Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

– А другим доводилось? – прищурилась госпожа Дамадрия.

– Вам наверняка уже доложили, что наагасах пару раз нанёс мне визит, – прищурилась в ответ Лаодония. Всё же она унаследовала кое-что от характера матери.

– И его просили больше так не поступать, – напомнила мать.

– И он не поступал, – обиженно ответила принцесса. – Я очень рада его видеть. Пусть он останется?

Расслабившийся кот явно не думал, что его могут выдворить, и снисходительно посматривал на окружающих.

– Шаш, это скандал, – Дейш урезонивал сына вяло, без видимого энтузиазма. – Подумай, какой урон нанесёт твоя туша девичьей репутации её высочества.

– Какой урон моей репутации может нанести кот? – недовольно отозвалась Лаодония. – Господин Шаш, вы можете оставаться, моей чести ничего не угрожает.

– Госпожа! – ужаснулась Мьерида. – Он же оборотень. Неужели вы думаете, что сплетники забудут об этом…

– А кто будет сплетничать? – прищурилась Лаодония. – Ты? Матушка? Наагашейд? Стража? Или может господин Унер?

Все перечисленные, кроме Дейша и императрицы, возмущённо округлили глаза.

– Как вы могли подумать такое про меня?! – задохнулась от возмущения Мьерида.

– Это вы сами про себя подумали, раз про сплетни речь завели, – невозмутимо отозвалась Лаодония. – Он же просто кот. Только чуточку побольше обычного.

– Чуточку побольше обычной лошадки, – ехидно отозвалась Дамадрия, которую ситуация уже веселила.

Зная об отношении нагов к женщинам и детям, она уже не столь сильно переживала за дочь, когда ей только доложили, что в сад принцессы пробрался огромный кот. Тем более, она помнила галантного и очень вежливого наагасаха. Тот не позволял себе непочтительного отношения к женщинам и с большим уважением относился к чужой чести. Ни разу за время его визитов в Дардан наагасах не стал причиной фривольного скандала. Если верить донесениям соглядатаев, даже на родине о наге не ходило скабрёзных слухов. Его единственный существенный недостаток – звание главы Затуманенных.

И императрице не хотелось бы, чтобы наагасах использовал Лаодонию в своих целях.

– Разве? – Лаодония наигранно удивлённо округлила глаза. – Зато он мягче и у него нет копыт. Ничего и никому не отдавит.

– О, поверь, дитя, – снисходительно протянул невидимый ей наагашейд, – эти твари оттопчут всё, что можно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кот недовольно рыкнул на него, оскорблённый наветом. И нежно-нежно потёрся мокрым носом о плечо и шею Лаодонии. Той уже было всё равно, её и так обслюнявили, помяли и поваляли в пыли.

– Но-но, на кого рычишь, поганец? – Дейш подполз к сыну ближе, но тот вновь на него зарычал.

Возмущённо. И развернулся, загораживая девушку от отца.

– Скальные коты очень ревнивы, – доверительно поделился опытом Дейш с императрицей.

Шаш опять недовольно зарычал, будто отец неправду сказал.

– Мамочка, не будь злой, – умоляла Лаодония. – Ты смотри, как он нервничает. Ему же тяжело. Наагасах наш гость, мы обязаны как хорошие хозяева позаботиться о его душевном спокойствии. Я хорошо о нём позабочусь, – она будто уговаривала мать разрешить ей завести котёнка. – Наагашейд, вы можете не беспокоиться, я не обижу его.

Дейш посмотрел бы на смельчака, рискнувшего обидеть его сына.

– Ваше величество, боюсь, нам придётся каждое утро видеть моего сына в этом саду, – скорбно возвестил он. – По утрам он обычно разминает лапы, и сомневаюсь, что он не сможет пробраться сюда ещё раз. Увы, со его зверем я не могу договориться. Сам Шаш не всегда может договориться с ним. Может, вы не будете против недолгих визитов вежливости? Уверен, её высочеству не помешает приятная компания, тем более в обществе Шашеолошу ей ничего не угрожает.

Лаодония умоляюще посмотрела на мать, и сердце той всё же дрогнуло.

– Думаю, господин Шашеолошу может присоединяться к нам за утренней трапезой.

Принцесса радостно пискнула и зарылась лицом в густую шерсть.

– Но только в своём двуногом облике, – выставила условие её величество. – Если конечностей будет больше или меньше, ему лучше не приходить.

– Слышал? – Дейш косо посмотрел на сына. – Приходи в себя и отпускай девочку. Дай мне хотя бы познакомиться с ней.

Кот взглянул на него круглыми глазами, будто отец сказал что-то глупое. И, оскалившись, зашипел на него. Дейш приподнял обе брови, явно не понимая, отчего сын так недоволен. Слегка развернувшись, зверь ещё и лапой на него замахнулся, словно пытаясь отогнать. Прищурившись, наагашейд нахмурился. Шаш не позволял себе неуважительного отношения к родителям даже в своевольной звериной форме. Отчаявшись что-то до него донести, кот мордой пихнул цепляющуюся за него принцессу в руки нянечки и с хрустом выгнулся.

– Отвернись, – приказала Дамадрия дочери. – Наш гость решил обернуться.

– Так пусть уходит и оборачивается где хочет! – возмутилась Мьерида и покрепче обхватила принцессу, чтобы та не оглянулась в самый неподходящий момент.

Мурашки прошлись по телу, когда за спиной раздался неприятный, довольно пугающий хруст. Нянечка ахнула, один из стражников, побелев, опустил взгляд в землю. Хруст сменился болезненным шипением и шелестом, а Мьерида сильнее прижала к сухой груди подопечную.

– Не оборачивайтесь, – резко, даже раздражённо бросил Шаш, поднимаясь с земли. – Отец, ты же знаешь, что её высочество боится змей. Какое знакомство? Хочешь довести её до обморока?

– Ах вот что… – Дейш почувствовал облегчение, найдя объяснение странному поведению сына. – Но сам-то с хвостом…

– Не мог же я предстать перед её величеством совсем голым, – Шаш раздражённо искривил губы и подобрал хвост ближе к себе, чтобы ненароком не прикоснуться к ногам принцессы.

Та и так стояла напряжённая. Небось воображает сейчас, какой ужас творится за спиной…

Сердце у Лаодонии действительно зашлось от страха, она даже подумала, что всё-таки рухнет в обморок, но застлавшая глаза пелена разошлась, а гул в ушах стих, когда до неё дошло: наагасах, чтобы уберечь её от неприятного вида, предстал перед всеми в совершенно неподобающем голом облике. Оттолкнув нянечку, девушка решительно сделала шаг в сторону и растянула юбки в сторону, прикрывая нага собой.

Помогло на самом деле мало. В нажьем облике Шаш был сильно выше своей защитницы, и его обнажённая грудь с коричневыми сосками прекрасно виднелась над плечами принцессы. И императрица вполне благосклонно осматривала всё, доступное взгляду. До этого не смущающийся наг посмотрел на золотистую макушку и слегка порозовел. Закативший глаза Дейш принялся развязывать пояс.

– Прошу прощения, ваше величество и ваше высочество, – вкрадчиво протянул Шашеолошу. – Это моя вина. Я не всегда хорошо контролирую зверя, мне стоило следить за ним лучше.

– Это не ваша вина, – уверенно заявила Лаодония. – Наагашейд уже объяснил, что вас спровоцировали.

– Но мне не стоило поддаваться провокации.

– Поддались не вы, а ваш зверь. А он не может понимать всю важность контроля. Наагасах, не переживайте, на вас никто не злится.

Господин Унер поджал губы.

– Если бы я была оборотнем, то тоже пришла к вам, – заверила нага принцесса.

Мьерида в ужасе ахнула и, кажется, приготовилась рухнуть в обморок. В сознании её удержала только мысль, что за спиной подопечной стоит голый мужчина.

Императрица отнесла к словам дочери спокойнее, лишь улыбнулась. К непосредственности Лаодонии она давно привыкла и находила её умилительной. Как бы Дамадрии хотелось сохранить эту детскую черту дочери на как можно более долгий срок.

Дейш наконец снял с себя верхнее одеяние и передал его сыну. Шаш торопливо облачился, и нянечка вздохнула с облегчением. От Лаодонии это не ускользнуло, и она подозрительно прищурилась.

– Вы оделись? – правильно истолковала она расслабление няни.

– Да, но поворачиваться не стоит.

– Я не буду смотреть вниз, – пообещала принцесса и, не дождавшись ответа, повернулась.