Впрочем, могущественный и бессмертный тёмный властелин может позволить себе немного эпатажа, правда?
Я усилил покров смерти до предела, превращая тонкую чёрную плёнку в почти непроглядную пелену из толстого чёрного стекла. Будет любопытно проверить исход: мастерство против мастерства, сила против силы. Конечно, я обладал несправедливо огромным запасом силом, но всё же!
Однако, как оказалось, я недооценил мастера воды. Даже пребывая в исступлённой, бессильной ярости, мастер Гастон всё ещё оставался одним из лучших волшебников Ренегона. За мгновение перед тем как обрушиться на меня, гигантская волна цунами разделилась на части, превращаясь в тончайшие ледяные нити!
Наверно, я мог бы выдержать такой удар. Масса была велика, но лёд всё ещё не камень, силы бы хватило… Но криомант оказался хитрее: ледяные нити и колья ударили сразу в несколько десятков разных мест с невероятной силой и скоростью, сосредотачивая всё мощь многократных ударов в нужных точках.
Даже мой покров смерти, достойный настоящего магистра смерти, был не рассчитан на столь огромные объёмы плотной материи, что бьют с такой силой и скоростью. В последнее мгновение я успел создать плёнку покрова прямо вокруг своего тела, внутри первоначальной сферы, но и это меня не спало: тонны льда обрушились на защиту, и меня буквально изрешетило градом осколков, пробивая покров сразу в десятке мест.
Человек бы не пережил такого удара. Возможно, это убило бы даже могучего мастера жизни или короля с поддержкой гвардейцев: хотя это и спорный вопрос.
Но не бессмертного.
Я медленно стряхнул с изодранной в клочья одежды осколки льда и замёрзшей крови, потянувшись к бессмертию, чтобы закрыть раны, и те затянулись.
— Признаю, это было неплохо, Гастон. — процедил я. — Но ты же не думаешь, что убить короля так просто?
Глаза криоманта расширились в ужасе. Сначала мне показалось, что он в страх от того, что даже выложившись на полную, не смог меня победить, но затем я понял, что Гастон смотрит мне за спину.
Я резко обернулся. Позади стояла Меллистрия, неверящими глазами смотря на торчавшие из груди ледяные иглы. Удар Гастона был столь силён, что пробил мою защиту дважды, насквозь, и подошедшую сзади королеву задело остатками удара...
Эх, непослушные они всё же, эти таллистрийски. Говорил же ей, беги за подкреплением… В этот самый миг, чутьё мастера смерти подсказало мне, что у меня осталось меньше секунды на принятие решения.
На губах королевы Таллистии выступила кровь, и сама Меллистрия отчаянно, громко закричала. Кажется, она пыталась применить что-то из собственных, известных только ей самой техник управления жизнью. Вот только рядом не было доноров из гвардии, не было ни единого источника: мы были в то самой части города, где не росли даже деревья, на дороге, мощённой камнем. А сама девушка была истощена долгой борьбой с проклятьем, изнурительным лечением, вдобавок была беременна, проклята и прошла через тяжёлый бой…
Я принял единственно верное решение, понимая, что сейчас случиться. Сосредоточившись, я создал самый мощный покров смерти, на который был способен, накрывая им и себя, и выживших Ренегонцев.
Королева жизни страшно закричала, и это крик перешёл в вой банши, разрывая барабанные перепонки. Её лицо посерело, искажаясь в страшной гримасе, и чудовищный взрыв смерти волной непроглядного чёрного дыма вырвался наружу, накрывая собой целый квартал. Сила смерти всё рвалась и рвалась вокруг, словно из бездонной бездны, а я стиснув зубы держал над нами щит, всеми силами пытаясь поглотить хотя бы часть этой непобедимой силы.
Секунды превращались в субъективные минуты, и в моих глазах потемнело от напряжения: никогда в жизни я не испытывал на себе столь давящего чувства абсолютной мощи. Впервые всё моё могущество оказалось всего лишь большим кораблём в бушующем океане силы, который я пил и пил, пытаясь вычерпать, но это было тщетно… И потом мне оставалось только держать щит, до крови вонзая ногти в руки и прикусывая губы.
А затем всё резко стихло, и волна чёрного дыма рассеялась, опадая. Но на месте, где стояла Меллистрия, не осталось даже праха. Сколько же в тебе было силы, Мели?
Я медленно посмотрел на почерневшие руки, что медленно рассыпались в прах: слишком много силы прошло через них… Но собирать их вновь было преждевременно: рядом были свидетели.
Обернувшись к Гастону, я натянул на лицо полностью безразличную маску.
— Я полагаю, вы довольны делом своих рук, мастер Гастон? Полагаю, никто ранее в нашей истории не совершал столь массового убийства, как вы. Что же, несомненно, вы войдёте в легенды… Очень мрачные и тёмные, но все же легенды.
— Я… Я не хотел… Что вообще произошло?!? — закричал Гастон.
— Вы только что убили мою беременную жену и вдобавок с этим, значительную часть жителей Виталии. — равнодушно посмотрел в сторону я. — Сложно сказать сколько, к счастью, я приказал эвакуировать этот квартал, но выброс силы был таков, что наверняка задело и остальные. Однако счёт идёт минимум на десятки тысяч, судя по тому, что я вижу.
— Я не делал этого!
— Если ты вдруг не заметил, я стоял на месте и держал защиту, что была пробита твоим ударом, ублюдок. — прошипел я. — Стоял на месте и ждал, пока вы сдадитесь. Ты это сделал, и вам от этого дерьма не отвертеться. Лучшее, что ты можешь сделать, чтобы избежать моего гнева, это убить себя здесь и сейчас. Потому что, клянусь Отцом, от моего суда тебе не спрятаться даже на вершинах Великого Хребта и в самой глубокой яме на дне морской пучины. А теперь прочь с глаз моих, тварь, как король, я должен позаботиться о своих людях, и у меня нет времени на чудовище, что только что уничтожило четверть мирного города только ради того, чтобы достать одного ненавистного ему человека!
С этими словами я круто развернулся и зашагал в сторону дворца. Никто из выживших Ренегонцев не посмел меня остановить.
Интерлюдия
Это был небольшой, тщательно укрытый в листве на окраине леса домик. Скромная охотничья сторожка близ Кордигарда, где усталый егерь мог перевести дух или обработать добычу, прежде чем возвращаться в город. Однако опытный взор умелого лесничего сумел бы распознать по меньшей мере несколько десятков теней, что затаились в листве вокруг, и на то были веские причины: слишком важные люди собрались здесь сегодня, втайне, чтобы оставить подобную встречу совсем без охраны.
Кормир II, единоличный владыка Ренегона, одетый в грубую охотничью куртку из простой кожи с зелёным капюшоном, внимательно оглянулся и осмотрел окрестности, прежде чем войти внутрь.
В узкой, тёмной гостиной, едва освещаемой парой дешёвых свечей находилось шестеро вооружённых здоровых мужчин в доспехах, с трудом умещались за небольшим столом, и вели тихую беседу. На появление последнего визитёра они отреагировали настороженно, потянувшись к оружию, но завидев лицо, слегка успокоились.
Король Ренегона украдкой вздохнул, глядя на столь демонстративное недоверие. Конечно, он заслужил его, но всё же, после стольких лет.
