Император Пограничья 5 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Пускай местные бандиты и не производили впечатления серьезного противника, особенно после схваток с бездушными или с наёмниками. Учитывая, что такая публика привыкла действовать исподтишка, причинить неприятности они действительно были способны.

— Гаврила, — позвал я бойца, что всё это время тайно держал чужаков на прицеле, притаившись в подсобке. — Мне нужна информация об этом Кабане и его организации. Всё, что сможешь узнать.

— Понял, воевода, — кивнул парень. — Как действовать?

— Ты самый молодой из нас, сможешь смешаться с местными, — я немного подумал. — Начни с беспризорников, нищих, мелких торговцев с рынка. Такие люди обычно хорошо осведомлены о том, что происходит в городе. Особенно бродяги — они видят и слышат больше, чем кажется.

Гаврила задумчиво кивнул:

— Разумно. Нищие часто невидимки для богатых. Но, воевода, должен признать, я лучше прячусь в лесу, чем в городе. В чаще я как дома, а здесь… — он обвёл рукой пространство лавки. — Скрытно собирать сведения меня не обучали. Выслеживать зверя и выслеживать человека — разные вещи.

Я мысленно отметил, что для такой работы идеально подошёл бы Тимур Черкасский — в его навыках шпионажа я успел убедиться. Но маг остался в Угрюме, поскольку я не планировал боевых действий в Сергиевом Посаде. Впрочем, сейчас речь шла о простой разведке, а не о сложной операции.

— Ничего страшного. Главное — будь начеку и не дай себя захватить. Эти люди могут попытаться взять тебя живьём, если заподозрят, что ты связан со мной. В случае опасности отступай немедленно, не рискуй напрасно.

— Не впервой от волков уходить, — усмехнулся охотник.

— И ещё кое-что, — добавил я, понизив голос. — На самом деле я не просто хочу информации. Мне нужно, чтобы Кабан сделал решительный шаг. Действуй осторожно, но заметно — пусть он знает, что мы интересуемся им. Это даст нам законный предлог ответить, когда он перейдёт к активным действиям.

— Значит, я наживка? — без тени страха спросил Гаврила.

— Скорее приманка для более крупной рыбы, — уточнил я. — Но при первых признаках настоящей опасности — исчезай. Твоя жизнь дороже любой информации.

Когда Гаврила ушёл, я обратился к приказчику, всё ещё выглядевшему встревоженным:

— Продолжай работу как обычно. Не показывай страха. Если эти люди или кто-то другой появятся снова, немедленно сообщи мне по магофону.

Собеседник кивнул, хотя уверенности в его глазах не прибавилось.

Отвернувшись, я мысленно обратился к Скальду, сидящему на крыше магазина:

«Нужна твоя помощь, дружище. Проследи за той троицей, что только что покинула лавку. Мне нужно знать, куда они направятся и с кем будут общаться».

Ворон издал короткий каркающий звук и взмыл в воздух, быстро растворившись среди крыш Сергиева Посада.

Полина дождалась, пока мы отойдём в сторону, и тихо спросила:

— Что ты намерен делать с этой ситуацией? Если всё так серьёзно, как говорит Савельев, мы можем оказаться в опасности.

Я посмотрел на неё с лёгкой усмешкой:

— То же, что и всегда — нанести настолько сокрушающий удар по врагам, чтобы от одной мысли о сопротивлении их бросало в дрожь.

Видя её обеспокоенный взгляд, я добавил:

— Нет, Полина, серьёзно. Я не стану играть в поддавки с бандитами. Во-первых, это никогда не кончается — сегодня они запросят умеренную плату, завтра вдвое больше. Во-вторых, репутация безопасного и независимого предприятия важнее, чем мгновенное спокойствие. И, в-третьих, — я помедлил, — если мы собираемся привлекать новых людей в Угрюм, мы должны демонстрировать силу и надёжность.

За окном лавки солнце начинало клониться к закату, освещая улицу тёплым оранжевым светом. За прилавком Никита неуверенно разговаривал с пожилой покупательницей, временами бросая тревожные взгляды на дверь. В подсобном помещении Федот и Михаил проверяли оружие — не слишком демонстративно, но достаточно тщательно.

Я направился к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались жилые комнаты. Нужно было обдумать план действий. В Сергиевом Посаде мы были чужаками, но это не означало, что следовало подчиняться местному отребью. Наоборот, любой признак слабости мог обернуться серьёзными проблемами в будущем.

Проходя мимо зеркала в коридоре, я мельком взглянул на своё отражение — спокойное, но решительное лицо человека, готового к бою. В прошлой жизни я сокрушил куда более опасных противников, чем какой-то городской отморозок с идиотской кличкой. Этот Кабан совершил последнюю ошибку в своей жизни, когда решил угрожать мне и моим людям.

Гаврила заметил мальчишку у рыночной площади — худой, жилистый, с острым взглядом тёмных глаз, оценивающим каждого прохожего как потенциальную жертву или угрозу. Таких беспризорников в Сергиевом Посаде хватало — выживающие как могут дети, для которых улица стала и домом, и школой, и работой.

— Эй, малец, — Гаврила небрежно бросил на землю серебряный алтын, который тут же исчез в ловких пальцах мальчишки. — Не желаешь заработать ещё парочку таких?

Мальчик, лет двенадцати на вид, с настороженностью дикого зверька оглядел Гаврилу с ног до головы.

— Чего надо-то? — спросил он, держась на безопасном расстоянии, готовый в любой момент нырнуть в узкий проход между лавками.

— Информация, — Гаврила присел на деревянный ящик, стараясь выглядеть непринуждённо. — Про человека по прозвищу Кабан.

Беспризорник заметно напрягся, но серебряный алтын в кармане уже создал необходимую мотивацию.

— А чего про него знать-то? — мальчишка осторожно приблизился. — Все его знают. Полгорода под ним ходит.

— Расскажи поподробнее, — попросил Гаврила, выкладывая на ладонь ещё один алтын.

Мальчик, которого, как выяснилось, звали Костиком, оказался удивительно осведомлённым. За следующие полчаса Гаврила узнал, что Дорофей «Кабан» Савин контролировал значительную часть городской торговли, особенно в западном районе. У него была сеть осведомителей, включая попрошаек и беспризорников. Два капитана сыскного приказа регулярно получали от него щедрые «подарки». За последний год трое торговцев, отказавшихся платить, лишились своих лавок, а один — обеих рук.

— Штаб у него в трактире «Золотая подкова», — прошептал Костик, озираясь по сторонам. — Сам-то редко там бывает, но его правая рука, Еремей Хромой, почти всегда там.

— А где живёт сам Кабан? — поинтересовался Гаврила.

Костик замялся:

— Этого никто толком не знает. Говорят, у него несколько домов в разных частях города.

Когда Гаврила наконец ушёл, оставив в руках мальчика обещанные два алтына и ещё один — за усердие, пацан не сразу направился обратно к своим обычным занятиям. Этот незнакомец слишком подробно расспрашивал о весьма уважаемом человеке, а такое любопытство в Сергиевом Посаде редко оставалось безнаказанным.

Пробежав несколько кварталов, он остановился у заброшенного сарая, где обычно собирались другие беспризорники.

— Федька! Лизка! — позвал он. — Чужак тут ходит, про Кабана выспрашивает. Высокий такой, крепкий. Не видали?

Лизка, худенькая девочка с косичками, покачала головой, но старший из ребят, четырнадцатилетний Федька, задумчиво почесал затылок.

— А как выглядит-то?

Костик подробно описал Гаврилу, упомянув и его одежду, практичную и тёмную, и особую манеру держаться — настороженно, как охотник.

— Погоди-ка, — Федька нахмурился. — Я видал его утром, у новой лавки на Купеческой. Там, где раньше «Мечта рукодельницы» была.

— Какой ещё лавки? — не понял Костик.

— Новой, — важно объяснил Федька. — Какой-то приезжий боярин её купил. Платонов фамилия.

К разговору незаметно присоединился хромой старик, один из многочисленных попрошаек, обитавших на рыночной площади.

— Не только боярин он, но и воевода, — проскрипел старик. — Из Пограничья. Пару часов назад к нему Кабановы люди приходили, «крышу» предлагали.

Костик затаил дыхание:

— И что?

Старик усмехнулся щербатым ртом: