— Что я могу сделать, чтобы ты сказал своим солдатам не пользоваться этим указом? А лучше, вообще согласился отменить его? — тихо спросила девушка.
Надо же, умная девочка.
— Убеди девушек уехать с желающими их солдатами добровольно. — пожал плечами я. — Могу выделить на это денег, средств, приданное, пообещать огромные зарплаты и любые привилегии, взять их на официальную службу. Но моё слово будет выполнено, так или иначе.
— Это… Возможно, думаю. — медленно кивнула Меллистрия. — Однако я полагаю, это не всё, что ты хочешь?
— Не всё. — согласился я.
Она размышляла пару мгновений. Я видел, как мучительная борьба отразилась на лице гордой королевы. Но затем, тяжело вздохнув, она признала поражение: похоже, свой народ Меллистрия любила все же больше, чем собственную гордость.
Владычица Таллистрии потянулась к застёжкам одежды и принялась медленно раздеваться. Без огонька, конечно, довольно вяло, но, боги, определённо, она была очень хороша!
Не скажу, что я не был удовлетворён, наблюдая за подобным проявлением покорности. Но спешить здесь определённо не стоило.
— Милая, будь так любезна, оденься, пожалуйста. — сказал я, когда она закончила.
О, эти недоумённые пурпурные глаза были прекрасны! Но в себя она пришла быстро, в одно мгновение натянув одежду обратно. И посмотрела на меня с любопытствующим скепсисом.
— Я думала, ты хочешь, чтобы я стала примерной женой. — хмыкнула Меллистрия.
— Это не значит, что я собираюсь шантажировать тебя этим. — пожал плечами я. — Ты не задумывалась, что это, вообще-то, почти то же самое, что изнасилование? Принуждение есть принуждение, разве нет? Грань между тем, чтобы принудить силой и принудить своей властью есть, но она довольно тонка.
— Это не так. — после коротких раздумий качнула головой королева. — В таком случае женщину, которая спит со своим начальником ради продвижения по службе, тоже можно считать изнасилованной. Или дочь, которую суровый властный отец отдаёт в другую семью. Разница в том, что в этом случае у тебя есть выбор. Женщина может уйти со службы, а дочь сбежать из дома. Но когда твои руки и ноги привязывают к кольям, распнув тебя, выбора уже не остаётся.
— Но это всё ещё довольно низкий поступок, верно? — спросил я, одеваясь.
— Верно, низкий… — задумчиво посмотрела на меня Меллистрия. — Но с моей сестрой ты поступил ещё ниже, поэтому довольно странно видеть, что ты делаешь для меня исключение. Неужели тебя так грызла обида за тот отказ? Или ты и правда был влюблён в неё?
— Ни то ни другое. — отрицательно качнул головой я.
— Тогда почему?
Я подошёл к королеве и внимательно посмотрел ей в глаза, размышляя.
— Запомни одну вещь, Меллистрия. Я никогда никому ничего не забываю и не прощаю. Никогда. Никому. Ты можешь быть верной женой, а можешь быть коварной стервой, что будет ставить мне палки в колёса на каждом углу. Выбор за тобой. Я знаю, что я не образец идеального мужчины для тебя, и всё же, я дам тебе шанс. Но второго не будет. Ты можешь думать, что этот указ — это ужасающая попытка шантажа… Но на деле это всего лишь предупреждение. Поверь мне, это лишь малая часть того на что я на самом деле способен. Можешь считать меня кем угодно, но как много бездарностей ты знаешь, что стали королями, не имея прав на престол от рождения?
Она долго смотрела мне в глаза, что-то ища в них. А затем со вздохом посмотрела в сторону.
— Я подумаю над твоими словами. Но если ты хочешь моей верности, запомни и ты одну вещь: ты получишь её только, если будешь заботиться о Таллистрии так же, как о самом себе. Это ясно?
— Я запомню. — смежил веки я.
— Тогда, что теперь? — в глазах королевы промелькнуло лёгкое любопытство.
— Теперь… — я задумчиво погладил подбородок, потрогав колючую щетину. — Теперь идём. Время заняться серьёзными делами. Нам нужно место, недалеко от города, где не будет людей в радиусе нескольких миль. И, на всякий случай, прикажи эвакуировать людей из этой части города. Я прикажу убрать оттуда стражу. Знаешь, где такое найти?
— За северо-восточными воротами почти никто не живёт, там начинается королевский лес. — задумчиво склонила голову Меллистрия, позволив пряди волос упасть на лицо. — Там, пожалуй, можно найти полянку, и там нет опасных зверей, мы регулярно их истребляем. Однако зачем тебе это?
Я тряхнул головой, отрываясь от любования женщиной, и направился к двери, бросив:
— Встречаемся у тех ворот. Не опаздывай.
Приказать страже покинуть определённую часть города, забрав с собой людей - вещь несложная. Гвардейцы удивились, конечно, но вопросов не задавали. Вскоре мы с Меллистрией были вдвоём в королевском лесу. Здесь и вправду было довольно тихо и мирно: пели птички, светило солнышко. Деревья вокруг были ухоженные, а на пути встречались небольшие тропинки, вокруг которых росла невысокая трава. Напоминало полудикий парк, где можно приятно устроить свидание.
Однако Меллистрия, встретив меня у обезлюдевших ворот, оделась в хороший доспех из странной кожи и была вооружена искусными парными клинками. Я же взял с собой лишь королевский меч, чёрный камзол, и большой бархатный плащ с чёрным капюшоном. Вообще-то, как повелитель смерти, я мог носить и роскошную бархатную робу, но, проклятье, как же непривычно было в таких ходить! Вечно цеплялись за что-то и норовили запутаться. Лучше уж доспехи или простая мужская одежда с плащом, право слово. А учитывай, что странники запретили мне пользоваться доспехами ордена… Это вообще, пожалуй, даже смешно было. Как будто в угол поставили за плохое поведение, но Мерик сообщал мне эту новость с крайне скорбным и сочувствующим лицом: похоже, в ордене считали такое наказание весьма серьёзным.
