— Хтьфу! — мощная струя воды вылетела изо рта карпа и снесла лису.
Та встала, отряхиваясь и отфыркиваясь, и с мокрой шерстью.
— Так-то мелочь, знай свое место! — довольно сказал Лянг.
Вначале все мы, и я в том числе вели себя тихо, как в какой-нибудь библиотеке, но потом… в эту Долину пришла жизнь. Не могли лисы вести себя долго не так, как они привыкли, и карп не мог не ворчать, а Бессмертный — не покрикивать. А я…а я медитировать.
Мы привыкали к этому месту.
Когда что-то меняешь в месте, где даже временно живешь, особенно если что-то сажаешь, то это место становится почти что домом. Ты помнишь каждое растение, сколько оно росло и как, сколько Ци ты в него влил, сколько ворчал Лянг, отдавая воду из жемчужин. И помнишь, как засияло оно и начало тянуть из воздуха Ци.
Да, когда растения начинали самостоятельно тянуть Ци из пространства, я по сути был уже не нужен. Я мог начать заниматься посадкой других.
Но Золотой Орех.за ним мы наблюдали.
Сначала это был просто стебель, потом — толстый ствол, покрытый узорами, словно древние письмена. Затем лопнули почки, и из них развернулись листья — золотые, с голубыми жилками, испускающие легкое сияние.
Красота, одним словом. И воздух вокруг Ореха стал словно бы немного влажным. Он испускал стихию воды.
Дышать возле него стало легче и приятнее, потому что раньше в долине Памяти был пыльный и сухой воздух. Теперь же, похоже, он станет лучше. Возможно, и остальным растениям станет легче тут дышать.
Я сел возле молодого деревца и занялся медитацией.
КВА!
Я попытался ощутить насыщенный водной стихией воздух.
И он действительно быстрее восполнял мою Ци.
Только сейчас я понял: то дерево, вернее, деревце делает то же самое, что тот монах Святой, на плите которого я посадил Небесный Рис, и который в воспоминаниях пел в горах, — деревце отдавало поглощенную для роста Ци и стихию обратно в мир, насыщая его.
Интересно… Такого я раньше не наблюдал.
Впрочем, в Золотой Ореховой Роще было столько деревьев и такая насыщенность Ци, что такие процессы я мог просто не заметить. А в рисовых полях Школы Небесных Наставников моя чувствительность к Ци как будто была меньше.
А тут же деревце было одно и все хорошо ощущалось.
КВА!
Что ж, я умел слушать кваканье.
Я закрыл глаза и стал ждать его. И оно прозвучало.
Время внутри потянулось, а по моим меридианам потекла Ци. Я начал ее перерабатывать в Очищенную, нужно было накопить ее, чтобы «посадить» новые Небесные Рисинки.
* * *
Мои пальцы посадили очередную Небесную Рисинку в треснувший след. Процесс везде был одинаков: моя Ци, вместе с воздействием духовного растения, убирало черноту из ступни и дальше корни Риса уже заполняли трещину, соединяя две половинки ступни.
Ну после этого я дотрагивался до плиты, и ненадолго погружался в воспоминания, оставленные Святыми. Они были разными и всегда показывали ключевые моменты. Некоторые я просматривал по нескольку раз. Это всегда было больно. Но это та боль, которую нужно было помнить. Поэтому я начал использовать Хранилище Памяти, где прежде хранились только техника Шагов Святого, копия плиты на древнедаосском языке и Символы, которым меня обучил отшельник с озера. А теперь в каждой ячейке, в каждой кристаллинке хранилось воспоминание о Святом. В каждой отдельное. Они заслуживали того, чтобы их помнили. Ведь мне казалось, что в дальнейшем, я смогу эти воспоминания передать другим. Хранилище Сознания — это больше, чем просто место в моей голове. Это то, чем я смогу поделиться с другими Праведниками, если… или…когда встречу.
Я внимательно запоминал всё увиденное, стараясь не упустить ни одной детали. Возможно, мне и самому понадобится пересмотреть, пережить эти «чужие» воспоминания, чтобы что-то понять.
Вдох-выдох…
Вдох-выдох…
Жаба квакала, а я медитировал. Я ощущал, что теперь мой контроль Ци стал лучше, спасибо белке за уроки. А возможно не контроль, а какое-то интуитивное понимание.
В этом месте на полное восстановление у меня уходило дня два. Но обычно резерв приходилось расходовать раньше, потому что Небесный Рис нужно было сажать и сажать.
Несколько десятков сияющих цветом неба Рисинок уже возвышались над плитами со следами Святых. И я иногда завороженно смотрел, как покачиваются на ветру сияющие стебли со зреющими Рисинками. Пару раз приходилось одергивать лис, которые с большим трудом удерживались от того, чтобы сорвать их. Но сорвать их, значило теперь навредить душам защитников — тех, кто ушел в Последний Дозор. Тех, кто закрыли своими телами и душами Небо.
Да, видимо лисья природа неисправима, ну или им нужно хорошее воспитание, пока они еще «подростки» однохвостые.
Сегодня предстояло кое-что новое. Лисы притащили цветы и землю, которые мы собирались посадить, кроме того, я хотел высадить тут огненный шиповник. Потому что один рис выглядел как-то немного уныло. Хотелось разнообразия. Тут все-таки не рисовые поля, а нечто большее.
Я был уверен, что в этом месте все разностихийные растения уживутся.
Когда я закончил медитацию, то поднялся и посмотрел вокруг. Орех и рисинки даже за пару часов пока я медитировал успели подрасти.
— Лянг? — окликнул я карпа, который храпел в летающем кувшине.
— А! — перепуганно воскликнул он. — Что⁈ Я не сплю…вздремнул немного, что такое, Ван, на нас напали?
Лисы захохотали.
— Нет, никто не напал, мы в безопасности, — уверенно заявил я, и сразу вспомнил о тех преследовательницах: надеюсь, они потеряли наш след. Встречаться повторно с ними не хотелось. — Нужны твои…
— Жемчужины! Опять… — Лянг заревел. — Ван, такими темпами у меня ничего не останется…. Вообще ничего… Я стану нищим карпом…
— Не беспокойся, мы найдем тебе много других сокровищ, — ответил я.
Лянг обреченно вздохнул и выплюнул очередную жемчужину.
Что ж, с другой стороны, если б не его жадность, то сейчас нам бы не было с помощью чего выращивать ускоренными темпами большое количество духовных растений.
Я нашел ямку, положил туда немного земли, и посадил шиповник. Прежде, чем использовать его на следах Святых, нужно было убедиться, что он вообще прорастет. Может, у него будет негативная реакция на воду и мою Ци. Все-таки, противоположные стихии.
Но я решил рискнуть. Раз Орех впитал в себя стихию, может и тут…
— Лей! — скомандовал я и из жемчужины полилась струя прямо в ямку.
А еще скатилась скупая слеза по щеке карпа.
Что ж, я оказался прав: через час из шиповника начали пробиваться первые ростки. Похоже, духовным растениям на начальных этапах было всё равно какую стихию поглощать — видимо, они могли ее адаптировать. Думаю, когда они вырастут, всё будет намного сложнее.
Вдруг я понял, что есть еще одно растение, которое я даже не попытался вырастить.
Линжи!
Точно, я его просто ел всё это время, но не попытался посадить. Хоть гриб засох, но это духовное растение, его живучесть не знает границ. Ну ладно, «знает», конечно, но все-таки…
Я достал гриб и воткнул в землю возле шиповника.
Сначала не происходило ничего, а потом…гриб задымился, надулся и…спрятался.
Ясно, ну хорошо, ожил так ожил. Уже хорошо.
Шиповник рос быстро, и начал выплевывать из себя крошечные сгустки огня.
Любопытной Хрули, которая лежала на земле и наблюдала за ростком, даже прилетело огоньком в нос.
— Ааа… — отскочила она. — Плохой шиповник, плохой! — зарычала она.
Лянг захохотал так, что чуть не выпал из кувшина.
Ну а потом мы сажали незнакомые мне белые цветы, которые откопали лисы во время своей вылазки и притащили вместе с корнями в пасти.
Когда с высадкой было покончено, я сел на камень возле храма.
Вокруг меня медленно вращались четки.
Двадцать штук. А в руках я мысленно формировал сжатую Ци, как учила меня белка. Да, её чая и ее общества немного не хватало. Была в ней какая-то природная, ненаигранная мудрость.
