Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

На самом деле он уже не ожидал найти что-то интересное, решив, что всего лишь натолкнулся на один из тайных ходов, по которому император в случае опасности мог покинуть дворец по воде. Только лодки для такого случая не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Саженей через сто стена оборвалась углом, а каменная дорожка вдруг стала ещё уже. В неверном сиянии светляка Шаш не сразу понял, что наткнулся на ступени, и едва не сверзился в ледяную воду. Подумав, он вновь загасил светляк и, опустившись на четвереньки, начал подниматься наверх. И почти сразу остановился, решив, что магический огонёк всё ещё горит. Но блеклый свет кромкой разливался поверху, вероятно, площадки, на которую вели ступени. Шаш прислушался.

Плотная тьма неохотно пропустила неразборчивый шелест голосов. Наг увереннее полез наверх, лёг животом на площадку и всмотрелся в очертания чего-то, похожего на беседку: круг колонн и купол крыши. Откуда-то снизу, из центра сооружения, лился тусклый свет. Шаш заполз наверх по ещё одному пролёту ступеней и замер. Вместе с колоннами и крышей открылся невысокий цоколь. Мужчина различил два тёмных силуэта. Кто-то сидел, опёршись спинами и локтями на бортик цоколя, и тихо переговаривался. Осмотревшись, Шаш принюхался к себе, привычно убеждаясь, что амулеты работают исправно, и забрал правее, решив обойти «беседку» и подобраться немного ближе.

Прокравшись вдоль стены, прячась от света в её тени, Шаш вышел к «беседке» с противоположной стороны, приблизился ещё на три сажени – ближе мешал свет, – но и этого было достаточно. Лица говоривших больше не скрывала тень, а их голоса звучали чётче.

– Я бы тоже хотел побывать на приёме, – недовольно проворчал один из мужчин.

Плечи обоих были голы. От цоколя поднималась лёгкая дымка, искажавшая их облик. Шаш сообразил, что они сидят в бассейне с горячей водой.

– Нечего было злить маму, – раздражённо отозвался второй.

Широко распахнув глаза, наагасах едва удержался от того, чтобы не податься вперёд. Он видел перед собой императора Ашшидаша.

Двух императоров!

Отерев лицо ладонями, Шаш всмотрелся пристальнее, пытаясь найти отличия. Наверняка второй просто близкий родич его величества. Сильно похожий родич! А пар мешает присмотреться. Но сколько он ни глядел, существенных различий между мужчинами не находил.

– А я и не злил! – огрызнулся один из них. – Кто знал, что она приехала?! Я думал, это Аркшаш идёт.

– А Аркшаша зачем злить?! – взбесился второй. – Чтобы он нам на собрании ещё запретил участвовать?!

– Не запретил бы, – не слишком уверенно отозвался первый. – Мы – император. Какое собрание без нас?

– А ты вспомни, как мы «заболели» и Аркшаш ходил на собрания за нас и нам же потом «писал отчёты».

Мужчины с непримиримым раздражением посмотрели друг на друга и, фыркнув, отвернулись, явно обиженные. Шаш ошарашенно хлопал глазами. Он успел себя ущипнуть и даже подумал, что мог отравиться канализационными парами. Или даже вовсе никуда не ходить и видеть сон у себя в постели.

– Не трогай меня! – раздражённо вскинулся один из «императоров».

– Я тебя не трогал! – зарычал второй.

– Ты меня пихнул!

– Не пихал я тебя!

Раздался сильный плеск, из воды хлыстом взметнулась змеиная чешуйчатая конечность, а ей навстречу вскинулась вторая. Схлестнувшись, они бултыхнулись в воду, обдав затаившегося соглядатая брызгами.

Шаш больше не считал, что спит. В груди занялось хищное торжество. В огненный клубок смешались недоверие, восхищение, злость с нотками обиды – и как они просмотрели?! – и злорадство. Ай да императрица Дамадрия! Вот же натуральная хитрая змеища! Как утаила? Как провернула?! Тёмные! Ему не редко удавалось добираться до таких секретов, что даже у отца по чешуе мурашки бежали. Но эта тайна превосходила всё, что Шашу когда-либо удавалось раскрыть!

На давриданском троне сидит наг! И, похоже, не один. Отец будет в восторге! Шаш уже начал прикидывать в уме, как можно разыграть эту карту. О, какие возможности открывало подобное знание!..

В бассейне в это время назревала драка. Опасаясь, что повздорившие «императоры» выползут и налетят на него, Шаш начал осторожно отступать. Он рассмотрел чёрный зев входа и решил нырнуть туда. Хотя безопаснее было бы вернуться прежним путём: если его сейчас поймают, то не спасёт и титул наагасаха. Но успех опьянял и подстёгивал идти на риск. Вдруг откроется ещё какая-то ошеломляющая тайна.

Сразу за входом-выходом начинались ступени, крутым винтом уходящие наверх. Прислушавшись, Шаш медленно начал подниматься, постоянно останавливаясь, чтобы убедиться, что навстречу никто не идёт. Поднявшись сажени на три, мужчина начал различать по обе стороны от себя не стены, а мутные очертания механизмов. И заподозрил, что всё же добрался до башни Кривого Мизинца. Лестница закончилась тёмным коридором, в конце которого белел тусклый свет, будто в окно вливалось сияние месяца. Ни одной двери, только лестничный спуск за спиной. Появилось ощущение ловушки, и Шаш поторопился миновать коридор.

За углом коридор продолжался. Окон здесь не было, но в противоположном конце на стене играл пламенем факел. Зато по левую руку Шаш увидел три двери. Ощущение ловушки не пропало, но появилась надежда, что назад поворачивать не придётся. Мужчина сперва решил проверить, что его ждёт в конце коридора, и лёгким, бесшумным шагом пролетел по каменным плитам, стараясь ни на одной из них не задерживаться. И едва успел остановиться, когда ему навстречу вывернуло привидение.

Почти полминуты наагасах и принцесса Лаодония, одетая в светлое лёгкое платье и из-за этого похожая в полумраке на духа, ошеломлённо пялились друг на друга в гробовом молчании. Ни наг, ни девушка даже не попытались вскрикнуть. Наконец Шаш растерянно моргнул и приоткрыл рот. Лаодония тоже пришла в себя и с возмущением на него уставилась.

– Что вы тут делаете?! – разъярённо зашипела она, сжимая в руках полотенца.

Шипела-то разъярённо, но вот глаза испуганно блестели. Шаш отметил, как она зыркнула за его спину, будто пытаясь понять… Похоже, она не была уверена, что он раскрыл их маленькую семейную тайну. Значит, какая-то из трёх дверей должна была вести к выходу…

Додумать Шаш не успел. Послышались торопливые шаги и зов:

– Лаа, подожди меня!

Не успела девушка опомниться, как наг сгрёб её в охапку и уволок за ближайшую дверь. Увы, там оказалось что-то вроде каморки сажень на сажень в глубину и ширину. Шаш крепко вжал принцессу в стену, сминая её юбки и закрывая рот девушки ладонью. Та возмущённо выпучила глаза и не жалеючи впилась в его руку зубами. Не ожидавший такого от милой Лаодонии Шаш вздрогнул, но ладонь не отнял. Мимо двери по коридору кто-то торопливо прошёл. Девушка отчаянно завозилась, пытаясь освободиться и позвать на помощь.

– Госпожа, – умоляюще зашептал наагасах, – клянусь, я ничего вам не сделаю!

Та разъярённо зыркнула глазами и сжала зубы крепче. Зашипев, Шаш выдрал ладонь и попытался прижать к губам принцессы затянутое в рукав запястье, но девушка выкрутилась и поднырнула головой под его руку. Чтобы не дать ей закричать, мужчина вжал её личиком в свою шею, но та заворошилась, носом отпихнула в сторону воротник и опять его укусила. Причём прихватила какой-то комок нервов. Прострелило болью вверх до самой макушки и вниз, под рёбра. Беззвучно ахнув, Шаш почти отпихнул девушку от себя, и та, злобно сверкая глазами, приоткрыла потемневшие от прилившей крови губы и…

Шаш стремительно подался вперёд, впиваясь собственными губами в приоткрытый рот и впихивая в его глубину горячий язык.

Цена тайны. Глава 12. Обида

Собственный поступок шарахнул по мозгам не хуже кувалды. Шаша повело, и он, позабыв, где находится, с тихим задушенным стоном прижался плотнее к приоткрытым в ошеломлении губам, мягким, прохладно-свежим и упоительно вкусным. Маленький язычок робко, будто бы в недоумении или случайно мазнул по его языку, и тот мигом ожил. Жадно приласкал «провокатора», прошёлся упругим кончиком по нёбу и попытался сплестись с девичьим языком. На Шаша накатило чисто кошачье желание – а, может, и не только кошачье – вылизать застывшую в его руках хрупкую девушку от этих самых губ до розовых пяточек.