Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр

— В себе, — вытянула руку мама. — Ты умеешь призывать и изгонять — в чем проблема?

— Да у меня не всегда получается! — повысила голос Вероника.

— С каких пор?

— С тех пор, как все стали твердить мне, что это неправильно! Я теперь ни в чем не уверена!

— Ну и делай неправильно.

— Да как я могу делать неправильно, если я знаю, что это неправильно⁈

— Неправильно — это понятие относительное, — неожиданно заметил Эйхгорн. — Когда-то я тоже считал, что точно знаю, что правильно, а что неправильно. Мое мнение с тех пор скорректировалось. Если говорить о присутствующих, то в детстве нас учат, что на ноль нельзя делить — и лишь потом мы узнаем, что вообще-то можно.

— Можно?.. — удивилась Лахджа.

— Не советую, — подал голос нуль. — И… можно не обсуждать это? Мне неловко… это как-то неприлично…

Символик прикрылся руками так, словно испугался, что на него сейчас правда начнут делить. Кажется, в его мире эта тема табуирована.

— Я просто привел пример, — сказал Эйхгорн. — Я сам магией не владею, но с тех пор, как начал здесь преподавать, изучил теорию процессов. Считается, что главный рубеж, который переходят обучающиеся, состоит в том, чтобы сломать внутренний барьер. Первое — поверить в то, что волшебство вообще возможно. Второе — избавиться от подсознательного неверия в возможность колдовать лично тебе. Этому посвящен весь первый курс программы КА, поскольку в данном возрасте для успешного преодоления этого барьера как раз и требуется около года интенсивного обучения.

— М-да, вот так учишься-учишься, а в результате оказывается, что вся эта учеба тебе не на пользу, а во вред, — умудренно сказала Астрид. — На примере моей сестры мы видим всю ущербность общепринятой системы образования, господамы. Она вполне годится для обычной серой массы, но бесполезна и даже губительна для выдающихся талантов. Ц-ц-ц. Когда я вырасту и приду к власти, то проведу реформы, потому что это никуда не годится.

Вероника восхищенно внимала Астрид. Какая у нее все-таки умная сестра!

— Вряд ли тут вообще дело в образовании, — предположила мэтресс Ликарика. — Скорее это просто возрастное. Девочка становится старше, набирается знаний и ей становится все сложнее колдовать без вспомогательных средств. Собственно, это общая проблема, она в той или иной степени касается почти всех магов… просто среди них редко встречаются те, в ком дар просыпается настолько рано.

— Вот я и пыталась что-нибудь с этим сделать, — вздохнула Вероника.

— Странно как-то пыталась, — укоризненно сказала мама. — Вероника, зачем тебе вообще понадобилось призывать нуль?

— Это был вызов обществу, — пробормотала Вероника. — Я выразила свой протест серой рутине. Да. Вот. Вы просто ничего не понимаете в искусстве.

Все вперились в нее взглядами. Вероника заерзала на стуле.

— Ну… я… я… я хотела шалостей! — не выдержала она. — Быть… ярче!.. чтобы раздвинуть границы… нет… извините… я все исправлю. Когда пойму как.

— Ох, ежевичина, какая ты непутевая, — закинула ногу на ногу Астрид.

— А почему ты хулиганишь и тебе все время все спускают⁈ — возмутилась Вероника.

— Потому что это я, — с удовольствием ответила Астрид.

— И ей ничего не спускают, — добавила мама. — Вероника, почему ты именно сейчас решила хулиганить?

— Мне кот посоветовал, — смущенно призналась девочка.

— Совнар, — вздохнула Лахджа. — Ну я ему все выскажу.

— Это не…

— Давайте заканчивать этот балаган, — решительно сказала Лахджа. — Если у Вероники не получается, я просто отведу нашего гостя домой.

— Вы что, все это время могли отвести меня домой⁈ — возмутился нуль.

— Ну я лучше мужа попрошу, — подумав, сказала Лахджа. — А то я никогда не бывала в Тще… Тсче… тля… это где вообще?

— Не знаю, я никогда не бывал где-то еще, — буркнул нуль. — До сегодняшнего дня.

— Ты держишься очень спокойно для того, кто никогда не покидал свой мир, — заметила мэтресс Эссе. — Когда я в первый раз покинула Парифат, мне все было чудно и дивно, я всему удивлялась и пугалась. И это при том, что я покинула его по своей воле и своими силами.

— А чего мне бояться? — спросил нуль. — У меня с собой умножитель… кстати, его надо скорее вернуть, а то за мной придут.

— Из бесконечности? — спросил Эйхгорн.

— Да… а вы откуда знаете?

— Догадался.

Над крышами Клеверного Ансамбля дважды пропел соловей. Второй закатный час, все занятия закончились, детям пора ужинать. Астрид хотелось унестись в столовую, но она пришла выручать сестру из неизвестной (теперь известной) беды и не собиралась ее бросать.

Тут, к счастью, на помощь подоспел папа. Он немного припоздал, потому что сидел на педсовете и не мог примчаться сразу же, но едва тот закончился — явился во всем блеске. В официальном облачении великого чародея, в своей новой шляпе (Астрид ревниво заметила, что в маминой, а не в их с ежевичиной), с завитой бородой и роскошными закрученными усами. На плече сидел Матти, а в ногах мешался Снежок, оба тоже важные и самодовольные. Зачарованный плащ клубился многоцветной тучей, на поясе висел артефактный меч, и пахло от мэтра Дегатти парфюмом, табаком и старым пергаментом.

— Ваша мудрость, — сделала реверанс Ликарика Эссе.

Какой-то слишком долгий реверанс. Лахджа бросила на девушку быстрый взгляд. Почему в Клеверном Ансамбле столько молодых красивых учительниц?.. Это просто возмутительно.

Майно одарил ее понимающей улыбкой и потер руки, тут же начиная разбираться. Большую часть ему уже передала жена по ментальной связи, так что он только переговорил с мэтром Эйхгорном, спросил профессионального мнения мэтресс Эссе (Лахджа пристально на них смотрела), расспросил обо всем нуля и заявил, что ему все понятно.

— Я никогда не бывал в Тсгечете, но мы поищем по аурическим привязкам, — пообещал он, распахивая окно. Там уже гарцевал Сервелат, стоя прямо на воздухе — кабинет исчисления был на одиннадцатом этаже.

— Я с вами, если не возражаете, — вдруг сказал Эйхгорн. — Не прощу себе, если не увижу это измерение.

— А… ну хорошо, садитесь и вы, — чуть замешкался Майно.

— Я своим ходом. Просто позвольте сесть вам на хвост.

— Вы разве волшебник, мэтр? У меня сказано, что вы приглашенный специалист.

— У меня есть вимана, — пожал плечами Эйхгорн. — Она не может свободно проникать сквозь миры, но прекрасно ходит через червоточины… которую сейчас создадите вы.

— А-а-а… — как-то странно посмотрел на него Майно. — Так вы тот самый… а, неважно.

И он пробурчал что-то невежливое о всяких там корчмарях.

— Я тоже с вами! — заявила Астрид.

— Нет, — отказал папа. — Потом, когда вырастешь.

— Ладно, — проявила неожиданную покладистость девочка. — Потом. Ежевичина, запиши там у себя: когда мы вырастем… думаю, года через полтора… мы отправимся в Тсгечет и будем там изучать исчисление на практике.

— Нет, — снова возразил папа.

— Поздно, дорогой отец, слово дано и обратно не взять, — покачала головой Астрид. — Я уже все решила. Мы с ежевичиной станем великими путешественниками. Как Ахим Горнолли и Индиана Джонс. Мы будем искать редкости и тайности для Тезароквадики. Мы посетим миллион миров и у нас будет миллион приключений. Все будет кудесно.

— Но не через полтора года, — повторил папа.

— Па, да ты не расстраивайся, — сжалилась Астрид. — Может, мы и тебя возьмем. Волшебники в любой экспедиции нужны.

— Спасибо, — невольно улыбнулся папа. — Но сегодня все-таки побудь дома, а мы уж как-нибудь постараемся сами справиться.

— Надеюсь, это безопасно, — проронила Лахджа. — Надеюсь, за порогом не поджидают всякие там…

Она проверила, на месте ли зашитый в воротник мужа оберег против Сорокопута. Немного задержала руку, поправила шляпу, стряхнула с рукава крохотную соринку…

— Измерение Тсгечет безопасно для человека? — спросил у нуля Эйхгорн. — Потребуются ли средства защиты? Каковы физические характеристики вашей планеты, аркала или иного аналогичного образования?