Матабар IV (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Ардан потянулся уже к ручке автомобиля, но так той и не коснулся. В любой головоломке и задачке всегда, при любых обстоятельствах и любых переменных, присутствует общее значение. Какое-то неизвестное, на котором и строится не озвученный принцип задачки.

Почему именно так?

Потому что в противном случае задача не решаема. Нельзя спросить у кого-то: « Если яблоко зеленое, то почему собаку зовут Шершень» и ждать при этом чего-то кроме пространных рассуждений.

Да, разумеется, охота на тропах, как учили Эргар, Шали и лесные звери, не имеет ничего общего с загадками Скасти и Атта’нха, но… Как правильно подметил Старший Магистр Паарлакс, в жизни существовал принцип детерминизма, распространявшийся не только на опыты с магией в душноватых помещениях Магистров.

Любое событие всегда имеет причину, ход развития самого события, закономерный итог и последствия. И данные звенья связываются в бесконечное переплетение сложных, взаимосвязанных и взаимопроникающих… паутинок. Да, паутинок. Только не трехмерных (а если смотреть сверху, то вообще — двумерных), а помещенных, как бесконечная лента, на грани многомерного, искривленного пространства.

Это все чем-то напоминало принцип, по которому Лей двигалась внутри векторов печати. Высчитать математически сложно, но возможно, но вот представить визуально существу, живущему в трех измерениях — невозможно.

Причем здесь все это?

А что, если Арди, все это время искавший начало; тот короткий отрезок, с которого и начали запутывать клубок загадок; вовсе не находился в трехмерном пространстве тайн, где есть некая точка отсчета, с которой можно было бы окинуть взглядом обнаженный горизонт связанных судеб и трагедий.

Что если он, как в текстах о векторах, не был способен осознать многомерность пространства ввиду своих размеров. К примеру муравей, помещенный на ленту, может понять, что та многомерна, а сторонний наблюдатель, находящийся вне пространства загадки, видит лишь, в лучшем случае три измерения.

И для того, чтобы понять многомерную суть, требуется самому стать частью уравнения. И если в случае с течением Лей внутри печати, вне сложных математических уравнений, данный опыт невозможен, то в реальной жизни…

Что если он все увидел совсем не в том свете, в котором действительность находилась на самом деле.

Прямо как на лекции Аверского…

— Ты чего застыл, господин маг? — спросил Милар, перегибаясь через диванчик и опуская окно в двери машины.

— Мы неправильно смотрим на задачку.

— Чего?

Ардан убрал посох между сидений и уселся внутрь, попутно отряхнув каблуки туфель от слякоти.

— Что если Пауки вовсе не являются самоцелью происходящего?

Милар нахмурился.

— Поясни.

— Что если они, точно так же, как и мы, просто застряли на этой паутине… — Ардан подпер кулаком щеку и прикрыл глаза. — Что если они просто инструмент.

Капитан, видимо ожидая, что разговор окажется не быстрым, достал сигарету и прикурил, забывая о своей попытке бросить привычку ради жены.

— Мы уже предполагали, господин маг, что за их спинами стоит кто-то еще.

— А если это не предположение, а данность?

— Даже если так, — Милар пожал плечами и, опустив уже свое окно, выдохнул облачко дыма прямо на Площадь Звезд. — Это ничего не меняет.

— Ты не замечаешь противоречий?

— Замечаю, — кивнул Милар. — Столько, что если начать перечислять, то получится список длиннее, чем даже ты, господин маг, захочешь прочесть.

— Они ведь должны понимать, что их подрывы и убийства не имеют никакого значения в разрезе изменения прошлого…

— Абсолютно никакого, — согласился Милар.

Милар, образование которого ограничивалось материалами, которые в современное время преподают в первых трех классах обычных, губернских школ.

— Тогда зачем?

— Потому что, как мы, опять же, уже с тобой предполагали, их кукловоды не верят в путешествие во времени.

— Но верят сами Пауки.

— Ага.

— Почему?

Милар нахмурился.

— Что — почему?

— Почему они верят в то, что это возможно, даже если те, кто помогает им из тени, видят совершенно иной мотив в сотрудничестве с Пауками?

Милар ненадолго замолчал.

— Может они не догадываются? — не очень уверенно предположил капитан.

Ардан выгнул правую бровь.

— Ну да, согласен, напарник, звучит глупо, — поднял ладони Милар, признавая поражение. — Но причин может быть отсюда и вплоть до Селькадо, если ты понимаешь мое сравнение.

Ард понимал.

— А что если это не Пауками пользуются, Милар, а…

— Пауки пользуются кем-то? — подхватил капитан.

— Именно, — кивнул Ардан. — Или они…

— … думают, что кем-то пользуются, — Милар снова закончил за Арди.

— Именно, — повторил Арди. — Тогда, если они действительно полагают, что смогут все отыграть обратно, то этим и можно объяснить их противоречие в собственных словах.

— Когда они хотят свести жертвы к минимуму, при этом налево и направо все усыпают трупами?

— Именно, — уже в третий раз произнес Ард. — Если трупы и разрушения часть сделки, которую они заключили с теми, кто стоит за их спинами, то тогда все получается вполне логично. Они делают вид, что следуют всем договоренностям, а на деле собираются переписать в истории не только то, из-за чего изначально полезли в это пекло, но и все, что успели натворить.

Милар какое-то время молча курил и смотрел в окно. Там, на Площади Звезд, молодые маги спешили к трамваям или в сторону немногочисленных, припаркованных автомобилей. Их могли себе позволить только самые богатые из учащихся Большого. По той простой причине, что все остальные между дорогими артефактами, книгами, оборудованием и совсем не дешевым автомобилям отдавали предпочтение далеко не последним.

Деталь, о которой, если не знать на личном опыте, не сразу и подумаешь.

Так же, как и с Пауками.

— Предположим, — прогудел, наконец, Милар. — Но что нам это дает, господин маг?

— То, что Пауки, изначально, не злодеи.

— Не злодеи… ага, герои, чтоб их. Прям как в сказках детских. Сейчас какую-нибудь княжну расколдуют или дракона загубят.

— Ты понял, о чем я, Милар.

— Понял… — не стал отрицать капитан. — Просто данная перспектива мне нравится даже меньше, чем вариант, когда мы просто охотились за террористами, бомбистами, демонологами, революционерами и… кем мы их с тобой за прошедшие полгода только не представляли.

— Почему?

— Потому что, господин маг, отвечая на твой очередной дурацкий вопрос « почему», — Милар стряхнул пепел и откинулся спиной на диванчик. — Я знаю, что делать со всеми из тех, кого перечислил… Ну, может, разве что демонологи новое слово в моем словаре, но тем не менее. А вот если ты прав и Пауки — это не какие-то изуверы, то… в чем мотив?

— Они хотят что-то исправить в прошлом.

— Вечные Ангелы, Ард! — капитан так активно жестикулировал, что едва не поджег пеплом часть обивки. — Это столь же размыто, как если просто ткнуть пальцем на большой карте в обозначение столицы и сказать, что у нас здесь проблемы!

— Но можно попробовать вынести что-то за скобки.

— Что?

— Сократить уравнение, забрав из него часть с неизвестными, — пояснил Ардан. — К примеру — что нам неизвестно.

— Все, — недовольно буркнул Милар и, немного успокоившись, продолжил. — Мы действительно, господин маг, почти ничего не знаем. Причем здесь «Бри-и-Мэн», для чего все эти трудности с Ровневой, в чем интерес Налимова, как они планируют запустить устройство Паарлакса, как к ним затесались вампиры и орк и… перечислять можно еще долго.

— Но! — вздернул указательный палец Ардан. — Мы знаем, что эти события произошли.

Милар медленно повернулся к напарнику и довольно красноречиво нахмурился.

— Им зачем-то понадобилась Ровнева, так?

— Так.

— Но при этом…

Морщины между бровей Милара чуть разгладились.