Игла - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— Как думаешь расплачиваться?

Щёки Иглы вспыхнули алым, и Кощею показалось, что он и сам ощутил жар, прокатившийся по её мягкому телу, которое вдруг напряглось. Игла забрыкалась.

— Пусти меня! Поставь на землю немедленно! — Она извивалась, будто кошка, выскальзывала из рук и удержать её становилось совершенно невозможно. Кощей подчинился. Игла отряхнула платье, гневно бормоча себе под нос что-то неразборчивое и известное только ей одной.

— Ты же устала. Давай понесу.

— Чтобы потом и за это платить? Нет уж! — фыркнула она, разворачиваясь.

— Сразу сил поприбавилось? — ухмыльнулся Кощей. Вот же смешная.

— И деньги за платья я тебе отдам, не переживай. Там целый человек родился, а он за тряпки свои переживает! Боги! Вот в город приедем завтра, куплю тебе новое, — продолжала негодовать она, с поразительной скоростью удаляясь в чащу.

Кощей догнал её и зашагал рядом.

— Заметь, никто тебя за язык не тянул. — сказал он, и вовремя отвёл от лица Иглы лапу ели, которую та не заметила в темноте. — Купишь мне самое дорогое платье завтра.

— Куплю, какое посчитаю нужным!

— Ну, нет, мне оно должно понравиться.

— Так самое дорогое или то, которое понравится?

— Мне понравится самое дорогое.

Игла закатила глаза, а Кощей не сдержал улыбки. За колкостями они и не заметили, как вернулись в лагерь. Чернава, Люб и его новорожденный брат крепко спали у костра. Завершив перепалку неприличным жестом в сторону Кощея, Игла легла на свой брошенный на землю плащ и почти мгновенно заснула. Кощей сел рядом, подобрав под себя ноги. Усталости он не знал и спал обычно ради того, чтобы скоротать время. Сны ему не снились, поэтому наблюдать за Иглой, которая ворочалась и вечно что-то бормотала во сне было любопытно. Прошлой ночью она мямлила что-то про пирожки. Что именно, Кощей так и не понял, но решил, что её, должно быть, так впечатлили харчи, которые подавали на постоялом дворе. Что снилось ей сегодня, угадать было сложнее, она говорила мало, только изредка вздыхала и причмокивала, поэтому Кощею быстро стало скучно, и он стал наблюдать за звёздами, слушая размеренный треск пламени.

Хрустнула ветка, Кощей обернулся. Из темноты на него смотрели две пары светящихся глаза. Ну, конечно. Даже странно, что запах крови не привлёк их раньше. Должно быть, эти два ещё молодые, перекидываются ближе к полуночи. Кощей поднялся медленно и бесшумно. Чем ближе они будут подбирались к Тёмным Лесам, тем больше нечисти им будет встречаться. Этой ночью к костру вышли два волколака. Они походили на несуразную помесь человека и волка — лысые волчьи морды с рядами неровных, крупных клыков, толстая шея переходила в покрытое редкой серой шерстью тело, слишком длинные руки и пальцы с когтями нетерпеливо рыли землю, массивная грудная клетка быстро вздымалась и опускалась. Тонкие, но сильные, волчьи лапы готовились к прыжку.

Но стоило Кощею приблизиться, волколаки прижали острые уши к затылку, оскалились и попятились. Они привыкли, что добыча убегает, завидев их, а не наступает. Им это не нравилось. Кощей встретился взглядом с тем, что покрупнее, и... побежал прочь.

Волколаки сорвались с места. Вот оно! Погоня, которой они так жаждали, и которой не могли противиться. Перепуганная добыча, которая сломя голову мчится в чащу, туда, где никто не услышит её криков, туда, где они с удовольствием насладятся сладкой трапезой, запустив когти и зубы в горячее от бега тело.

Кощей петлял между деревьями, перепрыгивал камни, уводя волколаков всё дальше. Выскочив на небольшую поляну, он стремительно развернулся, надевая на руку любимую перчатку. Золотые когти блеснули в тусклом свете, металл плотно обхватил кисть, идеально повторяя её форму. Кощей обернулся как раз вовремя, чтобы встретить прыгнувшего на него волколака. Перчатка с лёгкостью вспорола плоть, разорвала брюхо, и Кощей сомкнул пальцы вокруг заходящегося от страха сердца. Тряхнул рукой, и волколак безвольным мешком повалился на землю, а его всё ещё трепещущее сердце осталось у Кощея в руке.

Второго волколака безвременная кончина приятеля не напугала. Он зарычал, припал к земле, готовясь к атаке. Кощей брезгливо отшвырнул сердце в сторону. Волколак сорвался с места. Он был крупнее первого, сильнее и осторожнее. Не напал в лоб, а стал обегать Кощея полукругом, надеясь, броситься на спину. Кощей ему такой возможности не дал. Зубы клацнули возле уха. Кощей ушёл от выпада, но и волколак сумел увернуться от смертоносных золотых когтей. Волколак приземлился, тут же развернулся и бросился в бой. Кощей не собирался тратить время, играя в догонялки. Он выставил перед собой руку, позволяя клыкам сомкнуться на предплечье. Боль молнией пронзила тело, по венам огнём побежал волколачий яд, но Кощей его не боялся. Он повалил чудище на землю, прижал к земле, заталкивая руку всё глубже в пасть и не давая ускользнуть. Золотые когти вонзились в горло, ухватили трахею и вырвали её с приятной лёгкостью. Волколак разжал зубы, выпуская добычу, забулькал, захлёбываясь кровью, но этого было недостаточно. Даже подобную рану тварь могла пережить, поэтому Кощей наступил ногой ему на грудь, ухватился обеими руками за волчью голову, повернул и дёрнул изо всех сил. Затрещали кости, мышцы и жилы, нехотя голова отделилась от тела. Красные глаза закатились, язык вывалился из разинутой пасти, с клыков капала кровь.

Кощей выпрямился, выронил голову и протяжно выдохнул. Руки слегка дрожали, мышцы болели — магия боролась с ядом, болью выжигая его из тела, и это доставляло неудобства. Кощей и забыл какими мерзкими были укусы этих тварей. Достав из рукава платок, Кощей вытер горячую кровь с лица, очистил перчатку и оглядел безнадёжно испачканную одежду.

— Теперь точно придётся покупать новое платье, — проворчал он и швырнул испорченный платок в мёртвого волколака. Запрокинул голову, закрыл глаза и вдохнул холодный ночной воздух, сосредотачиваясь на щекочущем ощущении того, как медленно затягивается рана на предплечье.

Умывшись в речке, Кощей вернулся к лагерю. Как он и предполагал, никто даже не проснулся. И как эта дикарка добралась до его дома живой? Игла лежала на спине и громко сопела, раскинув руки в стороны. Открытая для нападения, беззащитная. Она то и дело морщилась, недовольная травинкой, которая при каждом выдохе щекотала ей щёку. Кощей подбросил в костёр хвороста и присел рядом с Иглой на корточки. Наклонил голову набок, разглядывая её лицо. И почему среди всех людей, с которыми он встречался, прочитать книгу смогла именно она? Что в ней особенного? Она же совершенно... обычная. Заурядная. Может быть, немного странная. Дикая кошка, не привыкшая к ласке. Но не сказать, что подобных Кощей никогда не встречал.

Игла снова поморщилась и недовольно задышала от надоедливой травинки. Кощей ухмыльнулся и вырвал травинку с корнем. Зачем? Он и сам не знал. Игла вздохнула, лицо её разгладилось, губы тронула лёгкая улыбка. Так-то лучше. Кощей поднялся и направился к карете, надеясь отыскать хоть какую-нибудь чистую одежду. Игла за его спиной завозилась, Кощей обернулся и встретился с её замутнённым взглядом. Вот же, разбудил что ли? Старался же вести себя тихо.

— Ты куда? — пробормотала она, закрыла глаза, повернулась на бок и свернулась в клубок. — Не... уходи. Свето...зар... стой...

Ну, разумеется. Разве могла эта девчонка полюбить кого-то с менее дурацким именем?

Глава 8

Командующая Воронов прибыла в деревню с первым снегом. Она ехала на вороном коне, молодая лицом, но с сединой в тёмной косе. Чёрный кафтан с серебряной оторочкой облегал тонкий стан, на груди блестела серебряная брошь — ворон на полумесяце. На плечах — тяжёлая накидка с пушистым мехом. Следом ехали ещё двое всадников, в таких же чёрных кафтанах и накидках. Игла повстречала их на лесной тропе, когда возвращалась с речки домой с пустой корзинкой. Карие глаза командующей смерили Иглу строгим взглядом.

— Далеко до деревни? — спросила она, опустив приветствие.