очаровательной малышкой. — не удержалась девушка.

— Она и была очаровательной. Пока не заговорила и не пошла. — хмыкнул Глен. — Да и пошла не просто так, а сразу, целенаправленно к топору, который Рглор забыл на лавке. Говорю же, бедовая девчонка.

Он немного помолчал, потом кивнул на школу.

— А вот там без эйсы Кэрин совсем не то. Часть ребят вернулась в деревню, кого-то граф Бартон определил в столицу на дальнейшее обучение. Его сиятельство и мне предлагали стать учеником какого-нибудь управляющего. Но это не по мне.

Лианна чуть изогнула бровь.

— Почему? Разве плохо отучиться, получить хорошее место? Даже у нас столько земель…

Глен замотал головой.

— Не мое это, госпожа. Мне больше лекарское искусство по душе.

— Хочешь лечить людей?

— Не-а. Ими и без меня есть кому заняться. Но куда податься человеку, у которого захворал скот? Ладно еще птица, а вот лошадь или корова стоят недешево. И если на них мор нападает, то это убыток сразу на несколько дворов. Мужики из Рубайки в том году купили телят на ярмарке. И только дома уже обнаружили, что все хворые. Торговцев, понятное дело, не нашли. Телят хотели было пустить под нож, но мы с Яшкой всех выходили. Яшка — это сын Альмы. Он тоже считает, что лекарь скоту нигде не пропадет. Впрочем, вам, госпожа, это должно быть неинтересно.

— Ну что ты! — запротестовала Лианна, хоть и не совсем искренне.

Глен сделал вид, что поверил. Однако тему скота больше не поднимал. Вместо этого он принялся снова делиться мелкими случаями из жизни, иногда перемежая свои рассказы неожиданными остановками. Мол, там — амбар. А тут — хранится всякий инвентарь.

Когда их, наконец, выловила Агнета, чтобы отправить обедать, у Лианны уже голова шла кругом. От свежего воздуха, от количества историй. И просто от усталости. Потому что туфли из тонкой кожи хорошо подходят для поездок в карете, но мало годятся для прогулок по двору, где то камень, то ветка, то комья земли.

Да и повзрослевший Глен утратил большую часть своей непосредственности и держался теперь совсем иначе. Хотелось взглянуть на его сестер, но Милаша гостила у Фенела. А двух других девочек Ирена увезла показать Альме.

— Не хочешь поехать со мной? — предложила Алесия, когда обед подошел к концу.

Лианна подперла щеку рукой, поставив локоть на стол — чего никогда не сделала бы в обществе, или в замке. Но местная обстановка располагала к легкому бунтарству против этикета.

— В деревню?

Мачеха кивнула.

— Угу. Сперва в Костоломицу. Потом, если успеем, заглянем на левобережье.

Лия прислушалась к своим ощущениям, которые говорили сами за себя. Ехать предполагалось в телеге. Под солнцем. По пыльной дороге.

— Не хочу. — решила она. — Лучше побуду здесь, с Робином.

— Сперва попробуй отобрать его у Эмми. — хмыкнула женщина.

— Тогда почитаю.

По губам Алес вновь скользнула улыбка.

— Здесь нет книг. А те, что были, давно вернулись в замок моего брата.

Лианна ненадолго задумалась.

— Тогда займусь рукоделием.

— Ты же терпеть не можешь вышивать.

Девушка глубоко вдохнула. Тут мачеха была права. И в то же время, какая-то непостижимая сила заставляла ее из раза в раз доставать нитки и брать в руки иглу. Это занятие раздражало, вызывало скуку. Но все равно ощущалось правильным…

— Рано или поздно привыкну. Ведь рукоделие…

— Лучшее занятие для благородной дамы? — закончила за нее Алесия и в ее глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.

Лианна отвела взгляд. Не объяснять же мачехе, что ее ирония неуместна. Та же Карина, судя по обстановке ее дома, очень любит шить. Может поэтому и смогла так легко выйти замуж.

Глава 6

«Бедовая»

Однако посвятить себя рукоделию девушке не удалось. Едва Алесия покинула холм, от Альмы вернулась Ирена. Да не одна, а с двумя очаровательными девчушками. И если Лесса еще лежала в колыбели, то более старшую — Ивонну очень заинтересовало появление новых людей.

Мелкая, с короткими рыжими кудряшками, сползающими на лоб, она была просто очаровательна. И Лианна не смогла удержаться.

Оставив начатую вышивку на подоконнике, она сосредоточила свое внимание на девочке. Вплела в непослушные волосы пару лент, и дополнила получившуюся прическу цветами, что вызвало у Ивонны неподдельный восторг.

Затем старая Эмми спохватилась, что совсем не уделила время дочке графа Арельса. Пришлось спуститься на первый этаж и, наматывая на палец подобранную тут же нитку, терпеливо слушать сентиментальную старушку.

Когда Эмми, наконец, выдохлась, на холм неспешно вползла телега. Жена кузнеца привезла молоко, заодно захватив с собой Милашу — коренастую девчушку с дыркой на месте одного из молочных зубов.

Едва взглянув на нее, Лианна сразу поняла, почему Глен называл сестричку бедовой. Через круглое лицо пролегала длинная царапина. На локтях и коленях — яркие ссадины. Две тугие рыжие косички торчат в разные стороны. А в синих глазах совсем не детская уверенность в себе.

— Спасибо, Фредика, дальше я сама! — она скатилась с телеги, а через миг двор огласил звонкий вопль. — Глен! Надобно молоко занести в избу!