Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

— Что-то случилось? — От братьев Дарий узнал историю мальчика-конюшего и, несмотря на сочувствие мальцу, для себя сделал отметку, к словам работников стоит прислушиваться, даже если кажется, что они несут бред.

— Молодой барин, а вы теперь все можете?

— Конечно, нет, — улыбнулся молодой колдун, приглядываясь к девице, ожидая, чего еще она ему скажет.

— А приворожить можете?

Дарий опешил.

— Зачем тебе любовь без согласия? Она никому добра не принесет, ни тебе, ни твоему избраннику.

— Да не мне, — отмахнулась работница, забавно кривя губы. Глаза она все еще не поднимала, точно один взгляд на колдуна мог сделать с ней что-нибудь страшное.

— А кому?

— Батька мой от маменьки стал гулять. — Сердито выпалила девица. — Приворожить его нужно, а то так и к зиме не успеем подготовиться. И мамань его выгонит, работы станет больше.

Девушка спрятала щетку за спину и схватилась за край барского рукава, впервые за разговор, подняв голову.

— Помогите, молодой барин, вам ведь теперь все подвластно!

Дарий не стал над ней смеяться. Он вспомнил, как враг поступил с дочерью Бора. Та тоже презрела девичью честь. Через физический контакт распространяла влияние тьмы. По спине у парнишки пробежал неприятный холодок.

— Веди.

— Прямо сейчас?

— Да.

Девица вроде обрадовалась, а вроде и стушевалась, но все-таки кивнула и, подхватив ведерко, направилась дальше по коридору. И пока они шли к выходу из дому, выходу для слуг, Дарий успел представить себе много страшного. Чуть не начал подгонять работницу.

Работники с настороженностью отнеслись к появлению колдуна в своей вотчине. Девица что-то шепнула старшей, та кивнула, забрала у нее ведро с щеткой, после чего они вместе вышли во двор, где опять кипела работа. Дарий старался не обращать на взгляды людей внимания, желая, как можно скорее выйти с пропахшего потом двора.

«Годимиру тоже все это не нравилось, он редко выходил во двор», — грустно сообщил Лим.

Дарий начинал понимать, почему отступники выбирали уединение. От настороженных и боязливых взглядов начинаешь уставать и злиться. Защищаешь, ради них стараешься, а в итоге получаешь осуждение. Дарию не требовались благодарности или фальшивые клятвы, достаточно было просто на него не смотреть. Он ведь не стал ходить на четвереньках, не рычал на собак. Не нужно так на него пялиться.

Вышли они через малые ворота для работников. Достаточно широкие для телеги, они, как и главные ворота дома, были хорошо укреплены и охранялись днями и ночами, но находились сбоку.

Едва они отошли от дома, Дарий почувствовал холодный ветерок и запах леса, который помог ему расслабиться. Под глубокими тенями раскидистых крон мелькали отряды лесных, в основном леших, что бдели день и ночь во имя безопасности молодого колдуна. Вряд ли Соль ставил их на это место, упоминая безопасность простых людей. Его бы попросту не поняли.

В деревне, что не удивительно для раннего утра, тоже кипела жизнь. Спали только самые маленькие да немощные старики. Женщины гоняли старших таскать дрова да топить печь, сами кормили, поили скотину, мужички помогали или занимались более тяжелой работой. У кузни успела собраться очередь с косами, серпами, вилами на заточку, починку. Близилось время сбора урожая. И каждый хотел успеть подготовиться.

Здесь на Дария почти не смотрели. Людей занимали собственные заботы, что им до решившего прогуляться барина?

Девица провела его протоптанными дорожками к своему ухоженному, далеко небедному дому, за чьими воротами уже кто-то кричал. Работница толкнула калитку. И тут же присела. Дарий тоже чудом увернулся от проскочившего над головой ведра.

Худой, сильно загоревший мужик в распахнутой рубахе, накрыв голову руками, пытался спастись от розовощекой хозяйки дома с выдающимися формами. И нет, не пышнотелой, просто фигуристой.

— Да не ходил я к ней! — Выкрикнул он из-за угла.

— Видела я, где и куда ты ходил! — Стало понятно, что румянец у нее на щеках появился не из-за тяжелой работы.

— Мама, я колдуна привела! — Дворовая работница бросилась к родительнице, заставляя ее опустить оглоблю. Дарий аж струхнул, с такой легкостью женщина ей орудовала. Запустила бы, и мужичек отправился на встречу с прародителями.

— Кого? — Не поняла разгоряченная гневом хозяйка дома. И посмотрела на Дария, только когда на него указала дочь. — Дура! — Девчонка тут же получила оплеуху, но не такую крепкую, чтобы та могла ей навредить. — Не колдуна, а молодого барина! Где дури набраться успела? Всё подружки твои!

Дарий решил остаться у калитки. Наблюдал за беспорядком с толикой снисходительности. Едва ступив во двор, он увидел лицо гулящего супруга и понял, что тот просто пьет и снимает штаны, где захочется, а не потворствует распространению тьме. То есть, колдуну здесь делать-то нечего.

— Молодой барин, пусть ваши темные слуги оторвут этому блудливому коту стручок! — В выражениях хозяйка избы не стеснялась. Дарий малость опешил.

— Позволите поговорить с вашим мужем?

— Ничтожество он, а не муж! — Громко фыркнула женщина. — Говорите-говорите, может, хоть немного на него повлияете.

Дарий кивнул и шагнул к мужичку, что все это время цеплялся пальцами за край бревна. Глаза его округлились, а ноги подогнулись, когда молодой колдун начал сокращать расстояние. На глаза навернулись слезы. Он все—таки упал, попятился, выставляя вперед руки.

— Не губите, молодой барин! Не губите! Я ж человек простой.

Хозяйка дома только усмехнулась. Дарий бросил на нее многозначительный взгляд:

— Вы можете идти заниматься своими делами, — выговорил он хитро.

Девчушка-работница тут же побелела лицом и прикрыла рот ладонями. Но высокая маманя уже легкими оплеухами повела ее в сторону, приговаривая, что такая картина не для детских глаз.

— Молодой барин… — уже вовсю рыдал крестьянин. — Да за что же? Не я ведь один гуляю.

— Но твоя дочь единственная, кто мне на это пожаловалась, — Дарий присел на корточки, поравнявшись взглядом с неверным пьяницей. В том, что тот пьет, можно было, не сомневаться. Во-первых, по лицу, во-вторых, от него уже несло крепким медом.

— Пощадите, а? — Мужик свел ноги, точно Дарий одним взглядом уничтожит его мужское достоинство.

— Ты зачем жену в такое положение ставишь, а? — Игрался Дарий, ткнув разгильдяя посохом в плечо. — А если бы тебе изменяли? Понравилось бы?

— Да если она мне изменять начнет, я хоть вспомню, что она женщина! — Выпалил мужик с возмущением.

Дарий изогнул бровь, а крестьян, начал распаляться.

— Да я ее локтя уже больше года не касался. То она устала, то сейчас нельзя. А я взрослый, здоровый мужчина! Мне ласка нужна!

Дарий стукнул мужичка чуть сильнее и уже по голове.

— А жене твоей, значит, ласка не нужна? Если она тебя не привечает — сам виноват. Когда мылся в последний раз? Когда цветы ей дарил? Когда знаки внимания оказывал?

— Так, она жена мне уже, — изумился мужик, потирая голову. Немного расслабился, видимо, понял, что никто на его достоинство покушаться не собирается, но на черный камень все еще поглядывал со страхом.

— Дурак, да женщина цвести будет, если ты ухаживать за ней начнешь. За собой следить. Сама тебя со двора уводить раньше станет.

Мужик стушевался, обиженно нос утер:

— Такие науки барам доступны, а я человек простой, нет у меня ничего. Не насильничать же мне.

— Хочешь изменять продолжить? — Дарий поднялся, посмотрев на провинившегося жителя деревни сверху вниз, и тот струхнул с новой силой, крепче свел ноги.

— Нет, — громко сглотнул мужик.

— Ну да, так я тебе и поверил, — закатил глаза Дарий. — Слушай меня внимательно, сегодня и каждый день будешь мыться, причесываться, жене помогать всем, чем можешь, пить не запрещаю, но не с утра же, право слово. Жену хвалить будешь, цветы ей дарить, ленты, что она там еще любит.

— Да ничего она не любит, — буркнул крестьянин.