Рабыня аравийца (СИ) - Ременцова Лана Александровна

– Нет.

Его резкий ответ с изменённым тембром огорчил её. «О, Ворганг! «Он тот, кто оседлал годжака». Сбылось пророчество. Скоро ему подчинится вся Горибия. Я – дочь повелителя валийцев стану его рабыней. Почему я?» – глаза валийки увлажнились и по щекам скатились слёзы. Он заметил их.

– Рано ещё лить слёзы. Вот если мы разобьёмся, тогда и начнёшь реветь.

Его фраза её усмехнула, несмотря на тяжёлое положение во всех смыслах.

– Тогда уже реветь будет некому.

Касий приподнял бровь.

– А ты умная… – улыбнулся. Она невольно обратила внимание на его белоснежные зубы и удивилась. «Такая белая кость зубов? Чем же он их чистит? Или это врождённая особенность?»

Её взгляд, похоже, задержался на его зубах, и он усмехнулся, догадавшись, о чём она думает.

– Мы чистим зубы после каждой трапезы веточками морозии. Она отбеливает их и освежает дыхание.

– Не знаю такого растения. Мы чистим вахонкой.

– Это что?

– Тоже растение с зубчиками.

Тут годжака сильно тряхнуло и он стал снижаться быстрее, почти падая. Касий вцепился в его шею уже как мог, удерживая Аланду. Зверь ещё раз проревел и опустился на поверхность. Пыль всё ещё стояла столбом, но Касий смог различить вход в пещеру. Годжак упал на согнутых ногах и опустил шею.

Он слез, помогая пленнице. Подошёл к морде зверя и погладил по носу.

– Ты – молодец. А теперь и тебе надо вползти в пещеру. – Повернулся к Аланде. – Иди внутрь. Она, не переча пошла, так как бежать куда–то бессмысленно. Только полная дура может попытаться бежать в бурю. Это верная смерть. Касий схватился за шерсть годжака с двух сторон от пасти и потянул. Конечно, тащить его у него не было сил, но это движение могло дать понять ему, что надо делать. Зверь внимательно посмотрел в глаза наезднику.

– Давай же! Ты – умный. Я знаю. Уверен. Ползи внутрь. – Ещё сильнее потянул.

Годжак всё же встал, пошатываясь, и медленно вошёл в пещеру. Касий облегчённо вздохнул и погладил его по груди, так как теперь его голова едва доходила годжаку до основания шеи.

– Умница. Хороший зверь. Ложись. Я посмотрю крыло.

Аланда внимательно наблюдала за ними, расширив глаза. «Он полностью приручил его. Это невероятно. И так по–доброму с ним разговаривает, значит он не жестокий тиран и, возможно, меня не ждёт насилие и смерть, потому что я этого не переживу и покончу жизнь самоубийством».

Годжак согнул лапы и лёг, аккуратно кладя голову рядом с человеком. Касий опять погладил его по носу.

– Всё будет хорошо. Я помогу тебе. – Влез обратно на шею, переместился к вывихнутому крылу и, прощупав, стал медленно выправлять перья. Некоторые были нещадно сломаны. Пришлось их выдернуть. Годжак слегка заревел. Со стороны это выглядело как постанывание. Касий всё время говорил с ним мягким голосом.

– Всё хорошо. Потерпи. Ты – сильный. Быстро восстановишься. На рассвете поищу тебе что поесть.

Когда всё было готово, он слез и снова погладил по носу.

– Умница.

После отвернулся и направился к стене. Бросил уставший взгляд на прекрасную пленницу и присел.

– Сядь рядом. – Буркнул и положил голову на колени. Она покорно подсела.

Касий провалился в дрёму. Девушка не могла заснуть. В пещере было сыро и темно и как–то жутковато. Ей даже захотелось прижаться к его могучему плечу, что и сделала. Он сквозь сон почувствовал её тепло и разлепил веки.

– Ты не противишься и сидишь так близко, что я слышу твоё сердцебиение?

– Здесь мне лучше быть под твоей защитой, чем самой.

Касий не смог сдержать улыбки, снова удивляясь её разуму.

– Мне повезло. Ты не только красива, но и умна.

– Ты уже это говорил. Зачем я тебе?

Он взял её за подбородок и сразу впился в губы. Вот тут она и проявила непокорность, пытаясь бороться. Его это так рассмешило, что когда перестал терзать эти пухлые губы, рассмеялся. Смех отразился эхом от стен. Годжак поднял голову и зарычал.

– Всё хорошо. Успокойся. Просто забавляюсь со своей рабыней.

– Я… твоя рабыня? – голос девушки тихо прошуршал.

– Ты же только что получила ответ. – Приблизил лицо. В уголках глаз образовались смешинки. Однако взгляд казался серьёзным. – Да, моя прекрасная валийка. Ты – моя рабыня.

Она заметила ещё в полёте, что глаза у него глубокого серого цвета, а здесь в пещере они как будто потемнели.

«Красивый мужчина, даже очень. Но… рабыня… это унизительно» – Пронеслось у неё в голове, а с языка сорвалось:

– Я – дочь повелителя валийцев!

– Знаю. А я сын покойного повелителя аравийцев! Скоро и сам стану повелителем.

Вот тут девушка отпрянула как от пощёчины.

– Аравийцы! Ты… аравиец? – Её до этого мягкий тембр голоса стал жёстче.

Рёв годжака дал ей понять, что надо стать потише.

Касий нахмурился.

– Что тебя так напугало? – в его голосе слышалась насмешка. Он прекрасно знал, как вся Горибия боится и ненавидит его народ, считая аравийцев свирепыми и безжалостными сволочами. – Да! Я – аравиец и горжусь этим. Мой народ самый сильный на Горибии. Особенно моя правая рука – главнокомандующий Крак – настоящий молот.

– Вы… же звери, а не люди.

Касий ухмыльнулся.

– Откуда такие познания у народа, ни разу, не сталкивающегося с аравийцами?

– О вашем народе ходят кровавые легенды и передаются из уст в уста.

– Что ж, значит, мы известны по всей Горибии, даже за скалами. Тем лучше. Теперь ты знаешь кто пленил тебя и, думаю, будешь умной девочкой и когда мы прибудем домой, тебя подготовят и приведут ко мне. А дальше твоя судьба уже зависит только от тебя самой. Либо стать завтраком моего годжака, либо принцессой моего ложа и жить в неге и богатстве.

– Я не хочу быть наложницей! – Её золотистые брови нахмурились, а на лице залегла тень, хотя в полумраке это видно не было, но Касий и так почувствовал.

– У тебя нет выбора. И, главное, будь благодарна, что я не возьму тебя в грязи и пыли, а дождусь прихода в мою крепость и твоей полной подготовки, также как и меня подготовят служанки к незабываемой ночи с тобой, – прекрасная валийка. – Его голос сейчас имел строгий тембр, совершенно не требующий возражений.

– Я – принцесса валийцев и брать меня в грязи и пыли – страшный грех перед Воргангом!

– И это тоже. А я также верю и поклоняюсь Воргангу. Однако, наложниц, которых заполучил недавно от кочевого каравана, не спрашивал какого они происхождения и взял одну из них в грязи и пыли. После она ещё несколько раз вылизывала мой член от спермы. А ты – не повышай на меня голос, иначе будешь наказана.

Аланда снова отпрянула. В глазах бушевал огонь.

Касий рассмеялся.

– Даже в пещерной темноте твои глаза полыхают гневом, маленький ценарит.

Аланде понравился, что он сравнил её с самым большим сокровищем Горибии, о котором они только слышали.

Годжак, будто понимая, что его всадник в хорошем расположении духа, громко заурчал.

– Как ты оседлал его? – неожиданно изменила тему мягким голосом.

– Так сложилось. Он спас меня сам, когда Воксаилий горел из–за извержения вулкана в шахте, где мы добывали ценарит. А я спас уже с ним верного главнокомандующего Крака. Он свирепый аравиец. Я называю его Молот. Будь хорошей девочкой, иначе попадёшь в наказание к нему в руки под кнут. А Крак не имеет жалости к женщинам, особенно к провинившимся.

– Вы…

– Что? Варвары? – в его голосе уже слышалась насмешка.

Она кивнула.

– Согласен. Кровь предков бурлит в каждом из нас, и аравийцы всегда захватывали народы и земли. А сейчас, давай поспим. На рассвете надо искать дорогу к каравану, иначе Крак начнёт волноваться и искать меня. В итоге мы все вообще потеряемся надолго. Клади голову на плечо.

Девушка не стала противиться, тем более что здесь прилечь больше и некуда. Она медленно положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Вскоре он уже дышал ровно и дремал, а Аланда ещё долго не могла уснуть. Гуляющие рассказы в Валивии об аравийцах были еще и о том, что они не только кровожадные варвары, но и грязные с длинными засаленными волосами. А на деле, столкнувшись с этим аравийцем, всё оказалось совсем не так. От него пахло приятно: даже некой травянистой свежестью. Волосы были чистыми и опрятно уложены. С двух сторон в распущенных волосах спускались тоненькие косички с вплетённым чёрным кожаным шнурком. Также чистая льняная рубашка открывала верх груди и Аланда специально наклонилась чуть ниже, глубоко вдыхая его запах. Никакой вони. «Интересно. Значит не все рассказы о них правда? Или этот аравиец любит чистоту и часто моется? О, Ворганг, благодарю тебя хотя бы за это. Я бы не смогла находиться рядом с грязным и вонючим мужланом. Но он тот, кто оседлал годжака и все мы знали ещё с детства, что когда придёт этот всадник, выберет любых женщин и никто не сможет ему противостоять. Он выбрал меня. Я не хотела этого, но… такова моя судьба, как бы не противилась этому, мне всё же придётся сдаться. Надеюсь, он сдержит своё обещание и не возьмёт меня в грязи и пыли». – Мозг хоть и закипал от разных мыслей, но моральная усталость всё–таки сказалась, и её веки сморил сон.