Самый дорогой враг (СИ) - Усова Василиса

Выглянувший из амбара паренек наморщил нос.

— Ну раскомандовалась малявка. Могла бы хоть при юной госпоже вести себя прилично.

Девчушка просканировала своими глазищами двор и остановила взгляд на виконтессе, которая только вышла на крыльцо.

— Не слишком-то она юная.

— Милаша! — осадил ее Глен.

— Но хорошенькая. — закончила девочка ничуть не смутившись и, подцепив пальцами подол испачканного платья, вполне прилично изобразила реверанс. — Ваше сиятельство, ваш визит для нас большая честь.

Лианна рассмеялась. А вот Робин, вышедший следом за сестрой, громко прошипел:

— Вообще-то, сиятельством она станет, когда выйдет замуж за графа. Или светлостью, если за герцога.

Милаша сковырнула с ноги какую-то засохшую корку.

— А сейчас она кто?

— А сейчас она Лия. Или юная госпожа. Или еще — виконтесса Арельс. И неприлично говорить при человеке так, будто его тут нет.

— Так ты первый начал. — парировала девочка. Робин, на миг растерявшись, в качестве последнего аргумента высунул язык.

Милаша, кажется, хотела последовать его примеру, но оказавшийся рядом Глен щелкнул сестренку по носу и негромко пригрозил:

— Будешь дерзить, расскажу Рглору, кто уронил в колодец его охотничий нож. Который, к слову, тебе запрещено было трогать.

Девочка сделала вид, что угроза не произвела на нее никакого впечатления.

— Сперва докажи, что это была я. — буркнула она в ответ. — И вообще, я случайно.

Лия почувствовала, что пора вмешаться. Лучше предотвратить конфликт, чем потом мирить рассорившиеся стороны. Да и повзрослевшая Милаша, несмотря на свою «бедовость» показалась ей довольно забавной. Хотя многие благовоспитанные леди, наверняка пришли бы от таких манер в ужас.

— Ты тоже хорошенькая. Я тебе, кстати, атласные ленты привезла. И милый кружевной платочек. Сейчас принесу!

Когда она вернулась, во дворе царил если не мир, то что-то близкое к перемирию. Милаша, видимо вняв словам брата, старательно изображала хорошее поведение. А Робин, опустившись на ступеньку, увлеченно рассказывал ей, как надо вести себя в приличном обществе.

Девочка закатывала глаза, колупала большим пальцем ноги землю, однако слушала. А появление виконтессы восприняла, как избавление.

— Ох, юная госпожа! Это мне? Какая красота! Примите мою самую искреннюю благодарность. — она прижала ленты к груди. — Сейчас же попрошу матушку, чтобы отмыла мне голову и вплела их в волосы. А теперь откланиваюсь! — еще раз изобразив реверанс, Милаша припустила в сторону родной избы.

Проводив ее взглядом, Лианна покосилась на Робина. Который, судя по всему, не ожидал такой прыти.

— Очень милая девчушка.

— Угу. — задумчиво кивнул тот. — Однако одним учителем манер тут точно не обойтись.

Следующие несколько дней промелькнули даже быстрее, чем в прошлый раз. Забытая вышивка с одним единственным стежком пылилась на подоконнике. И Лианна никак не могла снова взять ее в руки.

Во-первых — не хотелось. А во-вторых, банально не оставалось ни времени, ни сил. Алесия все-таки вытащила ее в деревню, где пришлось вникать в основы управления землей. По словам мачехи — для опыта. И аргументы, что землей обычно управляет муж — не прошли.

Не было покоя и после. Кто-то должен был рассортировать деревянные головоломки, которые мастерила Люсия.

Переписать заметки Альмы о травах и здоровье. Отобрать голубей, которых предстояло взять с собой.

Дела мелкие, несложные, но в таком количестве, что накрывали с головой.

Робин, почувствовав свободу, распорядился ею довольно неожиданным способом. А именно — вбил себе в голову, что Милаше надо объяснить хотя бы основы хороших манер. Поэтому он все время следовал за девочкой по пятам, придираясь к каждому ее действию.

И Лианна смутно подозревала, что единственная причина, почему братишке еще не разбили нос — он виконт. Будь на его месте кто угодно другой, едва ли дочь Рглора проявила бы столько долготерпения.

Но несмотря на круговерть забот, девушка все же выбрала время, чтобы обратиться к Таше с небольшой просьбой.

— Ты очень хорошо рисуешь Милашу. Скажи, а могла бы ты изобразить меня?

Служанка удивленно моргнула. Но, к счастью, не стала задавать лишних вопросов. И следующим же вечером набросала на клочке бумаги небольшой портрет. Обычными чернилами. Однако сходство было просто поразительным.

— Как можно быть служанкой, имея такой талант? — выдохнула девушка, рассмотрев рисунок и не обнаружив в нем изъянов. — Тебе бы учиться…

Таша, порозовев, замотала головой.

— Простите, госпожа, но я и так всем довольна. У меня хорошее место, свой дом. А рисую просто для баловства.

— Ты могла бы стать первой женщиной живописцем… — начала, было, Лия. Но увидев, что предложение не нашло отклика, настаивать не стала. — Ну хорошо. А тебя не затруднит нарисовать еще Алесию и Робина?

Служанка кивнула. И в последний день перед отъездом принесла еще два желтоватых листа.

На одном — Робин со взъерошенными волосами и задорной улыбкой. Словно его поймали на ходу и он еще не успел отсмеяться. На втором — Алесия. С задумчивым взглядом, устремленным куда-то вдаль.

Рисунки были так хороши, что Лия, не удержавшись, показала их мачехе. Но для Алесии талант служанки не стал сюрпризом.

— У Таши очень легкая рука. Правда я не знала, что люди удаются ей так же хорошо, как чертежи.

— Жаль, что она не хочет дальше учиться. — посетовала девушка. — Разве лучше быть служанкой?

— Можно быть кем угодно. Главное, чувствовать себя на своем месте. — Алес смахнула со лба светлую прядь и на секунду задумалась. — Впрочем, надо привезти ей в следующий раз краски. И твоего отца. Я бы не отказалась от семейного портрета, где мы все будем на одном холсте.

— Но ведь…

— Так не делают? — опередила ее женщина. — Знаю. Значит, будем первыми. А если повезет, то положим начало новой моде. Сейчас портреты висят на стене, потом будут храниться в специальных книгах.

— И рисоваться за несколько мгновений, да? — фыркнула Лианна. — Вот придешь на прием к какой-нибудь графине, а у нее там десяток художников бегает туда-сюда. И на следующий день посыльный приносит свиток, где несколько рисунков и подпись — графиня А, на приеме у графини Д.

Девушка ожидала, что мачеха рассмеется вслед за ней, однако Алесия отрешенно смотрела перед собой и, кажется, совсем не поняла шутки.

— Алес?

— М? — женщина встряхнула головой. — Графиня А, на приеме у графини Д, говоришь? Неплохо. Очень неплохо. Пожалуй, тут есть над чем подумать.

Погода в день отъезда выдалась своеобразной. Ярко светило солнце. И одновременно моросил мелкий, по-летнему теплый дождь. Из-за чего старая Эмми не находила себе места от беспокойства. Вдруг ее голубка со своими детками промочат ноги, да подхватят какую-нибудь хворь.

— Как в карету усядетесь, так сразу скиньте туфли и натяните теплые носочки. — инструктировала старушка, утирая морщинистые щеки новым платком. — И в дороге себя берегите, не выходите без большой надобности.

— Конечно, нянюшка.

Алесия выслушивала наставления с самым смиренным видом. Однако когда они подошли к концу, Лианне показалось, что мачеха неслышно перевела дух. И в глубине души шевельнулось что-то вроде сочувствия. Чтобы вынести удушающую заботу Эмми, надо обладать просто нечеловеческим терпением.

Впрочем, не одна нянька старалась позаботиться о графине и ее семье. Берса испекла в дорогу огромный пирог, который — «не испортится даже в самый знойный день, разве только подсохнет малость».

Ирена подготовила запеченный в золе картофель. Глен набрал целую корзину ранних яблок. Михаль лично проверил, чтобы все вещи были как следует закреплены. А Таша разложила по углам кареты пучки сухой травы — от сырости.

Даже Милаша, видя всеобщее оживление, не пожелала остаться в стороне. И притащила целый узел речных камней.