Предатель (ЛП) - Райан Энтони

— Знамёна были мне незнакомы, — сказала Джалайна. — Но Уилхем их знает. Видимо, герцог Дульсиана собрал своё войско на войну.

Мне удалось поспешно всё организовать и в течение дня заставить войско Короны двинуться на восток. Я установил жёсткий темп, заставляя их маршировать все возможные дневные часы. Я запретил ставить палатки на ночь, заставив людей спать, собравшись вокруг костров. С первыми лучами рассвета сержанты и капитаны бесцеремонно всех растолкали, и поход мрачно продолжился, пока мы не достигли брода. К тому времени начали в больших количествах возвращаться паэлиты, и потому я послал их первыми, чтобы они удерживали северный берег, пока переправляются основные силы армии. Когда Утрен вынес меня из реки, я с удивлением не обнаружил нигде в поле зрения никаких следов дульсианской армии. Даже самый несообразительный командир догадался бы, что нападение на нас здесь даёт лучшую возможность для победы. Однако за весь день над невысокими холмами на востоке их знамёна так и не появились.

Когда солнце начало садиться, капитаны собрались на возвышенности, где я выстроил армию.

— Герцог Дульсианский славится прежде всего своей жадностью, — прокомментировал Рулгарт. — Жадный человек часто бывает и трусом.

— Тогда зачем выводить против нас армию? — спросил я.

— Чтобы торговаться, — ответила Леанора. Она сидела на лучшей лошади, какую только можно было отыскать в за́мке Уолверн — её высокая, серая кобыла с длинной белой гривой, несмотря на свой замечательный внешний вид, имела далеко не царственную привычку постоянно ёрзать. Однако Леанора, похоже, не возражала и, не отрываясь, смотрела на восточный горизонт, поглаживая шею лошади, которая постоянно покачивала головой. — Я с детства знаю герцога Лермина, и он ни на одну встречу не приходил без чего-то, что могло бы подсластить сделку.

— Ваше величество, вы думаете, что он намерен вести переговоры? — спросил Элберт.

— Если только страх перед Лжекоролевой не вынудил его впервые в жизни рискнуть вступить в бой. — Леанора обернулась к Эйн. — Миледи, будьте добры, попросите принести самый большой сундук из казны. Пускай вон там поставят шатёр и поднимут штандарт. — Она махнула рукой на ровную площадку под возвышенностью. — Подождём герцогского герольда. Вряд ли ждать придётся долго.

На самом деле к моменту прибытия герольда герцога небо уже сильно потемнело, и потому мне пришлось отказаться от полного боевого порядка войска Короны. Они остались по своим ротам, но могли разжигать костры и готовить ужин. На флангах растерянно слонялись встревоженные паэлиты. Я пытался объяснить старейшинам их клана концепцию переговоров, но они сочли загадочной идею разговаривать с врагом накануне битвы. Тем не менее, они согласились не начинать атаку, пока Эйтлишь не даст сигнал. Перспектива того, что огромная орда воинов-паэлитов бросится в схватку с сильной армией рыцарей в доспехах, маячила в моей голове большим вопросом, оставшимся без ответа. Я на самом деле понятия не имел, чем такое могло закончиться, кроме как высоченной кучей трупов.

К моему удивлению, дульсианский герольд оказался весьма знакомой фигурой. Хотя, как я припоминал, время в компании лорда Терина Гасалля не показалось мне особенно поучительным. Более того, лёгкость, с которой я прочитал его настроение, хорошо говорила о намерениях его герцога.

— Как я рад видеть вас живым и несгоревшим, милорд, — поприветствовал я его, когда он остановил свою лошадь перед шатром принцессы-регента. — Надеюсь, побег из Куравеля не был слишком опасным.

Лорда Терин удостоил меня лишь кратким взглядом и немного изогнул бровь, демонстрируя неприязнь аристократа к керлу, а потом поклонился Леаноре.

— Миледи, от лица его милости, лорда Лермина Аспарда, герцога Дульсиана, я передаю приветствие…

— Ваше Величество, — вмешалась Эйн таким резким тоном, что поток слов Терина остановился. Она спокойно стояла слева от Леаноры, прямо держа спину, в отороченном горностаем плаще и в бледно-голубом хлопковом платье с серебряной вышивкой. Нынче в таком наряде она чувствовала себя явно гораздо удобнее.

— Что? — хмуро бросил Терин. Внешне Эйн выглядела, как фрейлина, но говорила, как простолюдинка.

— Правильная форма обращения к принцессе-регенту — «ваше величество», — сказала ему Эйн. — А ко мне — «миледи». Будьте любезны, исправьте свою речь, сударь. А ещё уберите свою задницу с лошади и выразите почтение должным образом.

Увидев, что Леанора лишь вежливо и выжидающе смотрит, Терин некоторое время бессильно хмурился, а потом согласился спешиться.

— Ваше величество, — сказал он, выдавив улыбку и снова поклонившись, — для меня большая честь передать вам приглашение отобедать сегодня вечером за столом герцога Лермина. Там, как он горячо надеется, насыщенная и дружеская дискуссия позволит избежать любых текущих недопониманий, которые могут привести к ненужным конфликтам.

Леанора всего лишь приподняла бровь и дала краткий ответ:

— Нет. Возвращайтесь к нему и скажите, чтобы в течение часа притащил свою раздутую тушу сюда. Если он слишком малодушен, чтобы встретиться со мной на переговорах, то может попробовать набраться смелости и встретиться со мной в бою. И лорд Терин, если мне когда-нибудь посчастливится встретиться с вами снова, любое неуважение, проявленное к членам моего двора, будет наказано хорошей поркой. А теперь убирайтесь отсюда.

Герцог Лермин, согласившись на призыв принцессы-регента, предусмотрительно привёл с собой всю армию. К тому времени, когда из мрака появились факелы, растянувшиеся в длинную мерцающую линию огромного воинства, уже совсем стемнело. Я предположил, что герцог приказал зажечь гораздо больше факелов, чем требовалось, чтобы создать впечатление бо́льшей численности. Со своей стороны, я приказал потушить половину костров войска Короны и уговорил Эйтлиша отвести паэлитов за холм. Если сегодняшние события перерастут в битву, то лучше не давать нашему врагу явных сведений о наших силах.

Герцог Лермин оказался на вид гораздо более крепким и выносливым человеком, чем предполагала его репутация. Он выехал на впечатляющем белом коне в сопровождении полной роты рыцарей. Когда он остановился, я узрел крупного бородатого мужчину с широкими плечами, в длинном плаще, отороченном жёлтым пятнистым мехом какого-то экзотического животного далёкого происхождения. Это была не единственная его нарочитая демонстрация богатства. Когда он спешился, я увидел отблеск факела на тяжёлой золотой цепи на шее, а обширный торс был облачён в тёмную кожаную тунику, украшенную серебряной филигранью и инкрустированными гранатами.

— Значит, вы Писарь? — грубо и резко спросил он, не удосужившись вернуть мне поклон.

— Элвин Писарь, милорд, — сказал я, отходя в сторону и указывая на открытый полог шатра Леаноры. — Принцесса-регент ждёт вас.

— Маловато, — проворчал он, щурясь на шатёр. — Неужели королевский кошель настолько пуст?

— Шатёр, быть может, и мал, — сказал я, добавив в голос нетерпеливых ноток, — но штандарт по-прежнему держится крепко. Как и наша армия.

Герцог окинул меня оценивающим взглядом, пыхтя от еле сдерживаемого раздражения.

— Терин говорил, что ты наглый помойный отброс, — пробормотал он, шагая мимо меня, и, пригнувшись, прошёл в шатёр. Леанора решила принять герцога в присутствии только Эйн и меня. Я подозревал, что даже Элберта исключили, потому что она беспокоилась из-за вспыльчивости защитника, которая в последнее время усугубилась. А ещё сидела она одна, решив не предоставлять стул своему посетителю. Я видел, как он отметил оскорбление, шаря взглядом по шатрe, предположительно в поисках угроз. Судя по всему, ничего опасного он не увидел, ни во мне, ни в Эйн (что многое говорило о пробелах в его наблюдательности), и большую часть своего внимания уделил открытому сундуку, расположенному справа от Леаноры. Неотразимое зрелище для жадной души.