Жена дракона (не) по ошибке (СИ) - Шайвел Эля

Горшок Мэттью поймать смог – рефлекса хватило. А вот воду остановить не успел. 

Почему же он был столь рассеян? Его прекрасная огромная карта была порвана мной на лоскуты, перемазана малиновым вареньем, которое прилагалось к чаю, и развешена на люстре. 

Не успел дракон шагнуть внутрь, как наступил на одну из тех рубашек, что он приготовил для меня переодеться.

А под рубашкой было что?

Верно. Жирное пятно. Пришлось выдавить целы флакон крема, что нашёлся в ванной. Чтобы уж наверняка.

А рубашка поверх крема была какая? Шёлковая.

И что она сделала? Поехала. Вместе с ногой генерала. 

И эта нога привела в движение растяжку, что я натянула поперёк комнаты, примотав к шкафу и ножке стола. 

Из чего была растяжка? Из тщательно связанных между собой шнуров для крепления балдахина и штор. 

Что произошло дальше?

Порванная растяжка запустила в полёт снаряд из рогатки, которую я смастерила из рогулины для камина и тонкого ремешка для волос.  

А снарядом было что? Пирожок. Точнее, его часть. Специально для мужа сберегла. Сердце кровью обливалось из-за такой рассточительности, но я же жена его теперь. Должна кормить.

Ну и вот и поешь, дорогой супруг! 

К сожалению, фокус с пирожком удался не очень, и он просто шмякнулся на пол. Это было обидно. Во-первых, я и так скрепя сердцем его туда поместила, переживая за перевод продуктов, но очень мне уж хотелось Мэттью «накормить».

Во-вторых, когда я тренировалась, он летал дальше. 

Ну что же, не всё задуманное удаётся. Жизнь вообще не очень справедливая штука.

Ну и да. Я же не сказала, куда дела вторую половину карты, порванной на лоскуты?

Разложила на полу в виде огромной надписи: «Я козёл, потому что по козлиному обошёлся со своей женой».

На ногах Мэттью всё же устоял, даже не уронив ночной вазы, но проехался вперёд. 

На все эти «фокусы» честно, я рассчитывала не очень, слишком ограниченные средства, да и магией я специально не пользовалась, чтобы не выдать себя.

Но вот произвести неизгладимое впечатление от первого утра в качестве его жены мне хотелось.

И вы знаете, удалось, судя по ошарашенному выражению лица Мэттью. Но к сожалению, лишь на короткий миг. Потому что столь желанное ошарашенное выражение лица генерала очень быстро превратилось в… смех.

Мужчина завалился в итоге набок (всё ещё не разбив ночной горшок) и, лёжа поперёк изобличающей его в козлиности надписи, хохотал.

Вот придурок!!! 

У него, кроме ухмылок и смеха, есть вообще какие-нибудь эмоции?! Даже отреагировать нормально не может!

– Ну ты у меня… фантазёрка… с огоньком… Аха-ха… Ну, даёшь…, – задыхаясь от смеха, хрипел дурацкий генерал. – Я думал, ты тут рыдала полночи, а с утра на меня набросишься с кочергой или подносом врежешь, а ты тут ловушки мастерила... Моё почтение, миссис Азеро… 

Вот гад, даже не поругаешься с ним нормально! 

Брат бы меня убил за такое. А этот? Знай себе снова хохочет. 

– А карту-то ты чем измазала? – продолжал веселиться мужчина. – Я сначала подумал кровью… Ну ты даёшь, Клэр… А пирожок? Пирожок-то за что? Он так шмяк… Он-то в чём виноват? 

– В твоей козлиности, Мэттью, – припечатала я, а Мэттью захохотал с новой силой. 

Вот же противный!

Но вы знаете что? Я тоже против воли улыбнулась. 

Глава 16

Но тут же взяла себя в руки, встала с кровати и прошла мимо генерала с гордо поднятой головой.

– Ты куда, фантазёрка? – всё ещё продолжая хохотать, прохрипел Мэттью.

Я, смерив его презрительным взглядом, проигнорировала вопрос и вышла в коридор.

Есть хотелось адски!

Удивительно, но ни одного солдата я не встретила по дороге до столовой, в которой мы вчера ужинали. И где тут дом, набитый «мужиками»?

Но вскоре я узнала, где все (или часть).

Все они были во внутреннем дворе, на который выходили окна столовой. 

Вчера ночью было темно, и двор не освещался, потому я не видела, какой тут простор для солдат, который, судя по лязгу оружия, тренировались.

Я с любопытством выглянула.

Дрались эти солдаты не только на мечах, но и с использованием магии, преимущественно, магии огня, так характерной для драконов.

– Они что, все драконы? – с удивлением прошептала я себе под нос.

– Да, – раздался голос Мэттью от двери. 

Уже серьёзный. Успокоился, что ли, шутник?! 

Я шумно фыркнула и села за стол, который, к слову, уже был накрыт. 

На белоснежной скатерти были расставлены тарелки с аппетитными угощениями, и сердце моё наполнилось теплотой и радостью, а желудок требовательно заурчал.

На столе, словно маленькие солнышки красовались две тарелки с румяными яичницами. Рядом лежали хрустящие полоски бекона и нарезанные овощи. 

По центру стола стояла тарелка печеньем и ещё одна с поджаренными тостами, слегка посыпанные солью и перцем, а рядом стояла креманка со сливочным маслом. 

Рядом с тостами стоял графин с ярко-оранжевым напитком (что это?!) и чайник с очаровательными маленькими чашками. Или это кофейник, судя по аромату?! 

От всего исходил такой одуряющий аромат и характерный для горячей еды пар, что я позабыла обо всём и села на одно из мест в торце стола. Мэттью сел напротив.

Они всегда так завтракают, эти солдаты?! Роскошно, конечно. Да и постоянно подогретая еда, между прочим, хитрое и ёмкое заклинание. 

Чувствовалось, что в каждый элемент сервировки и угощений деталь было вложено столько любви и заботы, что я не могла удержаться от улыбки! Миссис Хаунтан, конечно, кулинарная волшебница, ничего не скажешь! 

– Приятного аппетита, Клэр, – пожелал мне Мэттью и с абсолютно довольным выражением лица начал накладывать себе на тарелку тосты и печенья. 

Я снова ничего не ответила, но кушать тоже начала. Вот ещё, не дам ему испортить мне такой чудесный завтрак.

– Кофе? Или сок? – спросил мужчина.

Я кивнула на кофейник.

– Мне нужно молоко, пожалуйста, – произнесла я, когда поняла, что кофе был без молока, а я такой пить не могу, мне он горьковатым кажется. 

Генерал без комментариев и вопросов встал и принёс молочник. 

Пока он ходил, я понюхала и налила себе сок. Апельсиновый! Зимой?! Вот это довольствие у армии я вам скажу, ничего себе!

Минут десять мы ели в тишине, но вопрос, откуда они взяли апельсины, не давал мне покоя.

– Откуда апельсины? – в итоге сдалась я, когда наелась и подобрела. 

– У миссис Хаунтан есть потрясающая оранжерея на первом этаже, – спокойно ответил генерал, тоже откинувшись на стуле. – Я могу показать её тебе, если тебе такое интересно.

– Сама посмотрю, – буркнула я. 

– Тебе нравятся растения? – спросил мужчина.

– В смысле? – решила уточнить я.

– Ну, если надо, я в нашем особняке в столице, когда всё закончится, тебе тоже оранжерею построю, – заявил Мэттью. – Женщины часто любят таким заниматься.

Я нахмурилась и скептически посмотрела на него. Что ещё за обобщение?! 

У мамы, конечно, была оранжерея, и мне нравилось вместе с ней ухаживать за цветами временами, но что это за шовинистический взгляд на мир?

Мужчины тоже бывают садоводами, вообще-то!

– С чего ты взял, что мне такое нравится? Вдруг я решу вырастить там что-то ядовитое и отравить тебя? – с сарказмом процедила я.

– Не выйдет, Клэр, – хохотнул мужчина. – Хотя после сегодняшнего утра, кто его знает, может и выйдет. Вон ты какая затейница, оказывается. 

– Ты сомневаешься, что я способна вырастить что-то? Или отравить тебя? – возмутилась я. 

– Нет, в этом я не сомневаюсь ни в том, ни в этом, – усмехнулся Мэттью. – Но я устойчив к абсолютному большинству ядов. 

«Большинство – не означает ко всем. Что ж, запомним!», – мстительно подумала я.

– Но насколько я знаю, твоя мать – большая любительница цветоводства, – продолжил ровным тоном мужчина, а я вот напряглась. Откуда он знает?! – И у вас дома тоже есть оранжерея, и в детстве наверняка тебя мама туда с собой брала, раз ты девочка. А значит, ты либо очень любишь это, либо люто ненавидишь. Вот я пытаюсь узнать тебя получше, мы же теперь женаты.