Сдать экзамен по любви - Нарватова Светлана "Упсссс"

– Привет, Оль. Рада видеть. Как ты?

– Да как я? – отмахнулась та, пфыкнув, как темпераментная кобылка. – Что у нас изменится?

Взгляд Юли непроизвольно скользнул по рукам собеседницы. Обручальных колец там не прибавилось, поэтому задавать вопросы о личной жизни Гордеева не стала.

– Как дела в школе? Нина Васильна всё у руля? Не отправили на пенсию?

– Куда ж она денется? Она же памятник. Кто же её посадит?

Громогласная директриса внушала страх всем: учителям, родителям, детям… Учителям, правда, больше, чем остальным. Потому что – а что она им сделает, кроме как наорёт? Учителя – другое дело. Педагоги – люди подневольные, повязанные трудовой дисциплиной и сотней обязанностей, выполнить которые невозможно, но за невыполнение запросто попасть под выговор. Много нехорошего может сделать директор учителю, если невзлюбит.

Родители как люди независимые часто жаловались на директора в городское управление образования и возмущались, почему её не снимают.

Так потому и не снимают.

Потому что Нина Васильевна, женщина старой закалки, с бронёй, как у Т–34, служила прекрасным буфером от родительских нападок, далеко не всегда справедливых.

Или совсем несправедливых, чего уж.

Так что сидеть Нине Васильевне ещё на своём троне – не пересидеть.

– А ты как? Не скучаешь по школьным будням? – подмигнула Ольга.

– Нет-нет! – припомнились Юле слова Летова о крепостном праве. – Мы уж как-нибудь так. Гребём потихоньку лапками.

– Хватает на жизнь? – не удержалась от финансового вопроса Полушникова.

Юля покрутила ладонью шарики-фонарики. Не любила хвастаться. Чтобы удачу не спугнуть.

– Слушай, кого я вчера видела! – Не поделиться этой новостью Юля не могла. Хоть кто-то оценит ситуацию по достоинству! – Ко мне же вчера Арина Летова заявилась с папашей, представляешь!

– О-о-о! – сладострастно застонала Ольга, вспугнув щупленького мужичонку неподалёку. – Какой мужчина! О боже, какой мужчина!

– А ты-то его откуда знаешь? – Оказывается, вся школа знакома с господином Летовым, и только Юля его видела в первый раз.

– Он к Васильне ругаться недавно приходил. За столовку. И на нагрузку: типа, детям же к экзаменам нужно готовиться, а не рефераты до полуночи писать. И почему им маникюр с макияжем запрещают, что за сталинский совок, когда двадцать первый век на улице. И напоследок, что учителя по английскому нужно сменить. Что-то его в произношении не устроило. Сорок лет Вера Павловна проработала, всех её артикль «де» устраивал. А тут вдруг нарисовался Летов на лихом коне и давай шашкой махать! – посмеивалась Ольга.

– Надо же, какой заботливый родитель. А меня за три года классного руководства так ни разу визитом и не удостоил.

– Ну ты сравнила: молодую симпатичную себя и старую маразматичку, которая орёт, как Соловей-разбойник. У Васильевны на госпожу Летову аллергия. При одном виде включается такая сирена, что звуковой волной сносит! Понятно, почему она бывшего муженька прислала.

– Бывшего?..

– Ой, да они же в прошлом году разошлись! Летова к каждому учителю подошла и по секрету поделилась, что Ариночка очень тяжело переживает развод. Так переживает, так переживает… – Оля сложила руки свечкой и трагически покачала головой. – Не смейте огорчать! Быстренько пятёрочки в Дневник.ру нарисовали, а не то она жаловаться пойдёт на нарушение педагогической этики. Все так радовались за супруга… Как же она его, такого, отпустила?

Гордеева пыталась вспомнить, было ли у Летова кольцо на пальце, но никак не могла. Ей вообще не до колец и не до пальцев тогда было.

– Так что мужчина свободный. Хоть сейчас за ноздри и в койку, – поделилась фантазиями коллега.

– Ага. У него наверняка отбор в койку такой, что конкурс в МГУ нервно курит от зависти.

– Эх. Что ж ты на корню-то все планы рубишь! Нет в тебе сострадания к ближнему своему!

Юля улыбнулась:

– Как дочка?

Родители о своих детях могут рассказывать часами. Поэтому минут через пятнадцать Юля, взглянув на часы, откланялась, сославшись на дела.

То, что Летовы развелись, объясняло вчерашний визит.

Но мечтать о ноздрях и койке ей всё равно не следовало. Хоть и очень хотелось. Зачем себе-то врать? К тому же – ну приехал он раз, наладить мосты. А дальше его дело только деньги переводить. Хотя большинство учеников прекрасно справляются с этим занятием самостоятельно.

И всё же Гордеева с волнением ожидала вечера среды.

Арина пришла.

Вела себя на удивление спокойно. Даже уныло. Юля обычно начинала занятия с общей биологии как базы. Но в этот раз, учитывая эфемерную мотивацию ученицы, решила стартовать с человека. Но как ни крути, без цитологии никуда. Пришлось повторять клетку. А клетка – это совершенно абстрактно, потому непонятно и неинтересно. Как Юля и подозревала, эта тема, которую в школе проходили многократно, не оставила следа в хорошенькой голове Арины Летовой.

И у Юлиных учеников она задерживалась в мозгах не с первого раза.

Однако девочка кивала головой, пыталась делать вид, что думает. В общем, обычная ученица, как и большинство из тех, кто к Гордеевой приходил. Просто как правило у Юли было два года, чтобы что-то из них выковать.

После занятия Гордеева обнаружила смс о зачислении денег – сумма была, как Летов и обещал, двойная – и отправила ссылку на домашнюю работу по пройденной теме.

Следующее занятие состоялось в воскресенье.

Домашку Арина, как и ожидалось, не выполнила, сказавшись больной, хромой, беспомощной и загруженной в связи с выпуском и подготовкой к пробному сочинению.

Юля кивнула. В общем-то, всё идёт по сценарию. Ничего нового.

И, тем не менее, рассказала об эпителии и мышечных тканях. Здесь Арина немного оживилась. Уходя, пообещала, что сделает всё.

До следующей среды – мамой клянётся.

Вечер вторника катился к концу, угрожая вот-вот перейти в ночь.

Гордеева смотрела на телефон.

Если Арина придёт без домашки, Юля её развернёт. Сто процентов.

А она, скорее всего, придёт. Не назло, а потому что, если есть возможность не делать, зачем же делать?

Больше половины учеников осознавали, что все предупреждения были правдой, только на экзамене. До этого упорно считали, что всё знают и легко справятся – со шпорами, телефонами в туалете и другими приспособами и хитростью ума. А репетитор – это просто для успокоения родителей.

Дать шанс или нет?

Всё же договаривалась она не с Ариной, а с Германом Рудольфовичем. Будет не совсем честно поставить его перед фактом.

Юля открыла мессенджер, нашла всё ещё безымянный контакт, с которым переписывалась по поводу первого занятия, и настучала: «Здравствуйте. Хочу предупредить, что если до завтрашнего занятия Арина не выполнит обе домашние работы, наша с вами договорённость будет расторгнута».

Глава 9. Гром не грянет…

Вечер понедельника Герман провёл как на иголках, ожидая расспросов о новом репетиторе. Но, на удивление, Милена за разъяснениями не лезла. Видимо, те косметические процедуры, о которых так внезапно умолчала в телефонном разговоре Арина, стоили достаточно, чтобы тему не поднимать.

Любым способом.

Великая штука – информация, которая правит миром. Сегодня Арина использовала её, чтобы заткнуть рот маме. Завтра – нагнёт папу угрозой рассказать маме, кто её репетитор.

Но завтра ещё не наступило. Когда наступит, тогда Герман и будет решать завтрашние проблемы.

Но и на следующий день тема не поднималась. Более того, Милена старалась не появляться лишний раз на глаза супругу. Возможно потому, что её адвокат подал ходатайство о предоставлении банковских выписок со счетов Германа.

После этого любая встреча с женой была лишней.

В общем, не до репетитора по биологии было Герману. Деньги по напоминалке он перевёл, Арина приехала домой живая и здоровая, жаловаться не прибежала – значит, события развивались по намеченному плану. Поэтому сообщение во вторник вечером стало для Летова сюрпризом.