Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Вацлав, и правда, многое упустил в жизни своих детей. Но ведь еще не поздно все исправить. Пока они живы, точно непоздно.

Зара разве что не влетела обратно в зал. В одной руке ларец, в другой ведро с водой. Малость запыхавшаяся, она бросила взгляд на сыновей главного дома да так злобно, раздраженно прищурилась, что парни струхнули. Вацлав прыснул в кулак. Когда-нибудь он с удовольствием назовет ее дочерью.

Лекарка приступила к делу: обмыла, обтерла, нанесла мазь. Большего-то и не требовалось: пара разбитых губ, носов да сбитые кулаки. Вацлав не удивился. Он ведь видел, что они не собираются друг друга убивать. Зара, немного замялась, но все-таки изъявила желание осмотреть глаз блудного мальчишки, очень осторожно коснулась его руки, а затем отвела темную прядь с лица, но Данияр только ее поблагодарил и мягко отстранился, поднялся и все-таки вернулся за своим посохом. Вацлаву не понравилось, с какой заинтересованностью, почти нежностью Данияр смотрел на темный камень.

— Сынок, раз теперь все разрешилось, не пришла ли пора остаться? — Раз враг хочет их разлучить, нужно пойти ему наперекор и держаться вместе.

— Нет, — Данияр посмотрел прямо, смело. Хотя бы отвлекся от своего темного камня. — У меня еще есть дела. — Он нахмурился, совсем немного подумал и добавил. — Но я еще обязательно загляну. Позже. А пока, просто сидите дома. Не давайте остальным поводов для начала самосуда. Кстати, в чем именно вас обвинили?

— В недоверии, — заговорил Свят. — Подозревают всех нас в колдовстве. Хотят, чтобы мы отказались от участия в смотре. Знают, что они нам не соперники.

Данияр обернулся к брату, кивнул и вдруг усмехнулся.

— В таком случае, мне и правда, стоит уйти, но я вернусь через четыре, может быть, пять дней. Готовьтесь к смотру, — Вацлава натурально пробрало от самого настоящего оскала сына, бельмом выделяющийся на лице черный глаз поймал отблеск огня, придав его уже не такой щуплой фигуре зловещее настроение. Глава уезда напомнил себе, что теперь имеет дело не только со своим сыном, но и колдуном. Существом опасным и коварным.

И все же это его сын, так что перед тем, как Данияр вышел из зала, сказал:

— Задержись дома, искупайся, переоденься и поешь. Думаю, на это у тебя время найдется.

Мальчик выглянул в коридор, посмотрел в сторону окна, что-то там себе прикинул и кивнул:

— На это у меня время найдется.

Пока женщины отправились на кухню разогревать ужин, парни к колодцу, чтобы натаскать воды, Вацлав еще немного посидел в зале, после чего поднялся и, взяв из кабинета каганец, отравился в библиотеку. А там, пройдя мимо полок и прочих этажерок, прошел к самой дальней стене, присел к полу, залез пальцем под одну из половиц, и та с легкостью поддалась. Из открывшейся ниши Вацлав вытащил завернутый в тряпицу талмуд. Отнес его на один из столов, раскрыл и провел по грубой толстой странице сухим пальцем.

Книга содержала в себе имена, краткие описания и годы рождения, но не всегда смерти. Вацлав пробегал по длинному списку взглядом, не находил то, что хотел, переворачивал страницу и искал дальше. Искомое нашлось лишь на четвертой странице.

— Годимир, благородный сын своего отца, рода нашего, древнего, благородного в возрасте семнадцати лет обратился к темным искусствам… — Забубнил Вацлав. — Ага, вот. Посох его, — глава уезда пропустил его описание, — не давал к себе прикоснуться ни одному благородному мужу. Ни одна попытка его уничтожить не увенчалась успехом, после чего посох пропал.

Вацлав сел, растер пальцами переносицу и посмотрел в окно, на пустой двор. Тяжело вздохнув, мужчина пододвинул к себе чернильный камень, с которого взял немного краски, после чего, раскрыл большую, насчитывающую не менее тысячи листов, книгу на середине, к концу списка и завел новую запись.

Даже в кошмарах не виделся он себя записывающим в этот проклятый талмуд имя одного из своих сыновей.

Глава 57

Злат махнул мечом. Один раз. Второй. Третий. Четвертый. Попал по каждой жизненно важной точке имитирующего фигуру человека чучела и повторил упражнение вновь. А затем еще и еще раз, пока пот крупными каплями не начал стекать по его рельефной спине. Перестав махать тренировочным, обладающим куда большим, чем настоящий, весом, мечом, Злат подхватил с пня свежую тряпицу и обтер лицо.

— Мне даже смотреть на тебя больно, — отпивая сладкого компота, Свят с комфортом разместился на крыльце родного дома. Злат с неудовольствием посмотрел на этого зарвавшегося молодого барина, что обычно скрывал свой дрянной характер перед людьми, и хмыкнул.

— Тебе бы и самому не помешало размяться, — отмахнулся второй барский сын и облился водой из ведра, после по-собачьи тряхнув головой.

— У меня ребра болят, — пожаловался старший, наливая себе еще компота из красиво расписанного кувшина, который был найден на одной из полок кухни. И почему ничего столь замечательного никогда не выносили к столу на их трапезы. Боялись, что дети разобьют?

— Зара раза два тебя осматривала, переломов нет, — фыркнув, Злат и сам взошел на крыльцо, заглянул в кувшин. — Эй, ты почти все выпил! Остатки мои!

— Как хочешь, все равно там осадок. Не люблю крошки, — самодовольно хмыкнул Свят, кладя локоть на широкие деревянные перила. Он почти растекся на отцовском стуле, наслаждаясь теплым полуднем.

Злат с большим удовольствием выпил остатки компота прямо из кувшина, утер рот рукой и сел на скамью.

— Если не будешь тренироваться или хотя бы разминаться, опозоришься на смотре белой бури, — тоже откидываясь на перила, довольно вздохнул Злат, подставляя солнцу лицо.

— Думаешь, мы все-таки будем в нем участвовать? — Отставив бокал, Свят положил подбородок на сложенные крестом руки и посмотрел поверх забора, прямо на чересчур выделяющийся шатер.

— Почему нет? Данияр ведь явно что-то задумал, — пожал плечами второй барский сын. Теперь, когда они прояснили все недопонимания, младшему брату больше нет смысла скрываться или как-то вредить семье. Данияр, конечно, изменился. Сильно и не похоже, чтобы в лучшую сторону, но колдовство во имя защиты уезда не такой уж порок.

— Я бы не смог вот так просто доверять человеку, что уничтожил девять деревень, — мрачнее прежнего заговорил Свят.

Злат открыл глаза и сел нормально:

— А ты бы сам, как поступил? — Спросил он абсолютно серьезно. — Как бы ты поступил с теми, кто уже не жив, но еще и не мертв.

— Для начала выяснил бы, можно ли вернуть их обратно.

Злат покачал головой, достал из кувшина пару кусочков потемневшего яблока и с удовольствием их сжевал.

— А если бы не осталось на это времени?

— На чужую жизнь? — Возмутился старший из братьев.

— Легко говорить, пока не побывал на распутье, — Злат решил, что доесть можно все фрукты. — Я уже и забыл, какие вкусные мама варит компоты.

— Хочешь сказать, тебя совсем не беспокоит тот факт, что наш вечно ратующий за мир брат вот так спокойно говорит об уничтожении сколького количества людей? — Все еще пытался донести свою мысль Свят.

— Насколько мне увиделось, теперь мирные переговоры не для него, — решил отшутиться Злат. За последние дни, Свят слишком часто поднимал эту тему с убийствами, которой явно был возмущен. Злат соврал бы, если бы сказал, что выплывший факт совсем его не побеспокоит. И все же, Данияр спасал тех, кого еще можно спасти, а Свят, кажется, игнорировал новость о надвигающейся опасности, сосредоточившись исключительно на сомнительных способах защиты.

— Если бы мы были рядом, то точно, смогли бы придумать что—нибудь получше, — обиженно фыркнул Свят, заставив брата оторваться от поедания уваренных фруктов.

— Так тебя это беспокоит?!

Свят повел плечом и опустил взгляд.

— А тебя нет? — Пробубнил он совсем тихо. — Боги все видят, и пока Данияр, даже ступив на темную дорожку, защищает уезд, мы сидим здесь и пытаемся решить, кто в будущем встанет во главе клочка земли, на котором может ничего к тому времени не остаться.