В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel"

И ведь на ровном месте, а! Ну вот не шлось им мимо? Почему кому-то надо вечно все испортить?

– С каких это пор ты стал таким чистюлей? – брезгливо поинтересовался тот, которого я отметила еще в самом начале, самый здоровый.

Спина Вилена напряглась, он повернулся к нему, жаль выражение лица его мне было не видать.

– Да вот с недавних.

– Скатерти вон постелил, белые, – здоровяк прихватил ткань, растер между пальцами. Я уже даже ждала, что там черные пятна появятся, но вроде нет.

Дикий он был даже с виду. На варвара какого-то похожий. Глаза раскосые, черные совсем. Волосы тоже темные, на висках выбриты, а сверху назад в тугой хвост стянуты. Одет не как другие в рубаху да штаны, а еще жилетка красная с меховым подбоем. Это в летний-то день. А на поясе в цветных ножнах – кинжал. Вот… зараза… Может, только для украшения?

– Раньше-то с нами не брезговал из одной миски лопать.

– А брезгливость тут и не причем, – Вилен скрестил руки на груди, – но покупатели порченный товар брать не будут. Ты, помнится, сам говорил, что к любой работе надо уважение проявлять. Или уже не так, а, Здоровяк Якуб?

Я выглянула из-за спины Вилена и пригляделась к этому главарю… А они все точно напоминали самую, что ни есть, преступную братию.

Он цыкнул, сплюнул под ноги, нос наморщил. Вот вроде и хотел поспорить, но что-то мешало.

– Так, твоя правда. Кето, – теперь уж обратился к тому наглецу, – купи-ка нам тех пирогов.

И кивнул на тарелку, куда тот наглец свои ручищи совал.

Кето такому разрешению конфликта явно не обрадовался, но со своим старшаком спорить не стал.

– По чем хоть?

– По червонцу! – я подала голос. Вилен одарил меня через плечо раздраженным взглядом.

Якуб на меня тоже глянул, странно так. Нехорошо. Я снова за спину Вилену нырнула, но тот сам уже обернулся.

– На все давай, – Кето протянул ему золотую монетку.

Вилен усмехнулся и велел уже мне:

– Упакуй все.

Ага, знала б я, сколько в этой монете червонцев… Будем надеяться, что ровно десять, логично же? Как раз и пирогов на тарелке столько же.

Сделав, что велено, я протянула кулек Кето. Тот сразу оттуда пирог выхватил и в рот сунул, глядя на меня с явным недовольством. А после на Вилена удивленно воззрился.

– Теперь понятно, что ты тут так защищаешь.

Остальные тоже по пирогу прихватили и выражение их лиц сделалось примерно таким же. Ну вот, даже им понравилось.

И я почти выдохнула, когда они развернулись и пошли дальше по улице, но вот Якуб напоследок задержался:

– И что ж это у тебя их так сготовил? Явно не Дульсинея твоя.

– Нина, – Вилен кивнула на меня.

Якуб меня странным взглядом с головы до ног оглядел. Сделалось жутко не по себе. Нехороший то был взгляд. Сальный такой.

– Еще и хозяйственная, – хмыкнул он. – Ну, еще увидимся, Нина.

Глава 7.1

Я проводила этого Якуба хмурым взглядом. Что-то внутри во мне сжалось, да неприятненько так. Липкими холодными щупальцами в груди тронуло, но я отогнала это чувство. Вот еще переживать из-за всяких проходимцев.

– Пойду я, проверю, что там в кухне, – пробормотала я, и зашла в таверну, не дожидаясь, пока Вилен ответит.

День уже к завершению шел, внутри таверны тоже уже народ сиживал. Я поглядывала, что в основном брали круглые пироги с мясом и птицей, надо будет их к вечеру поболе ставить. Пьянчуг сегодня в таверну больше не заносило, хотя контингент не шибко опрятный. Да и так я понимала, что не много сюда вообще кто заглядывал. Народ все больше мимо шел и только увидав, что мы столы на улице выставили с пирогами, внимание обращали.

Нужно, наверное, вовсе Вилену здесь все переделать. Да и ремонт не помешает, на самом-то деле. Я оглядела зал… Хоть и отмыли, а выглядит все равно неказисто. Темный весь, невзрачный. Балки вон черные, от очага копченые.

Главное, что сегодня увидел он, что пироги тоже продавать можно. И без всякой этой его алкобратии. А дальше уж продумаем, как быть…

В кухню вошла, когда Дулься новую кадку теста ставила. Ей и мальчишки помогали – младшие строгали капусту, а Гасти помешивал уже засыпанную в большой тушилке.

– Ну, почти все распродали, – сообщила я, заходя в помещение.

– Как все? – Кухарка руками всплеснула. – До единого?

– Почти что, – усмехнулась я. – Не так уж много там и было.

– Этак мы каждый день до седьмого пота работать станем, – со страданием в голосе протянула Дульсинея. – Я на такое не подписывалась.

Мальчишки только переглянулись меж собой, но и по их лицам я особой радости тоже не прочитала. Да, этот момент я как-то сразу не учла.

Раньше-то, поди, особо работать здесь и не приходилось. Чистоту не поддерживали, вари абы как и абы что… Да, с этим тоже придется работать.

– Я поговорю с Виленом. Нужно будет штат расширять, если мы и правда будем в пекарню перерабываться. Да помещение в порядок привести не помешает.

– Мы ж вчера только убрались! – вот и Гасти голос подал. Младшие ж только глазами зыркали.

– Я не про уборку, – я махнула рукой и села за стол. Сама тоже за день порядком измоталась. Да и только сейчас осознала, в каком напряжении этот день провела. Все гнала от себя мысль – а вдруг не получится? Вдруг не станут в этом мире выпечку мою кушать? Но с этим уж по крайней мере справились.

– Ты, Нина, может память и отшибла, да похоже вместе с ней и разум, – Дулься отставила кадку с тестом и уселась рядом со мной. – Ладно пироги решила подавать, вместо моей стряпни. Тут уж я и сама признаю, что не шибко умело готовлю. Да только думаешь, коли б хозяин наш за это место радел, нанял бы меня да мальчишек? Да и тебя, прости уж, тоже.

Она отерла полотенцем свое круглое раскрасневшееся лицо. Глубоко посаженные глазки смотрели на меня с немым укором.

Ответить мне было нечего… Правда в сей раз была на стороне Дульсинеи. За сегодня, общаясь с теми, кто подходил за пирожками, я кой-чего услыхала и о себе. Та Нина, на чье место я подселилась, похоже была не шибкого ума, или просто ленивая… А все, чем увлекалась – всяческие ритуалы. В таверне она и за подавальщицу была, и за другую прислугу. А ко всему прочему – поскандалить любила. Так что не только с репутацией таверны бороться придется. Но еще и с собственной.

– Ничего, теперь все иначе будет, – твердо ответила я. – Прошлое пусть в прошлом остается.

Дульсинея головой покачала, губы поджав. Не одобряла. Ну что ж… С ней мы еще пообщаемся. Видно, что женщина она хорошая. К ребятам вот хорошо относилась, руки тоже умелые. Злому-то человеку тесто так славно не дается. Выпечка вообще дело такое, что без любви ее толком не сготовишь. Все будет пресное. А тут, даже вкуса не чуя, по одной моей указке, Дульсинея враз со всем разобралась. Уж к ней подход найдется.

А вот разговор с Виленом откладывать, наверное, и не стоит.

– Давайте-ка столы внутрь затащим, – а вот и сам хозяин заглянул в кухню. Его густой и чуть басоватый голос заставил меня вздрогнуть. Слишком глубоко в свои мысли закопалась.

Я у Гасти ложку подхватила, сама к плите встала, а мальчишки на улицу поспешили. Провозились недолго, а как вернулись, я сама к Вилену отправилась.

– Ну что, как выручка сегодня? – решила зайти издалека, неспешно подходя к нему.

Он стоял за стойкой как раз пересчитывая монеты. В зале остался только один мужичонка, до нас ему дела не было. Только бормотал себе что-то под нос, облизывая пальцы, да мясной пирог в рот упихивал.

– Очень неплохо, – отозвался Вилен, вскидывая на меня внимательный взгляд. – Давно такого не было.

– Вот, здорово ведь, когда дело прибыль приносит?

Вилен усмехнулся, но ничего не ответил. Ссыпал монетки в мешочек, веревочки затянул и на пояс пристроил.

– А ведь может еще лучше пойти…

– Пойдем-ка со мной, – кивнул он в сторону прохода. Я нахмурилась, чего это он удумал? Но пошла за ним.