Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

— Паршивые стихи, Лоренцо, — прервал его покрасневший Рамиз.

Так, нам точно уходить. Сейчас эти петухи схватятся и… Я решительно поднялась. Но красавчик оказался добродушным:

— Стихи, может, и неважные, а вот смысл в них… Как можно отказать таким милым глазкам? Смотри, друг мой, обиженная женщина способна отомстить за нанесённую обиду, а жена — отомстить вдвойне. Скупость мужа — оскорбление для жены.

Рамиз схватился за шпагу. Лоренцо тоже положил руку на эфес. А нет, я ошиблась: это было фальшивое добродушие.

— О, Пречистая, — сердито выдохнула Синди, — Рамиз, сделай нам всем одолжение: купи своей жене собаку, не артачься.

— Гарм не продаётся! — крикнула я.

Но меня никто не услышал: все смотрели на заалевшего мужа красавицы Кэт. Эх, зря я сдалась перед натиском желудка! Гарм был прав: ничего хорошего нас тут не ждало.

— Рамиз, не будь букой.

Красотка Катарина нежно посмотрела на рыжего мужа, и тот сдался.

— Сколько ты за него хочешь? — угрюмо спросил меня.

— Мой пёс не продаётся! Гарм, идём.

Я решительно встала и направилась к дверям. Пол уехал из-под моих ног, и пришлось схватиться стол. Ой.

— Видишь, Кэтти, пёсик не продаётся. Давай, я тебе потом другого куплю?

— Гарм! — снова позвала я и тут…

Мой… мой пёс перевернулся на спину и подставил нежным женским пальчикам брюшко… Я застыла. Он серьёзно⁈

— А-ах! — простонала Катарина в умилённом исступлении. — Какой прелестный малыш! Рам, я не хочу другого, я этого хочу.

Я, открыв рот, смотрела на предателя. Тот вилял хвостиком и улыбался, наблюдая за новой хозяйкой. Новой, потому что… ну если Гарм так сам хочет… Я хлюпнула носом, вытерла слёзы. А с другой стороны… он ведь прав. Ну что его ждёт со мной? Вдруг король меня не защитит? И что, маленькому пёсику отправляться за тысячу лье от родного дома, и, может быть, там его будут бить, а защитница из меня… так себе.

— Хорошо, — я зажмурилась. — Десять…

— Тяф!

Не удержавшись, снова глянула на Гарма: он мило свесил язычок на сторону и… подмигнул? Да нет, моргнул просто.

— Десять золотых.

Если до этого мгновения все с разными эмоциями смотрели на пушистого засранца, то сейчас все взгляды обратились на меня.

— Сколько? — хрипло переспросил Рамиз.

— Десять золотых, — чётко повторила я.

— За болонку? — неверяще уточнил рыцарь.

За друга положено тридцать сребренников, но…

— Катарина, я, конечно…

— Р-ряв!

Гарм вскочил, прижался головой к полу, поднял пятую точку, прогнувшись, и замахал хвостиком так быстро, что ветер разметал золотистые локоны дамы.

— Рамиз, или эта милаха будет моей, или я с тобой не разговариваю, — твёрдо выговорила Катарина.

Мужчина вспыхнул и… сдался. Вынул кошель, отчитал мне десять золотых монет. Я спрятала их в карман, и мои пальцы вновь коснулись чего-то очень холодного. Лягушка! Ох! Я же совсем о ней забыла! Ладно, выпущу в королевском парке.

Не выдержав, я оглянулась. Гарм, кажется, совершенно обо мне забыл: он ловил свой хвост, словно снова был щенком. Я поспешно вытерла щёки, поклонилась и быстрым шагом направилась прочь. Будь счастлив, мой друг. Будь счастлив.

На лестнице одиночество вновь окатило меня холодом. Я на миг замерла, пытаясь не разреветься.

— Элис, ведь это ты? — раздалось за мной тихое.

Ну вот. Попалась.

— Я не знаю, о ком вы…

Но Синди, бесшумно догнавшая меня, развернула меня за плечи:

— Не притворяйся. Не бойся меня, пошли.

Она потянула меня в дверь напротив, протащила через анфиладу комнат, юркнула в одну из них, закрыла двери. Здесь было что-то похожее на кабинет.

— Ты была одной из немногих, кто был добр ко мне, когда я была Золушкой, — вздохнула Синдерелла. — Давай, не бойся. Рассказывай, что с тобой произошло?

— Лучше иди к гостям, веселись. Всё равно не поверишь.

Золушка тяжело вздохнула:

— Какое там «веселись»! Обычно у нас всё намного жизнерадостнее, а тут вот с Кэт зачем-то притащился Рамиз. Нет, ты не подумай, что он мне не нравится, но… Понимаешь, Рамиз отличный любовник, а вот как муж… ревнивый, душный… Бедная Катарина!

— И зачем она за него выходила замуж?

Не то, чтобы это меня интересовало, просто… Просто надо было что-то сказать. И желательно не обо мне и не о Гарме.

— Так застукали их, — снова вздохнула Синдерелла. — Дочка графа, все прям как с ума посходили. Это всё из-за мерзкого принца Дезирэ.

— Понятно, — пробормотала я.

Обсуждать всё это было до крайности неловко и неприятно. Я что, тоже ханжа?

— Синдерелла, ты же придворная дама, я не ошибаюсь?

— И что? Если дама при дворе, так ей уже нельзя и…

— Нет-нет, я не об этом. Ты можешь устроить мне тайную встречу с королём? Так, чтобы о ней не узнала моя мачеха?

— Кому как не мне знать, что такое мачеха, — с горечью заметила Золушка.

Мне стало жалко беднягу. Впрочем, я всегда её жалела.

— Так поможешь?

Синдерелла прошла и присела на стол. Поболтала ножкой в шёлковой туфельке.

— Понимаешь, тут такое дело… Честно, я бы помогла. Не скажу, что в фаворе у короля, или его супруги, но… Я бы что-нибудь придумала. Вот только…

— Понятно.

— Да что тебе понятно⁈ — она вдруг разозлилась. — Элис, короля нет в Родопсии. Они с Белоснежкой уже недели три как в Эрталии и до весны возвращаться, кажется, не планируют. Поговаривают, что королева ждёт ребёнка, и путешествия зимой ей противопоказаны.

Теперь понятно, почему мою свадьбу решили сделать в рождественский пост… Это было фиаско. Я задумалась. Синдерелла мне не мешала. Минут десять. За окном всё ещё было темно, и мне показалось, что солнце больше не зайдёт, и вся моя жизнь это — ночь. И я чуть не рассмеялась вслух.

— Ты можешь остаться у меня, — вдруг предложила Золушка.

— Спасибо.

— Только чур не осуждать мой образ жизни. Да, я люблю мужчин. Разных мужчин. А они — меня. И я знаю, что про меня говорит Ноэми. Но мне плевать. Как хочу, так и живу. И вообще я…

— Я не осуждаю. Тебе несладко в жизни пришлось.

Синдерелла вдруг как-то ссутулилась, закрыла лицо руками и всхлипнула. Я подошла, обняла её, прижала к плечу.

— Ну что ты… Милая Золушка, не плачь.

— Он был такой красивый, — пожаловалась та, — но полюбил не меня. Почему-то все любят не меня. Даже чурбан Офет любит ханжу Ноэми, а не меня. А я…

Я погладила её по волосам.

— Разве тебе нужен Офет?

— Не нужен, — Синдерелла снова всхлипнула. — Но я так хочу, чтобы кто-то вот прям потерял от меня голову, вот прям… ах, чтобы, понимаешь? Ну как у Дрез что бы. Он к ней и через зеркала помчал, и из рук Чертополоха, и… и вообще…

Она по-детски разревелась мне в плечо. А я невольно вздрогнула. Так вот же выход!

— А ты знаешь, где сейчас находятся Марион и Дризелла?

— На Волчьем перевале. Это недалеко от Холодного замка. Вернее, от скалы, на которой замок. Там шале, и… Дрэз сделала что-то вроде постоялого двора.

— А как туда добраться?

— По дороге в Монфорию. Местные подскажут. Но спрашивать надо трактир «Бременские музыканты», хозяин — Рион, а хозяйка — Анна. Они не называют свои настоящие имена. Ты хочешь попросить принца Мариона о помощи?

Золушка отстранилась и внимательно посмотрела на меня мокрыми глазами.

— Да, — честно призналась я. — Моя мачеха пыталась меня отравить. А сейчас за спиной короля…

— Стой. Речь идёт о заговоре?

— Да.

— Тогда — ничего не хочу знать. Прости, но… дыба, пытки — это совсем не моё.

— Ясно. Тогда: прощай, Золушка. Мне пора.

Она снова схватила меня за ладонь, потянула к себе.

— Подожди, — зашептала виновато. — Элис, ты была добра ко мне, и я… но пойми: я очень боюсь. Однажды я… Но неважно. Прости, я трусиха. Может, ты всё же останешься до весны? Сейчас по горам путешествовать опасно. Волки, и… снег, и… Тебя никто не найдёт, обещаю. А там вернётся король, и я всё устрою.

Я задумалась.