Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

Я зашел внутрь, где меня встретил банщик, дюжий мужик с красным лицом и влажными от пара волосами, который окинул меня взглядом и кивнул в сторону раздевалки.

– Три медных, мыло и веник еще по одной, – сказал он и указал на большой разделенный на секции шкаф. – Вещи можешь сложить тут, не украдут, воровать у меня не выгодно, я руки ломаю.

Я заплатил, получил кусок серого мыла, веник из березовых веток, и прошел в парилку, где уже сидело несколько мужиков, которые лениво поддавали воду на камни и обсуждали какие‑то свои дела.

Следующий час я провел в блаженстве, отмывая с себя грязь, копоть и усталость дороги, и когда вышел из бани, чувствовал себя почти человеком, а не бродягой, каким был последние дни.

Вернулся в свой подвал я далеко за полдень, разгрузил мешок, аккуратно разложив припасы на полке, и сел на койку, чувствуя усталость во всем теле и голод. Но сегодня обойдусь хлебом и остатками мяса, готовить и заниматься всем остальным буду уже завтра.

Из денег осталось всего четыре медных монеты. Сегодняшний день, больно ударил по моим финансам, и их нужно выправлять. Покупать что‑то еще и тратить серебро я не намеревался, пока точно. И чтобы занять оставшееся время до ночи, решил всё же сделать камни сегодня.

Попасть в рабочий поток, сытым и по настоящему довольным, было не сложно, поэтому я даже не заметил, как пролетело время и перед глазами лежали две готовых рунных заготовки, на которые нужно только нарисовать руны. Тем более что камни получились как один.

Жилка. Камень, качество среднее. Обработка, качество 78%.

Жилка. Камень, качество среднее. Обработка, качество 77%.

– Ага, ну раз так, то лучше сделать всё сейчас, а завтра после тренировки, сдать заказ Дрозду. – пробормотал привычно я себе в слух и начал вспоминать руну, заодно подготавливая краску. К сожалению, замены я пока не нашел и даже не представлял, чем стоит заменить, слишком мало знаний, поэтому приходилось тратить дорогую.

Естественно, что эту руну я никогда не писал, я только помнил ее, так как доводилось видеть, поэтому, приходилось доверять своим ощущениям. По уже привычной схеме, первые несколько десятков раз я рисовал руну в голове, медленно выводя ее шаг за шагом по одной и той же схеме.

Затем пропустил тренировку с наглядным примером, и стилом в руке рисовал без краски по камню, стараясь его не касаться, и только потом, аккуратно, самый кончик макая в каплю краски, провел первую линию, чувствуя, как камень принимает каждое моё движение. Линия, за линией, рука двигалась без лишний раздумий, словно я уже тысячу раз рисовал эту руну. Третья линия замкнула круг, и я без паузы поставил первую точку, а затем следующие по углам. Каждая легла на свое место, словно сама знала, где ей быть.

Я отстранился, разглядывая результат. Руна была идеальной. Ровной и симметричной, без единого изъяна, сам камень ее такой принял. Чернила блестели на поверхности камня, и я почти физически ощущал, как она начинает работать, заглушая звуки вокруг, создавая невидимый купол тишины, даже без зарядки этером. Я всё делаю правильно.

Отложив первый камень в сторону, я взял второй и повторил процесс. Когда я закончил, перед глазами лежали два готовых рунных камня, одинаковые, как близнецы, и оба безупречные.

Я выдохнул, чувствуя приятную усталость в пальцах и легкую пустоту в голове, такую, что бывает, когда вдохновением выкладываешься по полной. Закрыл флакон с чернилами, вытер стило и аккуратно положил камни на ящик, чтобы чернила окончательно высохли. За окном уже вечерело, к моему удивлению, у меня ушло порядочно времени. В основном конечно на подготовку.

Но главное, что получилось. Завтра я отнесу их Дрозду и получу свои деньги. А сегодня – просто лягу спать, довольный тем, что сделал.

Глава 11

Утро началось с ритуала, который, судя по всему, предстояло повторять изо дня в день, пока я не не стану практиком, обретая этер и силу, благодаря которой уже никто не заставит меня выполнять свои хотелки.

Я поднялся по скрипучим ступеням из своего подвала наверх, где хозяин, старик Гром, уже возился у печи, что‑то бормоча себе под нос о погоде и ценах на дрова, и я, не желая втягиваться в разговор, разогрел воду в своем новом чайнике.

Вернувшись в подвал, заварил утренний отвар из одуванчика, крапивы и мяты, что посоветовала травница. Я сделал глоток, поморщился.

– В принципе гораздо вкуснее той гадости, чем пичкал меня дядя. – решил я, и допил кружку.

Позавтракал я остатками вчерашнего хлеба, который уже начал черстветь, и куском сала, коря себя за то, что вчера не приготовил еды. Сказывалась моя лень, от которой нужно избавлять, и начал собираться.

Мне нужно было найти место для тренировок, где‑нибудь неподалёку от города, но подальше от любопытных глаз и от той суеты, которая царила на улицах Теплого Стана с самого рассвета, потому что здесь люди просыпались рано, да и мельтешить перед глазами такого количества народа было нельзя, нужно быть более незаметным. Что конечно сложно с моей приметной внешностью.

Угу, я провел по волосам, представляя, как выгляжу со стороны. Незаметнее некуда, ладно хоть не обзываются еще. Так что вышел я из своего новообретённого дома не совсем еще довольный собой, даже халявная ночная сотая в прибавке к прогрессу этера не утешила, она капля в море. И первым делом я направился к стене и воротам, надеясь узнать нужное мне прямо там.

У ворот и правда стояла пара стражников, оба в кожаных доспехах, потертых и заплатанных. Один постарше, с седой бородой и усталыми глазами, второй помладше, но с таким же скучающим выражением лица, словно они тут стояли не для того, чтобы охранять город, а чтобы убивать время до конца смены. Я подошёл к старшему, который опирался на копье и жевал что‑то, и спросил, стараясь говорить уверенно, но не нагло, потому что стражники не любят наглецов. Уже научен на горьком опыте.

– Доброе утро, уважаемые, пусть Игнис направляет ваши руки в бою. – Слегка поклонился в приветствии и продолжил. – Не подскажете, где тут можно потренироваться? Слышал, за городом есть какое‑то место, где народ собирается.

Старший стражник перестал жевать, окинул меня долгим оценивающим взглядом, словно пытался понять, кто я такой и не собираюсь ли я устроить какую‑нибудь пакость за городскими стенами, а потом хмыкнул.

– Практиком хочешь стать, парень? Или просто мускулы нарастить, чтобы девкам нравиться?

Я пожал плечами и ответил, стараясь не показывать раздражения.

– Стараюсь. Практиком, в смысле стараюсь стать.

– Ну‑ну, – протянул старший, и в его тоне слышалась снисходительность, словно он уже видел сотни таких же, как я, мечтателей, которые приходили с горящими глазами, а уходили с опущенными плечами, поняв, что стать практиком не так‑то просто. – Тогда тебе к озерцу. Иди по дороге на север, потом свернёшь направо, где старый дуб с расщепленным стволом, там его сразу увидишь, он огромный, в него, говорят, молния когда‑то долбанула. Там поляна. Народ туда ходит, такие же как ты, мечтатели, которые думают, что пару раз камень подымут и сразу этер откроют.

– Спасибо, – сказал я, игнорируя его ехидство, потому что спорить со стражниками это последнее дело, и двинулся в указанном направлении.

Младший стражник крикнул мне вслед:

– Только не утони в озере, а то потом нам тело твоё вытаскивать!

Не оборачиваясь, поднял руку, показывая, что слышал, и зашагал по дороге, которая вела на север, мимо полей, где крестьяне уже работали, сгибаясь над грядками, мимо редких домишек, из труб которых тянулся дымок, и наконец дорога нырнула в лес, где воздух сразу стал свежее.

Шел минут двадцать, может, чуть больше, слушая, как птицы поют в ветвях, как где‑то вдалеке стучит дятел, и вот наконец увидел тот самый дуб с расщепленным стволом – действительно огромное дерево, в которое, судя по всему, и правда когда‑то ударила молния, потому что ствол был разорван пополам, а обе половины торчали в стороны, словно две гигантские руки, вознесенные к небу. Никогда мне особо пафосные сравнения не нравились, но тут это было действительно к месту, таких деревьев я не видел. Может это и есть железный дуб? А травница наврала, что его корней тут не бывает?