Сошествие в Аид (ЛП) - Райли Хейзел

Он посмотрел на неё и, смутившись, пожал плечами.

Её огорчило, что он не поздоровался и не обрадовался.

— Хочешь, я уйду?

Мальчик протянул ей жёлтый кирпичик. Девочка взяла его с улыбкой и села рядом. И вдруг они оба принялись раскладывать детали, споря, чтобы построить.

Кронос наблюдал, очарованный.

— Это Уильям и Хейвен, — представила Александриа.

— Как Хейвен показывает себя на тестах? — впервые за всё время заговорила Рея.

Александриа скрестила руки, приглядываясь к паре:

— Одна из лучших. Настоящая жемчужина. И обожает игры. — Подойдя ближе, она понизила голос: — Уильям и Хейвен — отличная команда. У них диаметрально разные способы думать и решать задачи. Их мозговая активность — как противоположности. Как и характеры. Они как…

— Солнце и Луна, — прошептал Кронос. — Аполлон и Артемида.

Александриа уставилась, не понимая. Но Кронос не был обязан объяснять. Для чего ему тесты и ежемесячные отчёты — не её дело. Она выполняла указания и получала за это деньги. Даже слишком.

— Есть ещё кто-то интересный? — прервала тишину Рея. Внешне ровная, но глаза её блеснули: её тоже заворожили Хейвен и Уильям.

Александриа вздохнула и механически взглянула к самому большому дереву. Знала, что найдёт его там.

— Есть мальчик многообещающий. Пугающе умён. Единственная проблема — характер. Мы зовём его «Люцифер приюта». Демон. Гиперактивный: носится туда-сюда, ночами почти не спит, нередко отказывается проходить тесты просто назло, с детьми не ладит — они его сторонятся.

Кронос посмотрел в указанную сторону. На ветке висел мальчишка. Волосы — чёрное пятно, ростом уже немал для своих, может быть, шести лет. Лицо мрачное — словно он злится на весь мир.

— Люцифер, — повторил Кронос, заворожённый, как коллекционер древностью. — Ангел, падший из Божьей благодати.

— Его оставили у мусорного контейнера, младенцем, — сказала Александриа. — Ему не было и суток. Мы назвали его Кай.

— Кай… — Кронос покатал три буквы на языке. Не нравилось. Для него у мальчика было другое имя — потому что, как бы ни жаловалась Александриа, в этих серых радужках он видел пламя Ада. Видел душу, которую мир уже успел испортить. Душу, не знавшую материнской ласки: а это — самое опасное из возможных «оружий».

— Присматривай за ним, — велел он, в тот миг как Кай отломил прутик и прицелился. — И давай ему задания с Уильямом и Хейвен.

Александриа недовольно хмыкнула — это было последнее, чего ей хотелось.

— Вообще-то…

Кай метнул прутик — прямо в сторону Хейвен. Он пролетел над её медной макушкой, лишь чиркнув — но достаточно, чтобы девочка ощутила. Она мгновенно обернулась к дереву, лицо сморщилось в детской ярости.

Кай расхохотался. Хейвен вскочила, сорвалась к дереву и начала карабкаться — добраться до задиры.

— Эти двое не ладят, — пробурчала Александриа. — Их постоянно приходится разводить. Похоже, им доставляет удовольствие устраивать друг другу Ад.

В подтверждение к детям тут же рванул мужчина лет сорока и снял Хейвен, пока не случилась беда. Кай тем временем корчил рожи и дразнил её за неудавшуюся месть.

— Впрочем… — Александриа снова натянула приветливый тон, — Уильям и Хейвен — бесценная пара. Смотрите. — Она вынула из кармана цветную фотографию. — Это наши традиционные снимки: дети за занятием, для ежегодников.

Кронос взял снимок. Ещё до того, как он толком рассмотрел, что на нём, его странно потянуло к этой бесполезной бумажке. Первая настоящая улыбка тронула его губы.

На фото было трое. Хейвен, Уильям и Кай. Кай дёргал Хейвен за тонкую косичку, а она была поймана в миг, когда уже заносила кулак. Уильям, стоя чуть в стороне, мрачно хватал Кая за плечо — слишком серьёзный для ребёнка. Вероятно, защищал Хейвен. Забавная сценка.

Александриа извинилась и поспешила к Хейвен, Каю и мужчине, который пытался разрулить ситуацию.

— Мальчик, который ни с кем не говорит. Мальчик, к которому никто не подходит, — пробормотала Рея, не сводя глаз со снимка. Она взяла фото у Кроноса и поднесла ближе, чтобы рассмотреть детали.

Кронос подхватил мысль жены — как они делали всегда. Их умы работали на одной частоте, не давая осечек.

— И девочка, которая заставляет говорить того, кто ни с кем не говорит, и тянется к тому, кого все обходят.

Рея вернула снимок — Кронос молча просил его, подняв ладонь кверху. Потом выпрямилась и вскинула подбородок:

— Приют из Сиэтла прислал интересные сведения о двух детях, — сказала она. — Близнецы, светловолосые: мальчик и девочка.

Кронос кивнул, наблюдая, как Кая стаскивают с дерева и ставят рядом с Хейвен.

— Поедем посмотреть лично. И заодно к девочке в Коннектикуте.

Александриа завела нотацию — ту самую, что читают детям про «ладить с другими» и «быть вежливыми». Хейвен и Кай сверлили друг друга взглядами, не собираясь и думать о её уроках.

— В нём я вижу много Ареса, — шепнула Рея.

— Ты ужасная заноза! — взвыл Кай во всё горло прямо в лицо Хейвен.

Хейвен вытаращила глаза и щёлкнула его за кончик носа, выкручивая до болезненного нытья.

Кронос хмыкнул после короткой паузы:

— А я в нём вижу куда больше Аида.

— А она? — поддела Рея. — Хейвен, — добавила, хотя это и так было ясно: речь шла о девочке с разными глазами.

Кронос обвил её за талию, притянул и коснулся губами. Из всех эпитетов, что подходили этой паре, «влюблённые» всегда шёл одним из первых.

— Хейвен может стать связующим звеном. Или Яблоком раздора, — произнёс он серьёзно, не сводя взгляда с девочки, которая быстрым шагом отходила в сторону. Кай смотрел ей вслед, уже с помятой печалью на лице. — Она может быть Артемидой. Или Персефоной.

Пока над их головами небо смыкалось, а солнце пленили тяжёлые серые тучи, Кронос с абсолютной ясностью подумал: этим троим детям суждено стать его детьми.

Так и должно быть. Надо успеть, пока никто другой не положил на них руку первым.

Но когда они вернулись через три месяца, уже с решением, что среди всех подконтрольных им приютов именно Saint Lucifer даёт то, чего они хотят сильнее всего, — всё изменилось.

Хейвен исчезла. Её забрала обычная семья.

Мальчик, который ни с кем не говорил, ещё глубже ушёл в себя. Сидел на траве, перед ним — Лего, и никакого желания что-то строить.

А мальчик, к которому никто не подходил, почти всё время проводил на дереве, вглядываясь в горизонт и спрашивая себя, не из-за него ли маленькая Хейвен ушла.

В тот день раскат грома заглушил яростные крики Кроноса. Во всём здании вырубилось электричество. Ливень хлынул стеной, но никто не посмел шелохнуться. Именно в то утро началась греческая трагедия.

Дополнение

0.5 — Девушка из западного крыла

Персефону почитали в двух ликах: как деву — Корe (что значит «девушка», безымянная), и как царицу Аида. Кора — юная и прекрасная богиня, связанная с символами плодородия: гранат, злаки, цветок нарцисса; как царица Аида — это зрелая женщина, владычица душ мёртвых, проводница живых в подземный мир, та, что требует для себя ровно то, чего хочет.

Хайдес

Пока я смотрю, как кампус Йеля наполняется новенькими, в голове крутятся только два слова: какое дерьмо.

Говорят, новизна приносит свежий воздух — по мне, так это очередная волна заразы. Студенты в этом месте — законченный вирус, и неважно, сколько идиотов выпускается каждый год: в сентябре приползут первокурсники. В своих дерьмовых шмотках, с маниакальным желанием дружить со всеми и видом людей, которых только что нанял Президент США.

Научно доказано — мной: девять студентов Йеля из десяти — совершеннейшие придурки. Отсюда вывод № 2: девяносто девять процентов населения стоило бы… сократить.

— Что, чёрт возьми, делает Хайдес?

— Не знаю. Уже минут пятнадцать торчит у окна с видом «всё меня бесит».