Ссыльные лекари (СИ) - Стрелецкая Екатерина

Не то чтобы я была очень мнительной, но вспомнив, у кого разжилась продуктами, почувствовала, как меня начало мутить на нервной почве. Хотя сомнительно, чтобы мне подсунули отравленную еду. К тому же ведь ещё жива, значит, можно не волноваться пока. Но как потом продукты покупать? Впрочем, будет ли ещё когда-нибудь это «потом» – большой вопрос.

– Точно! Отравим ведьму! – возликовали люди, предвкушая расправу над мерзким порождением тёмных сил в моём лице.

– Не выйдет! Ведьмы к отраве невосприимчивы, тут что-то другое нужно! – нравоучительно поднял указательный палец вверх Сортон.

– Так заодно и проверим: если выживет, значит, ведьма, если помрёт, следовательно, ошиблись, – выкрикнул конопатый мужичок, стоящий во втором ряду.

– Всё равно не годится. Она же лекарка, в травах разбирается, а потому найдёт, чем отраву в себе перебить.

И тут о своём существовании снова напомнила Сагана: – Пока вы тут из пустого в порожнее переливаете, мой сыночек умирает, истекая кровью! Пусть ведьма его спасёт, а потом дальше думайте, как её убить!

Тут я не выдержала и обратилась к матери Розана: – Как это кровью истекает? Не должен, я же рану обработала как надо. Там не то что «истекать», подкравливать не должно!

– Так он ножиком тряпку ту выковырять решил, мешала она ему, разбухла сильно... Да промахнулся, рядом полоснул...

Ой, дура-а-ак... Говорила же этому неразумному, чтобы в рану не лез!

– Раз так, вот и проверим, как и чем ведьма лечит. За мной!

Глава 11. Сделка

Не знаю, на что там рассчитывал Сортон, приказав тащить меня к дому Саганы и Ридора, может, на то, что, размазывая слёзы счастья по щекам, от перспективы прожить ещё немного времени, вприпрыжку помчусь лечить великовозрастного дурня, но... Вот только он явно не ожидал сопротивления с моей стороны, ибо зацепившись за ближайшую неровность каблуками, я направила все оставшиеся силы в ноги, мешая дальнейшему перемещению моего тела. «Конвоиры» растерялись настолько, что даже не сообразили оторвать меня от земли, просто перенеся под руки.

– Это ещё что такое?! – возмутился староста, словно я ему в чай плюнула.

– Не буду я этого балбеса лечить!

– Сдурела, ведьма, что ли?! Тебе такой шанс дают! – начал снова закипать Сортон, но, к сожалению для него, вместе с ногами у меня отморозился и инстинкт самосохранения, а, может, гордость проклюнулась, не могу сказать.

– Какой шанс? Снова принести благо людям, которые его не оценят, а потом опять обвинят во всех смертных грехах, которые только смогут придумать? Я вам что, игрушка, что ли? Захотели – поиграли, а как не нужна стала, так можно и выбросить? Вот сами и спасайтесь. Без меня. Какой смысл мне сейчас распыляться, стараться что-то делать, если итог всё одно будет тот же?

Староста, развернулся и с силой втаптывая каждый свой шаг в дорожку, подошёл ко мне: – Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, ведьма?!

Если он надеялся услышать извинения от испугавшейся девушки, то тоже глубоко ошибся, ибо я уже «закусилась»:

– Конечно. С человеком, который сперва хотел меня надуть, попытавшись продать втридорога продукты, а затем показал свои предпочтения к жестоким забавам и демонстрации своей власти. Вы и сейчас пытаетесь меня запугать, но смысл? Вот что вы сейчас мне сделаете? Пригрозите смертью? Ха! Я и так приговорена вами же к уничтожению. Пытками или побоями? Тоже бессмысленно, ибо какая разница целой меня казнять или частично живой? Никакой, а боли я не боюсь. К тому же, если вздумаете меня бить или пытать, то не смогу в руках инструменты удержать и из-за этого наврежу Розану. Может, сэкономим друг другу время и просто прикончим меня как-нибудь?

У Сортона едва пар из ушей и ноздрей не повалил, когда он понял, что я над ним открыто издеваюсь, а противопоставить мне нечего. Естественно, выход один был, и именно на него был мой расчёт, но подсказывать не собиралась. «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!» Хорошая цитата, вспомнить бы ещё, где её слышала, вообще замечательно было. Сортон сопел, я ждала, «конвоиры» пытались сковырнуть меня с места.

– Чего ты хочешь? – почти сдался староста, но своим вопросом оставил себе место для маневров.

– А что вы можете мне предложить?

Отвечать вопросом на вопрос, конечно, не очень культурно, но в текущих обстоятельствах на приличия стоило закрыть глаза.

– Ты лечишь Розана и, если не окажешься ведьмой, отпустим, – проскрежетал зубами староста, буквально выдавливая из себя каждое слово.

– И это всё? В таком случае, уважаемый Сортон, мне ваше предложение не интересно. Убивайте.

После моего ответа он окончательно впал в ступор, не зная, что сказать. Я практически слышала, как в его голове ворочаются мыслительные шестерёнки, но нужного щелчка так и не заметила.

– Излечиваешь Розана, а потом тебя отпустим.

– Уже лучше, но я подумаю.

– Да о чём тут думать, ведьма?! Тебе жизнь дарят, а ты кочевряжишься! – проорал Сортон не выдержав.

– Жизнь мне родители подарили, а вот к кому именно вы обращаетесь, я так и не поняла. Не услышала.

– Ты излечиваешь Розана, а потом мы тебя, Риона, отпускаем...

О, надо же, какой прогресс! Даже моё имя вспомнил, пусть и не полное. – Мне будет нужна моя сумка – там инструменты.

– Где она? – нахмурился Сортон, оглядывая меня с головы до ног. – С тобой же была, когда дверь открывала. – А потом слетела, когда на улицу тащили. Если из дома никто не унёс, то так в сенях и лежит, – пояснила я. Староста сразу расслабился и махнул рукой: – Да кто же в ведьмин дом без хозяйки сунется? Таких самоубийц нет. Какие у них тут интересные, однако, правила. То есть, как из дома меня вытаскивать, так заходить можно, а без – нет. Ладно, учту на будущее.

Как я и предполагала, сумка обнаружилась в сенях. На всякий случай еду из неё вынимать не стала, лишь проверила, что ничего не выпало при ударе о пол, да захватила баночки с травами. Сортон следовал за мной по пятам, следя за каждым движением, но судя по его реакциям, ничего крамольного он не заметил.

В дом к Ридору хотели завалиться едва ли не все жители Веройсы, но староста всех вытолкал обратно, оставив лишь моих «конвоиров» в качестве свидетелей. Мне как-то на соглядатаев было плевать, ведь в первую очередь беспокоил Розан, цвета своих простыней, если смыть с них все следы крови. Зато орать не будет и мешать, что меня более чем устраивало. Впрочем, сам Ридор ненамного румяней сына был, сидя у его кровати почти с остекленевшими от ужаса глазами. Зная, где стоит початая бутылка первача, я сходила за ней, чтобы обработать руки, хотя непрочь была бы хлебнуть прямо из горла, чтобы согреться, ибо замёрзла вусмерть.

– А это зачем? – поинтересовался Сортон, наблюдая, как плещу драгоценным напитком себе на руки.

– Вы вот почему раны землёй не замазываете, а водой промываете?

– Чтобы ещё большую хворь не занести, – уверенно ответил староста.

– Вот если чем крепким руки поливать перед тем, как в рану лезть, то также работает – меньше хвори цепляется.

Знаю, что звучит бредово, зато Сортона мой ответ вполне устроил. «Конвоиры» оттащили Ридора в сторону, так как он до сих пор пребывал в шоке и плохо соображал. Пришлось показать мужикам, где ещё стоит первач, чтобы с его помощью привели отца семейства в чувство, лишь намекнула, чтобы держали его крепче, иначе за себя не ручаюсь. «Конвоиры» оказались смётливыми и быстро уволокли Ридора в другой конец спальни с молчаливого согласия Сортона.

Ну, что я могу сказать... Хотелось взять что-нибудь тяжёленькое и хорошенько отходить этого недоумка Розана по голове, чтобы мозги на место поставить или, наоборот, вышибить. В принципе, оба исхода меня бы устроили, так как возиться с этим полудурочным хотелось всё меньше. Но один положительный момент всё-таки смогла найти: все порезы были поверхностные и не задели крупные сосуды. В общем, он попросту уделал всё вокруг кровью, как резаная свинья, убегавшая от неумелых мясников, поэтому кровать выглядела очень живописно. Немудрено, что Сагана так перепугалась, хотя и сообразила перетянуть раны плотно.