Изумруды для (не)любимого (СИ) - Иванова Ксюша

Сначала я хотела отказаться, разрешить оставить камень, но потом вдруг вспомнила, что где-то там, в конюшнях, лежат еще воины... Кто они? Орки ли? Гоблины? Или просто люди, внешне на нас не похожие, я не знала. Но если уж для всех остальных была между нами разница — не зря же их разместили, как скот, даже не в доме. То для меня ее не было.

— Пиппа! — позвала я.

И служанка тут же подскочила с таким видом, словно готова хоть на край света бежать по моему зову.

— Пиппа, веди меня в конюшни...

— Но Госпожа... — почему-то попыталась возразить она.

Но меня было уже не остановить!

— Веди! Там тоже раненые! И что же их оставить без помощи?

17 глава. Несдобровать...

Второй час сидела я в столовой, опустив голову и слушая ругань своей "матушки".

И это к ней под крылышко хотела вернуться Эсми? Она явно не очень дружила с головой...

Во-первых, мне ставилось в вину, что я пронеслась к конюшням и, видите ли, даже не остановилась поприветствовать "матушку" и "батюшку", а также своих многочисленных "любимых сестренок и братишек".

А я-то, глупая, думала, что Пиппа просто не пускает меня в конюшню, когда она пыталась что-то там мне сказать. Но внезапно открывшийся у нее приступ икоты (теперь-то я понимаю, что это от страха перед моими родственничками), не позволил мне вовремя понять, что именно. И я пронеслась со скоростью ветра в конюшню, совершенно не обратив внимания на слезающее с повозки семейство.

А во-вторых... Во-вторых, матушка проследила за мной, и увидела, что я общалась "с этими уродами", так назвала она народ Пиппы. А главное, она услышала, что я обещала некоторым из них помочь — сделать для них амулеты!

— Это немыслимо! Просто немыслимо! Так глупо транжирить сокровища, доставшиеся немыслимым трудом предкам семьи Коннорсов! И ладно бы ты хотела помочь своим родным, так безумно страдающим, больным, несчастным, забытым тобой, но нет же, нет! Она собирается тратить камни на орков, презренный, жалкий народец! А, между тем, знаешь ли ты, дорогая моя доченька, что на твоей младшей сестре лежит венец безбрачия, который легко снимается кулоном с россыпью гранатов? Знаешь ли ты, что таверна твоего брата не пользуется успехом у посетителей, и мале-е-енький браслетик из пирита мог бы полностью решить проблему и наладить дела! И, главное, она, оказывается обрела силу, а нам, родным людям, даже не сказала об этом!

— Эсми, — прошептал сидящий рядом со мной на лавке лысый коренастый мужичок с ярко выраженным синим носом, который, как я понимала, являлся моим отцом. — Дочка, я рад за тебя...

— Рад он! Посмотрите на него! Тебе бы только радоваться да эль хлестать! Вот и вся забота! Ты б лучше за младшими детьми присмотрел, а не то они весь замок разнесут!

Мужичок, извиняюще посмотрел на меня, и быстренько ретировался с поля боя...

И нет, конечно, для меня не было особой сложности в том, чтобы дать отпор "маменьке", но я изо всех сил старалась вникнуть в положение дел, поэтому и вслушивалась в каждое ее слово!

Впрочем, пора уже было брать ситуацию в свои руки.

И только я решилась это сделать, прервав бесконечный поток ругательств и жалоб на жизнь, как в столовую быстрым шагом вошел Дэймон.

— Приветствую вас, донна Ахинея! Рад видеть на своей земле!

Ах... Кто? Не сдержавшись, я прыснула от смеха. Вот это имечко! Прям вот в точку.

Матушка зыркнула на меня, и я тут же зашлась кашлем, старательно притворяясь подавившейся или заболевшей — кому как больше нравится.

— Эсми, может, воды? — внезапно проявил участие мой муж.

— О, нет-нет, мне уже легче, — выдохнула я, вытирая слезы от смеха с глаз.

— Так вот, Дэймон, мы узнали, наконец, что вы скрываете от нас радостную весть!

— И какую же? — спокойно спросил он, усаживаясь во главе стола.

— Что Эсми обрела дар управлять силой камней! — вскричала донна Ахинея, выпучивая глаза.

— Донна Ахинея, я просил бы вас говорить это тише. А лучше и вовсе не говорить об этом прилюдно. Пусть эта новость останется тайной для окружающих. Ведь иначе, вы сами понимаете, что в Смарагд пойдет нескончаемый поток просителей и требователей. И рано или поздно камни закончатся. А чтобы их добыть, придется идти войной на графство Шортс, потому что только у них имеются рудники...

— Но с другой стороны! Дэймон, подумайте сами! Каждый просящий будет платить вам за украшения золотом! — перебила его матушка.

Я буквально с восторгом переводила взгляд с одного на другую — надо же, как тут всё, оказывается, устроено! Я могу зарабатывать... О, чудесненько!

— Мы пока не знаем, как дар отразится на здоровье Эсми. Как вы помните, легенда гласит, что у моей бабки дар отнимал годы жизни, и она старела прямо на глазах.

Что? Я снова закашлялась. Теперь уже, правда, не от смеха! То есть, получается, мое вот это чудесное молодое тело скоро станет старым? Если, конечно, ему удастся пережить роды... Впрочем, роды-то пережить мне может помочь какой-нибудь камень! Ведь сто процентов такой должен быть! Жаль, я не знаю, какой именно...

— Тогда вы, Дэймон, мой дорогой зять, обязательно должны знать, что Эсми собирается делать амулеты для раненых орков!

У-у-у, мать называется! Сдала меня со всеми потрохами!

— Правда?

Я похолодела. Что там полагается за использование камней без его разрешения?

— Я никогда не вру! — гордо заявила матушка.

— Я не у вас спрашивал, донна Ахинея, — холодно заявил Дэймон. — Прошу вас пройти в выделенные вам покои, а мне нужно побеседовать с женой...

Ну, вот... Кажется, мне все-таки несдобровать...

18 глава. Мне срочно нужен помощник

— Получается, как сражаться за интересы хозяина, так это орки обязаны, а как по-честному наравне с людьми, получить лекарство, так, значит, они недостойны? — я "пошла в бой", не дожидаясь, когда Дэймон начнет меня отчитывать. Мне искренне казалось, что это, по меньшей мере, не честно, что этих, пусть не очень красивых, пусть где-то грубоватых существ считают созданиями второго сорта, при этом требуя от них наравне с остальными! — Если они зеленые, то это значит, пусть мрут, как мухи? Им тоже больно. И кровь у них такая же красная, как и у нас!

— Раньше ты так не думала, — задумчиво отозвался мужчина.

Его решительный настой, еще недавно, при матушке, жутко напугавший меня, вдруг куда-то исчез. И Дэймон сидел, устало облокотившись на спинку стула и уложив руки на подлокотники.

Он смотрел на меня грустно и с таким странным выражением лица, словно я прозрела слишком поздно, словно истина открылась мне тогда, когда уже нет смысла ее уразуметь.

Я должна как-то объяснить свою позицию, да? Раз я раньше так не думала. Иначе ведь, наверное, для него выглядит странным такие мои слова.

Рассказать ему старую байку про то, что я частично по непонятной причине потеряла память? Пиппа в нее поверила. Даже можно объяснить тем, что при беременности всякие странности порой происходят с женщинами...

Или? Или рискнуть и сказать правду?

Я с сомнением взглянула на него. И сердце сжалось в груди от странной неожиданной смеси эмоций — мне стало страшно, что не поверит (в то, что я не Эсми, а другая женщина, ранее жившая в другом мире, странным образом вдруг очутившаяся в этом теле, поверить невозможно просто!), а еще я вдруг увидела в его глазах вовсе не гнев из-за того, что я собираюсь лечить орков, а что-то другое... Он смотрел задумчиво, но еще и так, словно... любовался мной.

Я отчего-то подумал, что когда..., а точнее, если он узнает правду, он никогда больше не посмотрит на меня так... Ведь он будет знать, что в теле его жены находится некто неизвестный и, возможно, даже посчитает меня какой-нибудь ведьмой...

И я малодушно соврала.

— Мне кажется, что это дар на меня так действует, — пожав плечами и не глядя в его лицо, ответила я.