Танцуй для меня - Федотова Анна

– И они согласятся учить ещё один номер ради меня?

– Я бы согласился, – сказал Творецкий, а я застыла, глядя в его лицо и теряясь в собственных мыслях. – Попробуем ещё раз? Под музыку?

12. Баскетболист (Кирилл)

Аня смотрела на меня растерянно, будто бы эта идея ей совсем не нравилась, и я решил, что ляпнул что-то лишнее, поэтому заторопился уйти от разговоров и заняться делом.

Вернувшись к началу трека, я занял позицию слева от Ани, она приготовилась к связке, и когда полилась нужная мелодия, мы проделали всё то же самое под музыку, и, на мой взгляд, вышло классно. Судя по лицу Ани, ей тоже понравилось. В этот раз она подпрыгнула смелее, я легко поднял её над полом, и получилась отличная поддержка в повороте.

– Я бы добавил в поддержке движение рук или, может, ног, хочется амплитуды. Тебе не кажется?

Серые глаза расширились.

– Ног? – переспросила она. – Может, в шпагате? Хотя, по-моему, такая поддержка комочком смотрится мило.

– Но всё равно следует попробовать разное и выбрать идеальный вариант, никогда не стоит ограничиваться первой пришедшей в голову идеей.

Теперь девчонка смотрела на меня с подозрением, и я почесал затылок. Иногда я разгоняюсь, и меня трудно остановить.

– Прости. Это же твой номер. Я переборщил.

– Да нет, ничего, но… у меня такое чувство, что ты как-то… – Аня никак не могла сформулировать мысль, но я, казалось, понял, что она имела в виду.

– С детства танцевал у Яги, но четыре года назад ушёл. Она сказала, что, если я не хочу потерять свою индивидуальность, мне лучше покинуть коллектив, иначе я рискую стать классным профессиональным танцором, но утрачу свой стиль.

– Почему она так сказала? – Аня внимательно посмотрела на меня. Так, будто ей, правда, было интересно.

– Ай, – я смахнул с лица волосы, потому что от них стало жарко. – Я постоянно спорил с ней, как лучше делать танцы, добавлял, как она говорила, отсебятину, – здесь я изобразил Ядвигу Львовну, растопырив, как она, пальцы. – Не знаю, я хотел, как лучше, а выходило, что, скорее, мешал, – я улыбнулся, а Аня всё так и стояла, замерев и слушая этот спутанный бред, который я зачем-то нёс.

– И ты теперь танцуешь здесь один? По вечерам?

– А, нет. Яга попросила меня позаниматься с мелкими. Сказала, их надо немного раскрепостить. Мы танцуем, слегка дурачимся, пытаемся раскрывать творческий потенциал, – я усмехнулся, прозвучало слишком пафосно, но Аня не засмеялась.

– Это круто! Я бы так не смогла.

А потом она посмотрела на телефон и сказала, что пора заканчивать, я подождал, пока она переоденется, и мы вышли на улицу.

Сам не знаю, как осмелился заговорить с ней, а уж тем более влезать в её танец. И поэтому всю дорогу я думал, не злится ли она за это на меня. Внешне совсем нет, а вот в душе. Что там было у неё на душе? Во всяком случае, я бы очень не хотел ничего испортить.

Так мы и шли сначала очень долго молча. Я обдумывал, не сделал ли и не сказал ли чего-нибудь лишнего, а Аня просто шла и тоже о чём-то думала, иногда поворачивала голову немного на меня и смотрела.

Один раз я её подловил за этим. Она так резко отвернулась, что мне стало смешно.

– Давно ты танцуешь? – я не придумал ничего лучше, чем поговорить о том, что у нас совершенно случайно выявилось общего. Хотя, это, правда, была большая случайность, и Аня, наверное, предпочла бы, чтобы на моём месте оказался Золотарёв.

– С четырёх лет, – ответила она.

– Ого! Больше, чем я.

– А ты? – она подняла глаза на меня. В радужках отразились фонари, отчего они засияли тёплым золотом, и я, казалось, инстинктивно замедлил шаг, чтобы в них всмотреться, но потом опомнился и отвернулся на дорогу.

– С третьего класса здесь, а так не знаю, сам по себе я танцевал, пожалуй, как только научился стоять, – посмеялся я.

– Что же ты до третьего класса терпел? – Аня тоже посмеялась.

– Отец считал, что танцы не для мальчишек, и отдал меня на баскетбол.

– О… Прикольно, – Аня снова посмотрела на меня, подняв голову, и я подумал, что мысленно она произнесла: «Вот, почему ты такой длинный», – но постеснялась сказать это вслух.

– Ты подумала, что я поэтому такой высокий? – прищурился я, хоть сам и боялся её спугнуть. У меня было такое чувство, что скажи я хоть слово лишнее или сделай лишнее движение, и Аня исчезнет, как мираж, растворится, убежит или ещё куда-нибудь денется. Вот и сейчас моё сердце ускоренно застучало.

– Нет, – опять засмеялась Аня. – Я подумала, что ты скажешь футбол или карате там, ну не знаю, рукопашка. Баскетболистов мне ещё встречать не приходилось.

– Значит, я буду первым.

Я опять выдал глупость.

Уши запылали. Я чувствовал это. Прозвучало по-идиотски, и я заметил, что Аня прикусила нижнюю губу, возможно, чтобы не рассмеяться.

Мы снова пошли молча. Я боялся сказать что-нибудь невпопад и принялся серьёзно обдумывать следующую фразу, когда вдруг слух резанул резкий окрик. Неприятный. Знакомый.

– О! Киррррррюха! Ты что ли? Иди сюда!

13. Вспомнила!

Кирюха? Точно! «Я Кир», – представился мне Творецкий, когда поймал меня на ступеньках школы. О, я тут же почувствовала благодарность к тому человеку, который назвал его по имени. Но кто это был? Голос показался мне довольно взрослым. Его папа?

Впрочем, выяснить это мне не пришлось, потому что Кир вдруг резко свернул с улицы во двор, крепко сжав мою руку, и потащил меня по сугробам так, как тащит за поводок хозяин загулявшую собаку.

– Эй-эй! – вскрикнула я. – Полегче, Кир! Что ты делаешь?

– Сейчас, – только и бросил он мне на бегу, а когда мы остановились на углу дома, выпустил мои слипшиеся пальцы, оглянулся, мельком посмотрел на меня, а потом прикрыл глаза, тяжело и часто дыша.

– Что такое? – я тоже посмотрела в сторону, с которой мы прибежали. Никто за нами не гнался.

– Прости. Тысячу, нет, миллион, нет, миллиард раз прости. – проговорил скороговоркой Творецкий. – Просто нельзя было попадаться кое-кому на глаза.

– Да ладно, не страшно. – А кто это был? Мне показалось, он звал тебя.

Кир отмахнулся от моего вопроса.

– Идём? Покажу тебе короткий путь, – он улыбнулся, будто ничего и не было, и я кивнула.

Дальше мы шли с разговорами ни о чём. Кирилл не хотел возвращаться к теме танцев, стал задумчивым и отстранённым, мне было это непонятно, но я предпочла не наседать.

Стала думать о том, что нужно набраться смелости и попросить Марка выступить со мной в парном номере. То, как он двигался в танце со Славновой, ни шло у меня из головы. А ещё нужно было этот парный номер придумать. Я мысленно застонала. На это было совсем мало времени, но оно того стоило, и я была готова работать даже ночи напролёт, чем я и занялась, когда пришла домой, съела картофельное пюре с сосиской, перекинулась с отцом парой слов из серии «Как дела? Нормально», и на мамин вопрос: «А когда ты собираешься делать уроки?» ответила: «Уже сделала днём». Осталось только дождаться, чтобы родители ушли из гостиной, потому что в моей комнате не хватало места для танцев. Я растянулась на кровати, ощутив приятную тяжесть в мышцах после активной репетиции, и взялась за смартфон.

Из сообщений пришло только приглашение в чат класса от Эльвиры, но с этим я решила повременить, а в дневнике появилась новая задача – «Партнёр», и на полях – танцующий пуант, прикрывший глаза от удовольствия.

14. Рыцарь

Когда я вошла утром в класс, то отчётливо услышала от самого порога.

– Не знаю, я сама в шоке! На фига она припёрлась? И Яга, главное, разрешила! – Славнова в свойственной ей манере, жестикулируя, доносила свежие новости до Марка. Его лица я не видела за спиной Леры, которая стояла возле своего стула, но видела, что Марк сидел на своём месте рядом с Тюриным. А вот у Тюрина в этот момент были удивлённые глаза.