Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр

Нуль отвечал, что для человека безопасно, средства защиты не нужны, а физические характеристики он знать не знает.

— Ты в этом всем… ноль, — аж засияла от удачной шутки Астрид. — А?.. а?..

Вероника немного подумала и рассмеялась, но немного фальшиво, потому что естественно не получилось.

— Больше искренности, ежевичина! — возмутилась Астрид.

— Остальные вообще не засмеялись, — заметила сестра. — Я это сделала только чтобы ты не огорчалась, а то очень обидно, когда ты шутишь, а никто не смеется. Уж я-то знаю…

И она тяжко вздохнула.

— Знаешь, а так еще хуже, — сказала Астрид. — Не нужна мне твоя жалость. В жопу себе ее засунь.

— Астрид! — повысила голос мама.

— А знаете, что такое жопа? Это очко. Ноль.

— Астрид! — разозлилась мама. — Прекрати меня позорить! Я тебя из школы заберу и в детский сад отдам! К собратьям по разуму!

Это было совершенно не из-за Астрид, но папа и мэтр Эйхгорн очень быстро засобирались и отбыли вместе с нулем. Мэтресс Ликарика Эссе сказала, чтобы Вероника сходила в деканат, где ей будут мылить шею, а после ужина пришла к ней на дополнительное занятие, потому что с этим психологическим барьером нужно что-то делать. Астрид тоже пошла ужинать. А Лахджа решила прогуляться по вечерней Валестре, раз уж выпал такой случай.

Она неспешно шла по Липовому бульвару, любовалась видами, раскланивалась с поздними прохожими. В небе сияла луна, падал мягкий снежок и цвели зимние мистерийские вишни, которые вывел какой-то волшебник-ботаник. В следующую луну и ягоды пойдут — это удивительное растение цветет и плодоносит при минусовых температурах.

Лахджа свернула на набережную. Море было спокойным, у пирсов стояли корабли, два голема таскали огромные тюки. Из распахнутых дверей пекарни доносился аромат горячей выпечки.

Демоница задумалась. Ей вдруг нестерпимо захотелось украсть сладкий рулет. Метнуться в пекарню, утащить его, а потом убегать по набережной, уминая на бегу свежеиспеченную, свежеукраденную сдобу. Как Аладдин.

До чего же странная и нелепая мысль…

— … Да, понятно, почему у меня такие дочери, — сказала она, жуя булку.

Рулетов в пекарне не было.

Доев булку, Лахджа испытала угрызения совести. Пекарь не заметил кражу, Лахджа могла обнести всю его лавку. Просто слизнуть все с полок. Но она стащила одну булку ценой в восемь лемасов.

Пекарь должен быть благодарен, что так легко отделался. Страшная паргоронская нечисть могла лишить его всего, включая жизнь и детей. Но она этого не сделала, она взяла одну-единственную жалкую булочку!

Никто даже не заметит!

— … Вот, — сказала Лахджа, кладя на стойку медный лем. — Я забыла заплатить. Сдачи не надо.

— Со всяким случается, — добродушно сказал пекарь. — Приятного вечера, госпожа.

Лахджа вздохнула. Гребаная совесть. Вот зачем ей этот рудимент смертного существования? Он разросся почти до изначальных размеров. Даже булку не украсть без моральных терзаний.

Она, в общем-то, именно ради этого ее и стащила. Посмотрела на Веронику и ее жалкие попытки быть плохой, и ей захотелось проверить, способна ли она сама хотя бы булочку спереть. Совершенно ничтожный проступок, который не то что демоны — многие смертные-то проступком бы не посчитали.

— Я совсем раскисла, — произнесла демоница. — Это никуда не годится… а это что?..

Ее обогнал очень торопящийся волшебник. Он преобразовал ноги в четыре колючие хитиновые лапы и мчался быстрее лошади, да вдобавок на бегу еще и приложился к бутылке. Явно эликсир скорости — очертания мага размылись, и он унесся вдаль.

И он тут такой не один был. По воздуху пролетели еще двое. Возник в синей вспышке четвертый. Все мчались в одном направлении, и Лахдже стало любопытно. Она взметнулась в небо, распахнула крылья и спикировала туда, где уже толпился народ.

То оказалась мясная лавка. В основном битая птица — на вывеске отплясывали взявшиеся за крылья петух, гусь и брабулякр. И картинку, кажется, кто-то проклял, потому что из дверей выбегали, выпрыгивали тушки… делая именно то, что было нарисовано. Танцевали, отплясывали и задорно трясли гузками.

Как-то даже фривольно.

— Тьфу, какой ужас, — сказала одна пожилая мэтресс. — Проклятый Бельзедор! По всему району уже пляшут, курицу негде купить!

Глава 25

Вероника валялась на кровати и читала книжку. Сегодня она не собиралась никуда выходить. Вообще никуда. Уроков нет, потому что праздник, Аваридис, но домой Вероника тоже возвращаться не собиралась, потому что это праздник одиночный и нет смысла куда-то бежать, чтобы назавтра опять вернуться в школу. Все равно мама с папой сегодня ведут Лурию к психозрителю, так что нет и смысла торчать зря в усадьбе.

Лучше в кои-то веки посвятить день тому, что любишь.

В конечном счете столовая работает и по праздникам, книжек у нее полно, сладостей она запасла целую гору, а удобства все есть и тут. Свертхи и Бумбида с утра свалили погулять, а Даниша тоже сейчас уйдет, наверное, она вся крутится и чего-то ждет. Даже странно, что не пошла с остальными.

— Что читаешь? — спросила соседка, явно изнывая от скуки.

Вероника молча показала обложку. Вчера она взяла в библиотеке не три книги, а пять, но первая уже на исходе.

— «Мифы и легенды Парифата в варианте для детей», — прочла Даниша. — О, я ее тоже читала в твоем возрасте!

— Угу, — кивнула Вероника, не желая поддерживать разговор, потому что Даниша мешала читать.

Она уже в четвертый раз перечитывала один и тот же абзац.

О чем он, кстати, был?..

Вероника вздохнула и отложила книгу. Нет, так дело не пойдет. Кажется… кажется, у них противостояние.

Кто сегодня останется в комнате и будет заниматься один всем, чем захочет?

— Даниша, выслушай, — как можно более проникновенно сказала Вероника. — На улице такая хорошая погода…

— Ты тоже заметила? — перехватила инициативу Даниша. — Я вот как раз подумала — ты все сидишь и читаешь. В твоем возрасте надо чаще бывать на свежем воздухе, а ты и так учишься в КА. Тяжело тебе.

— Не так уж и тяжело, — возразила Вероника. — Вообще-то, очень даже и хорошо.

Она снова открыла книгу. Итак, великий скрипач Маммати вызвал на состязание саму богиню Канториллу, похваляясь, что лучше ее играет на скрипке. Канторилла позвала в судьи двенадцать земных царей, и когда они с Маммати оба сыграли, одиннадцать царей рукоплескали богине и лишь один сказал, что ему больше понравилась игра смертного скрипача. За это Канторилла похвалила его и наградила, потому что желала испытать честность судей и специально сыграла плохо…

— … Ежевичина!..

Вероника шумно втянула воздух. Да как же они достали.

— Привет, Астрид, — сказала она, держа палец на строчке. — А ты разве не гулять ушла?

— Ты чо? — плюхнулась рядом на кровать сестра. — Я на экскурсию еду.

— Какую экскурсию?

— Самую лучшую в мире! — оскалилась Астрид. — И ты тоже едешь!

— Что?..

— Ага, я нас обеих записала. Не благодари.

Оказалось, что по праздникам для школяров в КА проводятся экскурсии в разные места, только на них надо заранее записываться. Астрид раньше не интересовалась этой темой, потому что у них прямой портал домой и почти все праздники они проводят с родителями, но сегодня обе остались в школе, так что сами боги велели поехать на экскурсию.

Астрид очень быстро все это сестре объяснила и велела скорешенько собираться, потому что отлет в третьем рассветном, сразу после завтрака… уже через полчаса!

— Да я не хочу… — заныла Вероника, крепко сжимая книжку.

— Всю жизнь в четырех стенах просидишь? — строго спросила старшая сестра, пытаясь отнять книжку. — Ты же даже не знаешь, куда мы летим. Тебе понравится, отвечаю.

Вероника задумалась. Где ей, по мнению Астрид, может понравиться? Ну в библиотеке, конечно. Но экскурсия в библиотеку Мазетти — это бессмыслица, туда Вероника и так почти каждый день ходит. А какие на Парифате есть библиотеки еще кудесней?..