Безумный барон 2 (СИ) - Гросов Виктор

Стало ясно, что Ратмир пришел не просто для того, чтобы нас арестовать. Он пришел подготовленным к разным вариантам развития событий. Шуйские давно точили зуб на Орловых и вели свою тихую войну.

— Аристарх — параноик, каких свет не видывал, — добавил Ратмир, ткнув пальцем в центр карты, где было схематично изображено крупное поместье. — Его дом — это крепость внутри города. Стены выше, чем у иных замков. А его личная охрана… это не наемники, которые разбегутся при первом же шухере. Это фанатики, преданные ему лично. Говорят, он платит им не только золотом.

Он выразительно посмотрел на труп ассасина, лежащий неподалеку. Намек был более чем прозрачен. Похоже, у нашего казначея были не только деньги, но и особые «помощники» от Ордена. Это превращало простую вылазку за документами в самоубийственную миссию. Но, с другой стороны, у нас теперь была карта. А карта, даже такая паршивая, — это уже половина победы.

Я водил пальцем по пергаменту, пытаясь запомнить кривые улочки Торнхольда. План был хорош. Даже очень хорош для рукописной карты. С такой форой можно было работать. Можно было потратить день на разведку, на наблюдение за сменой караула, на поиск той самой дыры в заборе, через которую мы и пролезем в это змеиное гнездо. Можно было…

— Времени на это у тебя нет.

Голос Ратмира прозвучал, как удар молота по наковальне. Я поднял на него глаза. Рожа у воеводы была мрачнее тучи. Похоже, главную «радостную» новость он приберег на десерт.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Арина, которая, наконец, отошла от Ратмира, оставив на его плече слабое золотистое свечение. Она выглядела измотанной, но ее глаза были острыми и внимательными.

Ратмир поморщился, то ли от боли в плече, то ли от хреновости новостей, которые собирался нам сообщить.

— Легат Голицын, — выдавил он, — что должен вести расследование по делу об убийстве твоего отца. Он не будет ждать, пока мы соизволим явиться в столицу. Этот старый лис уже в пути.

У меня внутри все похолодело. Легат. Это уже не просто местные разборки баронов и графов. Это уровень имперского правосудия. С этими ребятами шутки плохи. У них и полномочия, и армия, и, что самое паршивое, закон на их стороне.

— Он решил начать официальное дознание не в наших замках, а в Торнхольде, — продолжил Ратмир, и я понял, насколько все хреново. — На землях Орловых, но формально на нейтральной территории. Под предлогом проверки финансовых дел их наместника. Хитрый ход. Так на него не смогут давить ни наши, ни Орловы.

Я присвистнул. Вот это я понимаю, политическая интрига. Этот Голицын, похоже, был тертый калач, который не хотел встревать в войну двух великих родов, а решил сыграть в свою игру. Только вот играл он на нашей доске, и фигуры в этой игре — мы.

— И когда этот ваш Легат прибывает? — спросил я, уже догадываясь, что ответ мне не понравится.

— Через два дня, — отрезал Ратмир. — Раньше он не мог, ждал подкрепления. Но теперь его эскорт уже на подходе.

Два дня. Сорок восемь часов. У меня в голове затикал таймер, отсчитывая время до полного и окончательного фиаско.

«Критическое обновление временных параметров миссии, — тут же встряла Искра. — Вероятность успешного выполнения задачи при текущих условиях снизилась до… крайне низкой. Рекомендую найти машину времени».

«Очень смешно», — прошипел я. — «У тебя есть такая опция?»

«Отрицательно. Но я могу рассчитать оптимальный маршрут для очень быстрого бегства. Очень-очень быстрого».

Я проигнорировал ее панические настроения. Ситуация была хуже некуда. Это уже не просто рискованная операция. Это был спринтерский забег по минному полю с завязанными глазами. У нас не было времени на подготовку, на разведку, на планирование. Нам нужно было срываться с места прямо сейчас и нестись в этот Торнхольд, надеясь по пути придумать, что, черт возьми, делать дальше.

Потому что через два дня город будет оцеплен. Не патрулями Орловых, которых еще можно было как-то обойти, а имперскими легионерами. И любая наша самодеятельность на территории, где работает сам Легат, будет расценена не как внутренние разборки, а как прямое неповиновение имперской власти. А за такое здесь, я уверен, не гладят по головке. За такое здесь эту самую головку просто снимают с плеч. Без суда и следствия.

Мой план, который еще полчаса назад казался мне верхом стратегической мысли, превратился в тыкву. Придется импровизировать. А импровизация в нашем деле, как я уже успел убедиться, — самый короткий путь на виселицу.

У меня просто не было времени на разведку и подготовку.

— Я иду с тобой.

Голос Арины прозвучал твердо и безапелляционно. Она смотрела на меня в упор, и в ее глазах не было ни тени сомнения.

— Это не обсуждается, — добавила она, предвосхищая мои возражения. — Ты слепой, барон. Ты не видишь их. А поместье этого Аристарха наверняка кишит агентами Ордена, как дохлая собака — червями. Только я могу их почувствовать. Отличить их ауру небытия от обычной стражи. Без меня ты сунешься прямиком в ловушку. Моя сила — твой единственный детектор скрытой угрозы.

Она была права, черт побери. Права на все сто. Моя Искра могла просканировать стену, найти слабое место в конструкции, но она была бессильна против человеческой подлости и тайных агентов. Аура Арины была нашим единственным радаром.

Ратмир слушал ее, и его лицо было непроницаемым. Он перевел взгляд со своей раны на уставшие лица своих людей, потом на труп ассасина, который уже начали присыпать землей. Я видел, как в его голове рушится последняя преграда — его приказ «вернуть наследницу». Он понял, что этот приказ потерял всякий смысл. В этой новой, безумной гонке со временем старые правила больше не работали.

Он сделал свой окончательный выбор. Перешел ту черту, которая отделяет слепого исполнителя от настоящего соратника.

— Степан, Игнат, — позвал он двух самых здоровых и опытных на вид воинов. — Вы двое — со мной. Остальные, — он обвел взглядом оставшихся бойцов, — разбиваете здесь лагерь. Укрепиться по всем правилам. Если в лесу появятся патрули Орловых — отвлечь на себя, пошуметь, но в бой без нужды не ввязываться. Ваша задача — выиграть нам время.

Он повернулся ко мне, и в его глазах я увидел мрачную решимость. Он ставил на кон всё — свою жизнь, жизнь своих людей, свою честь.

— Если мы провалимся, то погибнем вместе, как воины, а не как гонцы, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — А если победим — я скажу Легату, что действовал по своему усмотрению, чтобы защитить наследницу рода от неминуемой угрозы, которую обнаружил в Торнхольде.

Он брал всю ответственность на себя. Этот ход превращал его из моего конвоира в командира нашего маленького, самоубийственного отряда.

«Альянс сформирован. Состав: одна тактическая единица (Михаил), одна единица поддержки и обнаружения (Арина), три единицы тяжелой пехоты (Ратмир и Ко). Шансы на успех… незначительно повысились», — бесстрастно прокомментировала Искра.

«Спасибо, обнадежила», — буркнул я и снова уставился в карту.

Ратмир подошел и ткнул своим толстым, как сарделька, пальцем в центральное здание, обведенное жирной линией.

— Поместье Аристарха — это крепость в крепости. Стены, стража — это все решаемо. Мы найдем способ пролезть. Но главная проблема не в них.

Он нахмурился, и его лицо стало еще более мрачным.

— По слухам, которые дошли до леди Вероники, оно защищено «Печатью Молчания». Это древний артефакт, который создает вокруг себя поле, подавляющее любую активную магию.

У меня внутри все оборвалось.

— Что это значит? — спросила Арина, хотя по ее лицу я видел, что она уже поняла.

— Это значит, — Ратмир посмотрел сначала на нее, потом на мой меч, — что как только ты, леди, со своей аурой, или ты, барон, со своим говорящим мечом, попытаетесь что-то сотворить внутри периметра — даже самую малость, — сработает тревога. Все выходы, решетки, двери будут мгновенно запечатаны. Мы окажемся в каменном мешке, из которого нет выхода. Нам останется только ждать, когда хозяин придет посмотреть, кто попался.