Наследница сиротского приюта (СИ) - Нова Юлия

Крайне неприятно было слышать, что ты второй сорт, да и распоряжался дед так, словно мы были несвободны. Пока слушала, мысли бродили в голове, и я со всей чёткостью поняла, что мне срочно нужно прочесть и заучить законы магической Англии. Я даже видела книги в библиотеке в поместье Хэнли.

Я уже поняла, что спорить с главой, или высказывать непопулярное мнение было сильно опрометчиво, всё же дед мог и выгнать меня, оставив внука на своём попечении. Поэтому стоило вести себя покладисто. А пока суд да дело, узнать свои права и обязательства перед родом. И рычаги влияния на нас.

Глава был в своём праве распоряжаться моей жизнью, но у меня был год траура. Приличия должны были быть соблюдены. Именно поэтому глава распорядился вызвать портного, причём магического. Мерки с меня сняли, портной почему-то говорил с дедом, а не со мной, и уехал, обещав на днях всё отправить сюда приличествующую моему временному положению наряды.

Вслух я поблагодарила деда, соглашаясь со всеми его словами, и направилась в библиотеку, зная, что сын пока на уроках, которые уже успел организовать дед. Вопросов у меня было много и, судя по отношению деда, искать ответы на них я буду сама.

Глава 16

Я искренне считала, что штудирование учебников по зельеварению и составление плана обучения — моя самая большая проблема. Знания у меня были, но отрывочные, то, что досталось от Энн, да и то далеко не всё. И упасть в лужу, показав незнание элементарных знаний в своём предмете, я могла очень даже легко.

Во время ритуала принятия мной фамилии Майер, магия заставила нас понервничать. Она долго, как и предупреждал глава, присматривалась и всё же приняла меня, дав новую фамилию. Из ритуала я вышла уже Энн Майер, а сын так смотрел и обнял, стиснув руки, что я, уставшая от ритуала, потратившая силы подчистую, присела и посмотрела ему прямо в глаза. И нашла в их глубине радость за меня и страх. Сомнение.

Я шёпотом приободрила ребёнка:

— Тебе не стоит бояться, дедушка сам говорил, что магия и его рода с удовольствием приняла бы тебя. А уж магия рода Майер примет тебя в секунду. Ты достоин, Маркус, сам глава тебе об этом сказал. И теперь говорю я, слышишь?

Конечно, я понимала, откуда были эти сомнения. Помнила из воспоминаний Энн. Муж не раз говорил гадости сыну, опуская его самооценку, а мать молчала. Меня же сейчас злость взяла на такое отношение. Ничего, я постараюсь дать этому мальчишке любовь и заботу. А ещё помочь выбиться в люди и занять достойное место в этом непростом мире.

Дед положил руку на плечо внука и спокойно, хоть и несколько устало подтвердил:

— Даже не буду переносить второй ритуал. Магия аж тянулась в твою сторону, внук, хотя ты и стоял за пределами круга. Она схватится за тебя в момент, поверь мне. Ты достоин, твоя мама правильно говорит.

Глава Хэнли был прав. Как он и сказал позже мне, встретившись вечером в библиотеке, где я весь день сидела и штудировала книги по основам зельеварения, вела записи, чтобы позже уже составить обучающий план.

Глава решил поговорить наедине, чтобы уши внука не слышали лишнее. И его, в отличие от меня, он только хвалил:

— Потенциал ещё полдела, он у твоего сына высокий. Каждодневный труд, обучение, закрепление на практике, вот что даст шанс Маркусу выбиться в достойного представителя рода Майер. А там и на английскую часть наследства можно будет претендовать. Но прежде ему предстоят годы труда, Энн. И ты, как мать, обязана ему это обеспечить. Надеюсь, я доступно объяснил? Твоё положение будет полностью зависеть от вклада в ребёнка.

— А я сама, что, ничего не стою? Магия долго не принимала меня. Что это означает, глава?

Дед жёстко, но правдиво ответил:

— Ты совершила серьёзную ошибку, могущую запятнать весь род, Энн. Не удивляйся теперь. Но шанс поправить ситуацию у тебя появился. Сын, Энн, поставь на него. А прежде закрепи магию рода Майер и выполни моё поручение.

Глава окинул взглядом книги, что лежали передо мной, после оглядел их внимательнее, а в конце на лице его читалось недоумение. Он внимательно оглядел меня и спросил:

— Что за ерунда, Энн, зачем тебе основы твоего предмета. Ты же брала продвинутые зелья, даже могла кое-что из высших готовить, я помню письма учителей и твои оценки.

Пронзительный и требовательный взгляд сверлил меня так, что выхода у меня не осталось. Тем более врать главе рода? Пришлось признаваться:

— Я помню, как муж пытался меня отравить, помню, как магия боролась. Помню, как наказала его. Но многое после этого из памяти исчезло. И свой любимый в школе предмет я теперь помню не весь, а словно кусками.

Выражение лица деда было незабываемым. Он посидел, помолчал, а после покачал головой:

— В этом вся ты, Энн, слишком скрытная. И чего сразу не сказала, пока я письмо не отправил директрисе Дорсет? Теперь не жалуйся, придётся тебе постараться вспомнить то, что забыла. Ну, ничего, неделя у тебя будет.

Я в ужасе посмотрела на деда, понимая, что за неделю я не успею. Да там и за месяц не успеть, дыры в памяти были о-го-го какие. А он словно и не понимал, продолжая рассказывать:

— Кстати, через два дня приедут попечители, заодно представлю им тебя как дальнюю ветвь рода Майер. Это будет плюсом тебе, магия места примет такого преподавателя легче. Да и рекомендации я к тому времени подготовлю. Прошлый зельевар, мистер Бартен, не продлил договор с приютом и спешно уехал. Он был протеже леди Оденри, дальняя ветвь. И пока леди не успела найти замену, я разослал письма всем попечителям. Мы обсуждали план на следующий год по финансированию, а так как у нас возникли некоторые разногласия, в том числе из-за некомплекта учителей и помощниц для сирот. А ещё и новое письмо директрисы, и снова бесконечные траты… Ладно. Это тебе знать не нужно, лишнее. В общем, твоя задача — произвести на попечителей хорошее впечатление.

В себе я была уверена. В день встречи с важными для приюта людьми я выглядела достойно. Да и внешне немного преобразилась, источник рода Хэнли хорошо подпитывал нас с сыном, и мы быстро восстанавливались. Тем более дед советовал побольше молчать и выказывать расположение своим видом.

И всё бы хорошо, но зайдя в кабинет к главе Хэнли по приглашению, я встретилась взглядом сначала с пожилой леди, окинувшей меня оценивающим взглядом.

Я по всем правилам поздоровалась с леди, а после окинула взглядом мужчину, стоящего у окна и смотревшего весьма располагающе. Красивый и статный шатен смотрел с деловым интересом. Сэр Генри Соулсет?

Меньше всего я ожидала, что здесь я встречусь в холодным и враждебным взглядом третьего попечителя, темноволосого, крепкого мужчины. Скорее всего это был лорд Ричард Уэстон, воевавший в последней войне с Наполеоном.

Холодный, несколько пренебрежительный взгляд, меня аж током пробило от него. Но я не подала виду, кивнула с почтением, как и велел в своё время глава, и поспешила занять место, определённое для меня.

Сейчас я не была внучатой племянницей лорда Хэнли, я была его дальней и бедной родственницей. Мне нужно было произвести хорошее впечатление на большинство попечителей и попасть в приют под чужой личиной. И я собиралась это сделать.

Глава 17

Глава Хэнли представил меня остальным, назвав меня Энн Майер, вдовой и дипломированным зельеваром, причём с рекомендациями. Леди Оденри была разговорчива, любопытна и начала задавать мне вопросы, интересующие её. Мужчины явно присматривались и прислушивались к нашему разговору. Сэр Генри Соулсет был настроен вполне положительно, а вот лорд Уэстон обратился к главе Хэнли с откровенным недовольством: — Мы уже говорили по поводу кандидатов, и я настаиваю на пересмотре всего штата, начиная с директрисы Дорсет. Да, поначалу может быть трудно, но нанимать сирых и убогих в расчёте вернуть былую финансовую состоятельность этим землям? Тем более что сэр Соулсет в своё время откусил порядочно от дохода. Сэр Соулсет возвёл глаза вверх и с наигранной усталостью ответил: — А я в который раз повторю, что это было верным решением. Зачем пастбищные земли приюту? А так в своё время в приюте сделали ремонт, закупили саженцы для увеличения сада, да и домашней птицы приобрели порядком. Лорд Уэстон с усмешкой ответил: — Да-да, конечно. Вот только последние два года войны, неурожай в позапрошлом году и прошлое засушливое лето, когда половина сада просто высохла, поставила проживающих там детей на грань голода. А нас слишком мало для такого количества сирот. Или вы забыли, зачем был создан попечительский совет на самом деле? Явно не для постоянных финансовых вливаний в эту прорву. А руководство приюта явно наживается на детях, скрывая доход. Считаю, нам нужно провести тайную проверку… Я сидела ни жива ни мертва, понимая, что лорд Уэстон предлагал ровно то, что и дед, только в открытую. Значит, он тоже сомневался в честности тех, кто сейчас управлял приютом. Нахмурилась, думая, не играет ли лорд в свою игру, ведь дед не хотел рассказывать попечителям, предполагая, что кто-то из них начнёт покрывать своих протеже. Или ещё хуже, был замешан в бедах приюта. Эти земли с удовольствием приобретёт каждый из них, тем более по дешёвке, прежде разорив хозяйство. У леди Оденри и у сэра Соулсета были свои люди в приюте. Леди пристроила туда брата своего управляющего, служащего завхозом, то есть помощником директора по хозяйственным вопросам, а сэр Соулсет рекомендовал тётку, оставшуюся вдовой. Ей не было места в семье дочери, вышедшей замуж, а собственные средства не позволяли жить отдельно. Поэтому она пошла трудиться в приюте няней. Должность не ахти какая, но зарплата и стол давали возможность выжить. Всё это мне рассказал дед, и я чётко поняла, кого именно неприятный лорд Уэстон назвал сирыми и убогими. А ведь меня он причислил именно к ним. И всё равно нужно было держать себя в руках, поэтому я сидела и держала на лице расслабленное и располагающее выражение. Разговор пошёл явно не в то русло, обо мне уже было забыто, мужчины выясняли давний спор. Леди Оденри начала беспокойно обмахиваться веером и посылать взгляды главе Хэнли. И он не подвёл, обратив внимание спорящих: — Я не сказал, что против, лорд Уэстон, но прошу не спешить. Нелишним будет сначала прочесть одно интересное письмо, которое я получил из канцелярии высшего магического совета. Прошу, леди первая, а после уже вы. Лорд Уэстон кинул на меня короткий взгляд и продолжил, всё так же оставаясь холодным и колючим: — Лорд Хэнли, если новость действительно важная и касается нашего общего дела, то следует всё же отпустить нового сотрудника. А судя по лицам остальных, её вы тоже возьмёте, мнение меньшинства же у нас не учитывается. — Я услышала, как сэр Соулсет тихо хмыкнул, словно эти слова он слышал не первый раз. — Вам не кажется, что столь важные вопросы не касаются обычного персонала? Остальные присутствующие скрестили взгляды на мне, леди Оденри первая очнулась защебетав: — Считаю, что здесь вы совершенно неправы, лорд Уэстон. Кандидатка мила, воспитана и образована. Да и рекомендации присутствуют. Ещё и маленький сын. У него будет с кем общаться там, на месте, и это просто замечательно. Сэр Соулсет кивнул, выражая согласие на мою кандидатуру. А вот лорд Уэстон опять вставил своё мнение, отвечая леди: — Да-да, конечно, столь молодой вдове и её явно маленькому сыну будет очень кстати оказаться в подобном месте. Где живут в холоде, едят неизвестно что, да к тому же обучаются неизвестно чему. Вместо должности зельевара нам следовало разогнать всех и нанять достойны сотрудников, прежде всего крепких хозяйственников, рабочих и помощниц, заботящихся о детях, прививающих им полезность труда. А как приют снова встанет на самоокупаемость, нанять достойных учителей. Леди Оденри закатила глаза и с толикой усталости ответила: — Опять вы об одном и том же. Лорд Уэстон, вы хоть понимаете, во что это нам встанет? Я уже говорила и повторю, нет у нас таких возможностей. И что насчёт письма? Давайте уже попрощаемся с милой миссис Майер и отпустим её, нас следует заняться серьёзными делами. Тем более мне ехать домой дальше всех, ещё и переход этот на немагическую часть земель. Дед всё правильно рассчитал: письмо действительно было важным и заинтересовало остальных. Мою кандидатуру одобрили большинством и отпустили. Пока шла к себе, я мысленно прокручивала разговор и понимала: или лорд Уэстон, как и дед, что-то знал о приюте, или пока подозревал что-то неладное. А вот остальные двое попечителей были слишком беспечны. Дед рассказал и показал записи по расходам. Приют просто высасывал средства из дохода каждого. Я понимала недовольство лорда Уэстона, но не принимала его подхода и отношения. Он был груб и крайне нелюбезен.